Возвращение Безумного Бога 3 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок
И бодро затопала по коридорам, бормоча что-то ободряющее вперемешку с руганью в адрес «коварного злоумышленника». Вадим в ее руках мрачно помалкивал, прикидывая, сколько еще унижений ему предстоит сегодня вытерпеть.
Внезапно что-то чувствительно ударило его по лбу, и перед глазами Вадима вспыхнули звезды. Рита, увлекшись трескотней, со всего маху впечатала его многострадальную голову в низкую притолоку.
— Ой, бли-и-ин! — сконфуженно протянула Одаренная блондинка, застывая на месте, — Прости, Вадюш, я не специально! Задумалась просто!
Хорошо хоть, регенерация и прочность у него на высоте — а то быть бы голове проломленной…
Вадим глухо зарычал, по инерции схватил Риту за шею в попытке задушить. Даром что был парализован!
— Ой, Вадюш, у тебя паралич проходит! — жизнерадостно обрадовалась Рита. Она отцепила от себя руки Вадима, с удвоенной осторожностью переступая порог, — Это ты так рад слышать мой голос? — ее щеки слегка покраснели, — Потерпи еще чуток, Вадик. Ща-а-ас мы уже почти на месте!
«Да чтоб тебя…» — обреченно подумал многострадальный Вадим, прикрывая глаза. Оставалось только стиснуть зубы и молиться, чтобы ненормальная девка поскорее дотащила его до медиков. А там — держись, гад, кем бы ты ни был! Хоть из Безумовых, хоть из Соколовых, хоть из Горовых! Да хоть самим Безумным богом!
* * *
…я под шумок добрался до раздевалок для рабочих. На бегу сдирая с себя лохмотья одежды, я быстро нацепил робу, ботинки и каску. Смешался с толпой эвакуирующихся.
Отовсюду неслись крики, плач, подвывания сирен. Перепуганные люди метались туда-сюда, не разбирая дороги. Охрана тщетно пыталась навести хоть какой-то порядок. Куда там! Каждый спасался как мог.
Я старался не отсвечивать, втянув голову в плечи и низко надвинув каску на лоб. Просочился сквозь проходную вместе с гурьбой народа. И дал деру, петляя меж машин и автобусов.
Вскоре Склад остался далеко позади. Промзона сменилась неухоженными пустырями, а там и редколесьем на краю леса.
В голове было пусто и звонко. Лишь билась одна мысль:
«Выжил, сволочь! Опять выжил!»
Но сколько еще мне так везти будет?
Забежав поглубже меж деревьев, я наконец-то перевел дух и огляделся. Тишина, только ветер шумит в кронах, да птицы попискивают. Красотища!
Размеренно дыша, я опустился на траву, привалившись спиной к шершавому стволу. Проверил раны — вроде ничего серьезного, само заживет. И наконец-то позволил себе ненадолго расслабиться.
Это была ошибка. Стоило отпустить контроль, как меня накрыло по полной. Приход от голубой крови ящеров пошел на новый виток!
Сначала закружилась голова и помутилось в глазах. Сердце зачастило вдвое против прежнего, гулко ухая в ушах. Горло будто сдавило стальным обручем, стало нечем дышать.
Я судорожно рванул ворот робы, пытаясь глотнуть воздуха. Какое там! В глазах потемнело, рот наполнился вязкой слюной. Желудок скрутило спазмом, едва не выворачивая наизнанку.
Я со стоном рухнул на хвою. Перевернулся на спину, запрокинул голову, жадно глотая лесной воздух. Ох… ща набросятся на меня комары с клещами, насосутся божественной кровушки-и-и… покайфую-ю-ю…
Из последних сил я попытался встать, опершись на дрожащие руки. Какое там! Мышцы будто превратились в желе, наливаясь ватной слабостью. А голова стала чугунной, неподъемной.
«Твою Бездну… Вот же влип!» — лихорадочно стучало в мозгу.
