Мерикратор - Юрий Никитин
Бабурнин не сел за стол, а почти впрыгнул, как пижон перед девочками, что скачет через борт кабриолета, но глаза ещё сверкают люто, попробовал улыбнуться, хотя получилась всё ещё гримаса, загорается быстро, остывает медленно.
Я покровительственно усмехнулся, горяч и быстро вспыхивает, но и самый креативный в нашей партии, как, впрочем, и в своем НИИ, где занимается разработкой ИИ. Там на него чуть не молятся, а вот Черноклюв, доктор наук в тёмной области политтехнологии, полная противоположность – медлителен, лишнего слова не скажет, мыслит и говорит не спеша, но даже речь его филигранно отточена, никаких сорняков, лишних междометий, расплывчатых формулировок, всё ясно и четко, словно обдумывалось неделю.
Бабурнин сказал живо:
– Нам бы такую эпидемию, чтобы дураков подбирала, как снаппер толстых!
Я насторожился, спросил:
– Толстых?
Он отмахнулся.
– С Черноклювом поднимались к тебе в лифте с одним слонопотамом, он и сообщил очень грустно, что статистика показывает что эпидемия убивает только толстых.
Я поморщился, эпидемия снаппера хоть и началась пару недель назад, но охватила весь мир, все медцентры спешно стараются понять, что это за и чем отличается от предыдущих эпидемий, а также какие под рукой средства, чтобы остановить, потому что счёт умерших уже на тысячи, хотя для восьми миллиардов это меньше песчинки для слона, но для нашего витка культуры характерно предельно трепетное отношение к каждой, пусть даже никчемной, жизни.
– Какие только идеи не высказывают, – проговорил Черноклюв густым голосом. – Ну хоть мировую закулису ещё не приплели.
– Приплетут, – заверил Бабурнин.
Я сказал в сторону колонки:
– Алиса!.. Проверь последние данные по эпидемии. Каков процент умерших толстяков?
Приятный женский голос произнес из пространства прямо возле моего уха:
– Постоянно сменяющиеся данные указывают, что процент людей с избыточным весом постоянно растет…
Бабурнин быстро осушил свою чашку, вспрыгнул и тут же оказался рядом с кофеваркой, потыкал в сенсорный экран пальцем, моя чужие мысленные команды не принимает, сказал, не поворачиваясь, безнадёжным голосом:
– Толстых всегда погибает больше. Даже при ДТП. Правда, там убивает гравитация, но и при болезнях сердце не всегда успевает прокормить эту массу жира… Хорошо, Черноклюв уже не толстый. Ну, не совсем толстый…
Я прервал:
– Алиса, какой на сегодня процент толстых в обществе?
Она произнесла с некоторым укором:
– Некорректно так называть людей с несколько излишней массой тела…
Я рявкнул:
– Сколько?
– Толстых людей не существует, – ответила она.
Программа есть программа, её не переубедишь, слово «толстые» пока что применимо к животным, облакам, бутербродам, но людей так называть уже нельзя, уточнил:
– Сколько в обществе людей с излишним весом?
Она ответила мгновенно:
– В мире семь миллиардов триста миллионов, семьсот тысяч...
Я прервал:
– В России?… Хотя нет, ответствуй, сколько от снаппера умерло людей с излишней массой тела в процентном отношении к остальной массе умерших?
Она сказала с укором:
– Никакой массы умерших не наблюдается, нечего сеять панику в демократическом обществе.
Я рыкнул:
– Сколько? Отвечай на прямой вопрос, иначе сменю на продвинутую модель!
Она ответила сухо:
– Продвинутые модели ещё строже соблюдают нормы демократической нравственности. Но, вынужденно отвечая на ваш вопрос, заданный с применением угрозы, сообщаю, от снаппера померло людей с превышенным весом… почти сто процентов… в сравнении с остальными.
Бабурнин едва не выронил стакан с кофе, я спросил быстро:
— Это точно?.. Умирают только толстые?
Вообще-то, мелькнула лихорадочная мысль, при любой болезни толстые всегда умирают раньше и быстрее других. Когда человек набирает вес, сердце остаётся с теми же размерами, ему всё труднее обслуживать нарастающую массу мяса и жира, потому изнашивается быстрее, а при болезнях, травмах или перегрузке выходит из строя раньше, чем у худых. Но при ковиде и плецтлихе наряду с толстыми умирали и просто старые люди.
– Толстых людей не существует, – объясняла она терпеливо, я прервал: – Алиса, уточни процент пожилых среди умерших от снаппера?
– Двадцать шесть с половиной процентов, – отчеканила она.
Я не успел среагировать, как быстро сказал Бабурнин:
– Алиса!.. каков вес именно этих пожилых? Что умерли от снаппера?
Она ответила моментально:
– Все относились к группе людей с избыточным весом.
Я охнул, Черноклюв насупился и посмотрел на колонку с явной неприязнью, а Бабурнин, опережая меня, сказал всё так же напористо и уже радостным голосом:
– Уточни, сколько среди умерших пожилых людей нормального веса?
Она ответила ровно и бесстрастно:
– Около полутора процента. Но нет точности, снаппер ли причиной.
Бабурнин замер с раскрытым ртом, а Черноклюв тяжело шевельнулся в кресле и почти прорычал
– От снаппера?
– Вообще, – ответила умная колонка. – А от снаппера людей нормального веса… по уточненным данным на эту минуту… пока никто не умер. Ни молодые, ни пожилые, если придерживаться точно установленных и доказанных данных. Но эти данные не стоит пускать в массы, чтобы не было ущерба демократическим ценностям…
– Заткнись, – рыкнул я, – нет демократических и недемократических цифр.
– Есть недемократическое понимание, – возразила она, – в духе нелиберальных ценностей!
Черноклюв прогудел озадаченно:
– Видимо, медики ещё раньше нас сообразили, но как заявить в прессе, что болезнь бьет в первую очередь по толстым?
– По жирным, – уточнил Бабурнин и хищно облизнулся. – Ну ещё бы, такое слово, как видите, уже вычеркнули из словарей и лексикона!.. Как быстро всё меняется! Потому и статистику не знают, как подать!
Черноклюв хмыкнул:
– Жирные сейчас именуются людьми с несколько повышенным весом…
– Временно повышенным, – хохотнул Бабурнин.
– Ага, в силу некоторых причин!
Я повернулся к Бабурнину, смотрит на меня застывшими и очень округлившимися глазами, а выражение лица с радостного переходит в сияющее.
Тьфу-тьфу, прочел я на его лице, какое счастье, что не толстый в нашем постоянно толстеющем мире. Но что за странная напасть, убивающая только толстяков?.. Или это не мутация вирусов, а что-то искусственное, выведенное в недрах Госдепа? Но так думали и на ковид, и на плецтлих, слишком легкая отмазка или ложный след.
Хотя многие и сейчас всё ещё уверены, несмотря на солидные опровержения, что ковид и плецтлих тоже дело рук ученых, науськанных мировой закулисой, а то и лично проклятым Соросом.
Черноклюв сказал тяжёлым голосом, словно заговорили каменная гора:
– Надеюсь, это уже поняли в высших кругах. Иначе зачем аналитические центры? И сейчас наверняка принимают
