Даром - Яна Каляева
— У Олега только эти ботинки?
— Да, он на улице-то почти не бывает…
Отлично, в тапочках братюня не мог уйти далеко. Надо только осмотреть подъезд. Может, запросил политического убежища у кого-то из соседей? Нет, это вряд ли: с людьми он в последние годы общается только в игровых чатах. Наверно, сидит на лестнице и лелеет свою обидку. Тоже мне, принц в изгнании.
На пятом этаже на меня накинулась соседка тетя Тамара. Вид у нее был взъерошенный. Она ухватила меня за плечи:
— Я могу ходить! Сашенька, это же чудо, смотри, я хожу!
Действительно, в последние годы у тети Тамары отказали ноги, не знаю уж, какой диагноз. Сколько раз я помогал ей таскать по лестнице ходунки. А теперь она уверенно стоит, чуть не подпрыгивает.
— Очень рад за вас, теть Тамара. Вам операцию сделали?
— Да какую операцию! Врачи давно махнули рукой на старуху… Это только что произошло, Саша. Я молилась, чтобы хоть разок выйти во двор своими ногами. И вот, сегодня моя молитва была услышана!
— Молитва, вот как… А вы Олега нашего сегодня не видели часом?
Естественно, взволнованная женщина мой вопрос не восприняла — продолжила сбивчиво восторгаться своим исцелением. Стоп, что все-таки происходит? Тетя Тамара стала ходить, потому что очень этого хотела. Мама починила чайник, потому что очень этого хотела. Олег… чего же он хотел? Чтобы все перестали до него докапываться. Что же, я не смогу до него докопаться, пока его не разыщу. А чего хотел я сам?
Получить честный ответ на свой вопрос, только и всего.
И тут до меня дошло, что я могу теперь это делать. Просто могу, даже толком не понимая как. Так было с ездой на велосипеде — в первый раз я мучился, пытаясь удержать равновесие, и до боли в руках стискивал руль, а на другой день просто вскочил в седло и поехал, будто умел всю жизнь.
— Тетя Тамара, — спрашиваю новым, особенным образом, как бы с таким давлением, — скажите как есть, когда вы видели моего брата в последний раз?
Женщина тут же словно забыла про свое чудесное исцеление и сосредоточенно наморщила лоб:
— В октябре я его видела. Двадцатого числа, в четыре тридцать примерно. Внучка тогда приезжала, помогла мне из дома выбраться. Сижу на скамейке, солнце светит так хорошо, не по-осеннему. И тут Олег ваш из подъезда выходит. В капюшоне, в наушниках и в этот, как его, смартфон свой пырится. Не поздоровался, вообще не посмотрел на меня, ушел в сторону проспекта. А как вернулся, того уже не видала.
Я уставился на тетю Тамару. Конечно, событий в ее жизни немного, но чтобы в таких подробностях помнить мимолетную встречу с хамоватым соседом, случившуюся два месяца назад… Похоже, я действительно теперь умею извлекать из людей полную и исчерпывающую правду, когда задаю вопрос особым образом.
— Так я во двор пойду, Сашуля, — как ни в чем не бывало сказала тетя Тамара. Голос совсем другой — обычный. — То-то девочки удивятся… Нет, не помогай, теперь я могу сама!
Она спустилась по лестнице легко, словно не было долгих лет тяжелой болезни. Я для порядка осмотрел подъезд: Олега нигде нет. Из-за некоторых дверей доносились громкие, возбужденные голоса. Похоже, не только у нас произошло что-то необычное.
Я набрал старого приятеля Леху, нынче майора полиции. Он не брал трубку шесть долгих гудков, и я уже потянул палец к отбою, когда телефон все-таки отозвался его голосом:
— Чего у тебя, Саня?
— Брат мой пропал. Причем, похоже, прямо из квартиры, как это ни странно…
— Да все сегодня странно! Главное дело, смена как смена была, а после шестнадцати нуль-нуль все с цепи сорвались. Исчезновения, трупы, травмы — заявления рекой, буквально каждую минуту новое. Способности какие-то у самых обычных людей. Дичь полная. Вот ты прикинь, стажерка тут у меня прямо сейчас протокол заполняет силой мысли, текст сам на бланке пишется!
До управления, где работает Леха, отсюда километра четыре, не меньше. Значит, накрыло не только наш квартал. А что накрыло — весь город? Страну? Планету?
И что же, люди везде теперь получили способность исполнять свои желания? Ох ё, они ж такого нажелают… Я тяжело привалился к стене подъезда.
— А сам-то ты как, Леха? Можешь… что-то новое?
— Так, ерунда, потом покажу. Не до того теперь. Слышь, Санек, ты приезжай сюда, а? Заявление напишешь о пропаже брательника. Ну и, эта, помощь нужна. Зашиваемся.
Машинально кивнул, не сообразив, что Леха меня не видит. Вообще планировал вернуться в офис, но что-то мне подсказывает — спокойно поработать над проектом не получится. И, наверно, не только сегодня.
Такое подозрение, что полчаса назад все в нашей жизни необратимо изменилось.
— Ну так что, Санек, приедешь? Край как помощь нужна.
— Да, мать сейчас успокою и сразу к вам. Раз такие дела творятся, помогу чем смогу.
Глава 1
Больше не делайте так
Июнь 2029 года
— И напоминаю всем нашим слушателям, если кто забыл: сегодня мы празднуем шесть месяцев со дня Одарения, — с искусственной жизнерадостностью вещает ди-джей. — Полгода мы живем на планете, где всякий, кто к семнадцатому декабря достиг шестнадцатилетия, получил возможность исполнения своего самого главного желания — по крайней мере того, которое преобладало у него в тот знаменательный день. И многие могут так или иначе повторять это чудо, Дары остаются с нами. А о чем семнадцатого декабря мечтал ты, дорогой слушатель? Надеюсь, о чем-то разумном, добром и вечном, а не об избавлении от запора.
Всем хороша наша Нина Львовна — бухгалтер, завхоз и кадровик в одном лице — вот только раздражает ее старорежимная привычка включать радио в рабочее время. Кабинет у нас покамест один на всех, так что жизнерадостная болтовня ведущих, заполняющих эфир банальностями, бесит нечеловечески.
— Как это изменило нашу цивилизацию? — не унимается ди-джей. — Вышли мы на новый виток развития или продолжаем барахтаться в обыденных проблемах, только теперь с Дарами? Об том пусть ломают головы социологи и философы. А мы с вами прослушаем песню великолепной Ляли Мель «Любовь к тебе — мой Дар».
— Нина Львовна, будьте добры, выключите, пожалуйста, радио, — изо всех сил стараюсь сохранить вежливый тон.
— Извини, Саша, не подумала, что тебе
