(не)ваша девочка (СИ) - Арина Арская
— Перетрут этот вопрос с тобой, — Андрей разворачивается ко мне на пятках и шмыгает.
— Да, перетрут, — кивает мама и не мигая смотрит на меня. — Ань… мы останемся без крыши над головой.
— Ма, а с чего ты взяла, что они мне денег дадут?
— Вы же дружили в школе, — мама пожимает плечами.
— Нет, мы не дружили, — качаю головой. — Пару раз у меня списали и только.
— Дружили, — упрямо повторяет мама. — Ань, я их вечно к директору таскала и родителей вызывала. Со мной они сквозь зубы поговорили, а с тобой… Ань, нам больше не у кого попросить такую сумму, а они… серьезными людьми стали, — опускает взгляд и вздыхает, — еще припомнили мне, как я их в будущих уголовников записала. Ань, — поднимает глаза, — но вот кто бы мог подумать, а? Уваров и Чернов выбились в люди.
— Ма, — сжимаю переносицу, — я не буду с ними ничего перетирать.
— Тогда мне ноги битой переломают, — бурчит Андрей.
— И мы будем жить на улице, — Мама опять всхлипывает и сжимает в кулаке платок. — Ань, друзья для этого и существуют, чтобы помочь в сложной ситуации. И ты ведь взаймы попросишь, а не просто так.
— А кто долг отдавать будет? — я откидываюсь на спинку стула и машу рукой в сторону мрачного и обиженного Андрея. — Он? Может, пусть ноги и переломают? Может, тогда у него мозги включатся?
— Он мою телку увел!
— Вот и иди сам к Уварову и Чернову! — рявкаю на Андрея. — Они тебя поймут! Такими же идиотами были!
Андрей польщено улыбается и плечи распрямляет. Уже видит, как он добивается успеха и богатеет, а его “телка” ползет к нему на коленях. Затем он поджимает губы и отворачивается:
— Я ходил, но меня охрана не пустила.
— Ань, у нас пять дней осталось, а после… — мама вздрагивает и воет в платок, — Ань, но вы же хорошими друзьями были в школе!
— Да не были мы друзьями! Ты ведь сама меня предостерегала, чтобы я с ними шашни не водила и угрожала тем, что переведешь на домашнее обучение, если узнаешь, что…
— Вот ты и скрывала от матери всю правду! — жалобно вглядывается в глаза. — И я не злюсь, Ань. Хорошие мальчики, оказывается. Серьезные. С такими и надо дружить. И мне жаль, что я запрещала тебе с ними общаться. Кто ж знал…
— Ма, ты сейчас серьезно? — мои брови ползут на лоб. — Не водила с ними дружбу втайне от тебя.
— Да какая разница, водила или нет, — голос мамы дрожит истерикой, — сейчас дружи! Твою мать и брата ждет не радужная перспектива оказаться на улице! Инвалидами! А после к тебе придут!
Я встаю, подхожу к Андрею и хватаю его за ухо:
— Мелкий ты говнюк! Телку у него увели! — поскрипываю зубами, а он кривится и нос конопатый морщит. — Я бы тебе сама ноги переломала!
Выпускаю его из злой хватки, одариваю легкой затрещиной и сердито покидаю кухню, одернув рукава блузки.
— Стерва, — шипит Андрей, и возмущенно оглядываюсь.
— Что ты сказал?
— Ничего, — трет ухо и отводит злые глаза.
— Тебе хоть немного стыдно?
— Ему стыдно, — мама кивает и с надеждой смотрит мне в глаза, — Ань, он мальчик. Вот такие они. Несдержанные, агрессивные и…
— Бессовестные, — я приглаживаю волосы и вздыхаю, — ма, я считаю, что у Андрюши серьезные проблемы если не с мозгами, то с проявлением гнева. Его бы к специалисту или хотя бы к школьному психологу.
— Я его отведу к психологу…
— Ага, — фыркает Андрей, — скорее уж отвезешь на инвалидном кресле.
Обуваюсь в прихожей и минуту медитирую на соломенного домовенка, что висит над зеркалом. Это я его мастерила в шестом классе. Пыльный, старенький и с выцветшей бумажной рубашкой.
— Ма, я ушла, — выхожу на лестничную площадку и бесшумно закрываю дверь. — Проклятье!
Глава 3. Хищники
Андрей, конечно, балбес, но я не хочу, чтобы ему ноги ломали и оставили его и маму без квартиры. Если бы у меня какая-то богатая девчуля в школе увела парня, то я бы в туалете поплакала и успокоилась. Зачем разбивать машину битой? И теперь вопросов, почему у Андрея все плохо с учебой, у меня нет. Он глупый.
Сижу в просторном и светлом кабинете с окнами на всю стену. В удобном низком кресле. Передо мной за широким столом восседает Тимур, а рядом стоит Роман, который минуту назад вышел из двери, что, вероятно, ведет в его логово. У “мальчиков” сдвоенные кабинеты, и, видимо, они друг к другу постоянно в гости заглядывают.
Могли бы в одно помещение поставить два стола, благо тут места для целого мебельного цеха, но по статусу не положено. Они же оба — генеральные директора и каждый должен сидеть в своей пафосной норе.
— Какая неожиданность, Анюта, — Рома улыбается. — Ты по какому вопросу?
— Вы ведь и так в курсе, — шевелю пальцы в тесных туфлях.
— Нет, — пожимает плечами Тимур. — Может, ты соскучилась? Или решила извиниться, что убежала со встречи и не попращалась?
— Да, было невежливо, — с осуждением вздыхает Рома. — Спокойно беседовали, а ты раз и убегаешь.
— В туалете беседовали, — чувствую, как у меня ноздри раздуваются от гнева. — В женском туалете.
— И? — Тимур вскидывает бровь. — До этого ты из-за стола встала и молча ушла. Ни извините, ни до свидания. Вот мы и подумали, что ты намекаешь, что хочешь поговорить в более интимной обстановке. Мы ошиблись?
Издеваются и наслаждаются тем, что я не могу послать их далеко и надолго.
— Мой младший брат разбил чужую машину…
— А, ты об этом, — Рома цокает, — да Инна Витальевна звонила. И знаешь, если ты не изменилась, то мама твоя — другой человек.
— Никаких криков, — Тимур удивленно разводит руками в сторону, — оскорблений и угроз. Вежливая женщина, а ведь я от нее ни один подзатыльник получил.
— Неправда.
— Конкретизируй, — глаза Тимура
