Письма из Терра Арссе - Татьяна Миненкова
— Ты не оставляешь мне выбора, Виктор! Я ни за что не выйду замуж за непонятно кого! Если ты считаешь, что это необходимо для королевства — женись на нем сам! — Выкрикнула я, пытаясь перекричать бушующий вокруг снежный вихрь. Знала, что брат слышал мои слова, но молчал — берег силы.
Мне крохотные льдинки не причиняли никакого вреда, а Виктора жалили острыми краями и обжигали холодом. Его длинные платиновые волосы растрепались и испачкались, лицо скривилось от злости. Мне ли было не знать, как сильно он ненавидел проигрывать. А разве это не проигрыш?
— Признайте мою победу, Ваше Величество! — громко заявила я.
Постаралась вложить в королевское обращение столько неприязни, сколько возможно. В горле засаднило.
Однако созданному мной снежному вихрю с каждой минутой все сложнее становилось держать Виктора в воздухе. Резерв истощился больше, чем на половину, и я стиснула зубы.
— А кто сказал, что наш бой окончен? — Проревел он из снежного кокона.
Брат сосредоточенно хмурил брови, щурил глаза, защищаясь от льдинок, а губы сжал в тонкую линию. Он отплевывался от рыжей пыли, но взгляд льдисто-голубых глаз оставался ясным и пристальным и был устремлен прямо на меня.
Да, король барахтался в воздухе, скованный снежной стихией, не в силах ничего сделать. Однако побежденным себя совершенно не чувствовал. Он, видимо, догадался, что мой резерв был не безграничен и вообще довольно невелик. А убить — я его точно не убила бы. Это бы превратило семейный поединок в государственную измену и привело меня в дворцовую тюрьму. В лучшем случае.
Мои руки сделали новый пас и разошлись в стороны, а Виктора закрутило вокруг своей оси. Еще один резкий взмах и его с силой ударило о глинистую землю, а потом снова подняло в воздух.
Я начинала злиться, а силы в резерве оставалось примерно с четверть.
— Что еще умеешь, Ана? — Едко выкрикнул он и недобро расхохотался.
Его лицо и парадное темно-синее одеяние украшали рыжие пятна, аккуратный хвост давно распался, светлые волосы спутались и зловеще разметались по сторонам. И все же он мог позволить себе смеяться.
Потому что понял.
Истощить резерв полностью для чародеев равносильно смерти. Магия продолжит тянуть силу из крови, и маг выгорит, как спичка, за считанные мгновения.
Поэтому, я бессильно опустила руки и король Терра Вива снова обрушился вниз, подняв облако пыли. Ее мелкие частички, медленно кружась, оседали обратно на потревоженную его падением сухую землю, поблескивая и переливаясь в теплых лучах утреннего солнца.
С удовольствием полюбовалась бы этой картиной подольше, но не вышло. Не тот у меня был противник. Он не мог позволить себе долго валяться на земле поверженным.
Виктор сгруппировался и поднялся почти сразу, чтобы парой скачков оказаться возле меня, а своей способностью к быстрому перемещению напомнить мне о моей «исключительности».
Восходящее солнце уже поднялось над горами Бара-райдского хребта настолько высоко, что его лучи начали слепить глаза, и я сощурилась.
Магия истощила все силы и ноги подкашивались от усталости. Брату не потребовалось много сил, чтобы одним точным ударом с локтя свалить меня на землю.
Я отлетела на шаг и, не удержавшись, упала на спину. Теперь облако рыжей глинистой пыли взметнулось уже надо мной, а удар о землю, кажется, вышиб весь воздух из легких.
Попыталась прерывисто вдохнуть, но вдох оборвался на половине, а где-то внутри меня черным облаком начала расползаться противная ноющая боль.
В глазах щипало, а носа я, кажется, все-таки лишилась. На губах отпечатался неприятный терпкий привкус железа.
Даже если бы и хотела, подняться с земли так же быстро не смогла бы. И не планировала. Но старший брат, сделав шаг ко мне, наступил на грудную клетку тяжелым кожаным сапогом правой ноги. Не сильно, иначе я не смогла бы дышать. Это был жест не для препятствия, но для унижения.
Я зашипела от боли в и без того ушибленной, груди, но он лишь криво усмехнулся, не ослабляя давления.
Вместо этого, слегка наклонился и направил на меня меч, острие которого тут же уперлось прямо в солнечное сплетение. Фигурка дракона на гарде ослепила, ярко блеснув в серебряных лучах рассветного солнца. Я сморгнула слезы, но взгляд никак не хотел фокусироваться.
— Проиграла, — прохрипела негромко, с болью выдохнув из легких оставшийся воздух, признавая собственное поражение.
А то он, чего доброго, позабудет, что принцесса в Терра Вива всего одна, и ее надо беречь. Иначе не получится выгодно продать ее замуж.
Хотя, убить он меня, пожалуй, все равно не убил бы. Говорят, в роду Вива братоубийство испокон веков влекло за собой потерю убийцей драконоборческого дара. И, хотя технически я не брат, а сестра, Виктор вряд ли стал бы так рисковать.
В холодных серо-голубых глазах короля еще плескалась ярость боя, злость за мое непослушание и ехидная радость от победы. Никаких следов братских чувств, на которые я рассчитывала. Но, надо признаться, и сама не питала к нему большой любви.
— А теперь поговорим о справедливости, Ана, — негромко произнес он, но я слышала, потому что кроме нас вокруг не было никого, и шум реки вдалеке не заглушал его низкий рокочущий голос.
Брат говорил медленно, задумчиво глядя в сторону противоположного берега, растягивая слова, чтобы каждое из них отпечаталось в моей памяти так же, как подошва стоявшего на моей груди тяжелого сапога.
— Я, пожалуй, посчитал бы бой с тобой ниже собственного достоинства, если бы ты сама не решилась мне перечить. Потому что слишком много о себе возомнила. Решила, что вправе распоряжаться своей жизнью и имеешь право выбора. Ну что же. Ты хотела бой — ты его получила. И проиграла. Теперь, можешь считать брак с наследником Лимерии собственным выбором. Заодно узнала, где все-таки твое место, — он ехидно усмехнулся и, смерив меня презрительным взглядом, так же неторопливо продолжил:
— Запомни, Ана: магия не дает тебе никаких преимуществ, одни проблемы. И иллюзии о собственной непобедимости. Усекла, Ваше Высочество?
О да, из наших с Виктором уст королевские обращения друг к другу всегда звучали не лучше самых грязных ругательств. И я, несмотря на свой проигрыш и его неприятные последствия, готова была с честью ему ответить и высказать всё, что думаю.
Если бы не одна важная деталь.
Когда он произносил свой монолог, в его глазах блеснули желтые огоньки. Как тлеющие угли в камине, всего на мгновение, сверкнули и погасли. Но этого
