Сотри случайные черты - Наталья Чернякова
— Лизка, почему так долго не брала трубку? — проворчала подруга. — Ты не забыла о встрече, наше рандеву в силе?
Это было особенностью подруги — говорить быстро, почти скороговоркой, и засыпать собеседника кучей вопросов. Лизина бабушка однажды сказала, что Даша хоть и не красавица, симпатичная, да, но далеко не красавица, однако легко впишется в любую компанию и найдёт общий язык с кем угодно. Вот такая она и была на самом деле: плохо — горько плачет, хорошо — весело смеётся. Непосредственная, открытая, вся напоказ.
— Не забыла. Сейчас только оденусь, замочу огурцы — купила специально для засолки — и через полчаса буду на нашем месте.
— Бернгардт, кто в наше время солит-маринует?
Лиза засмеялась:
— Девятова, уж точно не я. Бабушка. И варит, и вяжет, и шьёт. Она, знаешь ли, придерживается старых взглядов: всё самое вкусное и красивое можно приготовить только своими руками. — Девушка, включив громкую связь, подошла к встроенному шкафу. — Блииин…
— Что у тебя случилось?
— Открыла шкаф, а оттуда как вывалится всё то, что нечего надеть. — В ответ она услышала короткие смешки.
Быстро собравшись и немного подкрасившись, Лиза отправилась на встречу. Сидя за столиком в летнем кафе, которое всё ещё работало, ибо только-только наступила календарная осень, девушка рассматривала посетителей — заняться ей было нечем: Даша ещё не пришла. Судьбе и тут полагалось прогреметь своё та-та-та-там, но она на этот раз промолчала, предоставив Лизе возможность понаблюдать за сидящими за соседним столиком молодыми людьми.
Парень и девушка ожидали, по всей видимости, заказ. Каждый из них занимался своим делом: стильно и в то же время просто одетый молодой человек крупного телосложения и приятной внешности быстро писал на бесконечно пиликающем смартфоне, а его совсем юная миниатюрная спутница в это время о чём-то тихо с ним разговаривала, потом, поняв — он её не слышит, тяжело вздохнула и громче повторила:
— Вот я и говорю: поздно пить боржоми.
Парень, поджав губы, с недоумением посмотрел на подругу и отхлебнул минералку из стеклянной бутылки с наклейкой «Боржоми».
Фраза, которая должна была нести шуточный характер, прозвучала как выстрел, впрочем, предыдущая, оставленная без ответа, тоже должна была произвести какой-никакой эффект, ибо не каждый день сообщаются такие новости.
Девушка зажмурилась и, снова вздохнув, продолжила:
— Это из фильма… «Двенадцать стульев». Прости, что не дала тебе возможность написать очередное любовное послание.
— Ну-ка, ещё раз повтори, что сказала, нет, не о воде и не о любовном послании, а раньше, — нахмурился её спутник.
— Что? Что? Беременна я — вот что. — По затянувшемуся молчанию парня стало понятно: ничего хорошего ждать ей не приходится. — Я пойду, а ты пей дальше своё боржоми, Ник.
Девушка подскочила со своего стула и быстрыми шагами направилась к выходу.
— Да подожди ты. Ну куда так быстро? — Молодой человек, устремляясь следом, схватил спутницу за руку и, развернув к себе, затараторил: — Ты уверена, что беременна? Может, ошибка?
— Нет никакой ошибки. — Девушка с вызовом посмотрела на парня. — Я всегда знала, что ты меня не любишь. — На её красивом лице застыла гримаса обиды. — Что, добился своего, а дальше — не твой вопрос?
— Мари, пойми, ни тебе, ни мне не нужен этот ребёнок. Давай обо всём поговорим завтра в унивре. А сейчас нужно успокоиться.
Девушка резко развернулась и побежала к только что подъехавшему трамваю. Посмотрев ей в след, молодой человек почесал затылок и лениво бросил:
— Ничё се. Я же ещё и виноват. В конце концов, надо ещё доказать, что это мой ребёнок, а не Тохи. — А потом сообщил мимо проходящему парню: — Вот дура.
Тот лишь согласно махнул головой, будто говоря: «Все они, женщины, такие», и пошёл дальше.
Вечер, по виду парня, был окончательно испорчен. Молодой человек вернулся за свой столик и заказал безалкогольное пиво.
Настроение у Лизы тоже как-то сразу испортилось, да ещё раздражала эта странная музыка: бум-бум-бум, доносившаяся из колонок только что открывшегося рядом супермаркета. Хотелось пинать всё, что только под ногу подвернётся. «Вот гад этот Ник, предатель просто. Интересно, а если бы со мной произошла такая история, как с этой девушкой, Мари, кажется, что бы я делала? — А потом, усмиряя свою буйную фантазию и избавляясь от неприятного наваждения, она решила: — Нет, со мной такого точно не произойдёт. Никогда», — и поднесла к губам чашку уже остывшего капучино.
Даше Лиза заказала чай и её любимые профитроли, а себе — только кофе, ибо Девятова, сколько бы ни ела сладкого, всегда оставалась стройной, лишний вес ей не грозил: генетика — великая вещь. А вот Лиза очень легко могла набрать лишние килограммы, опять-таки по той же причине: предрасположенность к полноте, будь она неладна, потому и держала себя в тонусе, чтобы не выходить за пределы своих сорока шести килограммов.
Как и ожидалось, подруга при встрече немедленно учинила Лизе допрос:
— Рассказывай. Как дела? Как бабушка? Как Никита?
— Дашка, мы с тобой расстались только вчера. Что могло измениться в моих делах? Это только у тебя бесконечные изменения. — Лиза намекала на новую стрижку и цвет волос подруги.
Уже никого не удивить, если встретится девушка с розовыми или лиловыми волосами. Даша Девятова знала об этом и лёгких путей не искала, потому часть её прядей были окрашены в розовый тон, часть — в голубой, а часть — в тёмно-синий, это позволяло ей не сливаться с серой студенческой толпой вуза, где царили чрезмерно патриархальные традиции.
Лиза усмехнулась, доставая из сумки кросс-боди вибрирующий телефон, и прочла сообщение:
— С бабушкой и Никитой тоже всё в порядке: одна — у подруги — только что об этом написала, другой на службе — дежурство.
Девятова из сказанного выделила для себя главное:
— Вот выбрал же он себе работу. Как там, в песне поётся? — Даша закинула голову, потрясла своими разноцветными волосами и, сильно фальшивя, промурлыкала: — Наша служба и опасна, и трудна! — И тут же перешла на прозу: — А завтра Никита свободен от работы?
— Не знаю, ты меня пригласила поговорить о брате?
— И это тоже, — кивнула Девятова и пафосно добавила: — Подруга, помоги соединить две судьбы в одну. Понимаешь, мне очень нравится Никита, ну просто очень-очень. Ни о чём больше не могу думать. Вот сегодня решилась тебе сказать.
Лиза с жалостью посмотрела на девушку