Сознание заволокло мутной пеленой, кромсая восприятие на лоскуты. Звуки и запахи леса обострились до предела, впиваясь в мозг раскаленными иглами. Каждый шорох, каждый писк, шелест травы и скрип ветвей — все резало барабанные перепонки.
Я глухо застонал, ткнувшись затылком в сырой мох. Мышцы налились чудовищной тяжестью, скручивая тело. Суставы вывернуло под немыслимыми углами, пальцы судорожно скребли землю.
А где-то на краю сознания мелькнуло:
«Что-то не так. Это не просто приход. Тут что-то куда серьезнее…»
И тут в сгущающихся сумерках зажглись желтые огоньки. Десятки внимательных глаз, буравящих меня немигающим взглядом.
Кто-то шел ко мне сквозь чащу. Целая толпа!
Я из последних сил поднял голову, всматриваясь в темноту. Сердце колотилось уже где-то в глотке.
— Кто… к-кто вы?.. — просипел я пересохшими губами.
Ответом мне был лишь тихий смех. Множество голосов, шепчущих и хихикающих.
— Идем с нами… — произнес вкрадчивый голос у меня над ухом. Он имел странную низкую тональность. Я готов был поклясться, что голоса людей так не звучат, — Идем, мы все тебе покажем!
Чьи-то руки подхватили меня под локти, вздергивая на подламывающиеся ноги. Я застонал, пытаясь вырваться. Какое там! Тело не слушалось.
— Мужики… Не надо… Отпустите… — пробубнил я, мотая отяжелевшей головой. В теле разлилась свинцовая слабость, — Для вашей же безопасности…
Существа лишь засмеялись и поволокли меня прочь, вглубь чащи. Последнее, что я увидел, проваливаясь в беспамятство — мелькание черных стволов и пляску огоньков. А потом мрак поглотил меня целиком…
* * *
Окутанные покровом невидимости, Настя и Айсштиль брели по ночному лесу, спотыкаясь о коряги и путаясь в кустах. Волоча за собой бесценный бокс с голубой кровью, они тщательно оберегали его всеми возможными чарами, выжимая себя досуха. Пару раз им пришлось залечь на землю, пережидая, пока мимо с гулом пронесутся дроны-охотники. Но в целом погоня осталась далеко позади.
Айсштиль злилась и фыркала, проклиная подлость смертных людишек, подбивших их милого жучка-носильщика. Летун поймал в бок беспилотник-камикадзе, совершил вынужденную посадку и теперь мирно догорал где-то далеко позади. Это ж надо было так подставиться!
Настя лишь вздыхала и успокаивающе похлопывала богиню по плечу. У самой на душе скребли кошки за Костю. Они договорились встретиться на окраине Синегорья, в маленькой кафешке под вывеской «У Михалыча». Но кто знает, удалось ли Косте ускользнуть и сколько придется его ждать?
«Нет, Костя же Безумный бог!» — напомнила себе Настя, — «В той записке из архива утверждалось, что он настоящий покровитель нашего рода. Он не может проиграть!»
Вымотанные, голодные, перепачканные в грязи, на рассвете девушки вывалились из леса у окраины городка. Кое-как отряхнувшись, они поплелись по пустынным улочкам в сторону заветной забегаловки. Редкие прохожие шарахались от двух чумазых девиц, тащивших за собой непонятный ящик на колесиках. Наконец на углу показалась знакомая покосившаяся вывеска. Настя с Айсштиль, спотыкаясь, ввалились внутрь, звякнув колокольчиком над дверью.
В кафешке царил унылый полумрак, пахло прогорклым маслом и пережаренным луком. За стойкой маялся от скуки щербатый бармен, меланхолично протирая стаканы. Пара гоблиноподобных завсегдатаев в углу лениво резалась в карты, сплевывая шелуху от семечек.
Девушки молча уселись
