Знак бесконечности - Виталий Бубенин
Первые раскопки принесли разочарование. Кроме осколков глиняной посуды и разных ржавых железок, служивших, видимо, дверными петлями или засовами, ничего не попадалось. Но страсть их, тем не менее, становилась еще сильнее. Однажды они откопали монету, достоинством три немецких марки 1903 года, сколько же было радости! Они возвращались домой как герои, которым посчастливилось найти несметные сокровища царя Приама, как Генрих Шлиман, нашедший Трою, как Говард Картер, раскопавший гробницу Тутанхамона. И пошло, и поехало. Много всякой всячины они еще откопали. Все найденное хранилось втайне от всех, в довольно хорошо сохранившемся подвале одного из заброшенных хуторов. Забравшись туда, при свете керосиновой лампы, мальчишки с благоговением перебирали свои находки, представляя, кто, когда и как этими вещами мог пользоваться.
Но пришло время расставаться. Алексею нужно было поступать в институт. Он уехал в Минск, успешно сдал вступительные экзамены, закрутился в учебе, с новыми друзьями. Виделись братья редко, на каникулах, да и то, как-то, мельком.
Казалось все уже в прошлом. Но вот однажды, Алексей в очередной раз приехал домой на каникулы. Мужчины попарились в баньке, торжественно отужинали и готовились отойти ко сну. Поднимаясь по лестнице в свою комнату, Леха щелкнул Сергея двумя пальцами по уху, с видом заговорщика подмигнул брату. Срежка хотел было в ответ садануть старшему между глаз, но, увидев таинственный блеск в его глазах, опустил руку и одним взглядом спросил, чего ты, мол? Леха кивнул на дверь отцовского кабинета. Отец уже давно спал в своей спальне, и помешать им никак не мог. Братья неслышно прокрались в кабинет и заперлись изнутри. Уютно вспыхнула настольная лампа, на стены упали тени от развешанных по ним рогов оленей и лосей, тускло заблестели клинки, собранной отцом коллекции холодного оружия. В открытое окно уже заглядывала полная луна, в комнату вплывала ночная прохлада. На дворе громко пели цикады, было слышно, как в вольере собака скребет по земле миской, доедая свой собачий ужин.
— Леха, ты чего, по шарам захотел? — Начал было нервничать Сергей.
За то время, пока Алексей учился в институте, Сергей изучил русский стиль рукопашного боя, играючи, получил высокий дан по каратэ, кое-чего добился в айкидо и сам черт ему был не брат. Леха же играл только в баскетбол, а к единоборствам был равнодушен.
— Да погоди ты, малый, не бухти, — успокоил брата Леха, — ты лучше погляди, что у меня есть.
Из заднего кармана брюк Алеша достал, сложенный вчетверо, целлофановый слайд, развернул его на столе, и взору юношей предстала какой-то явно древний документ.
— Ну, ни фига себе, Леха! — Изумленно воскликнул Сережа, — где ты это откопал? Это что карта? Так, я все понял, выходим на рассвете, где моя лопата, пойду в подвал за салом и бульбой… — Сергей начал хаотично носиться по комнате, натыкаясь на мебель и поднимая шум.
— Чего ты ломишься как лось по кукурузе? — Шикнул на него Алексей.
— Сейчас весь дом на ноги поднимешь, обезьяна. — Сергей принял выжидательную позу.
Леха торжественно поднял руку, — посвящаю тебя в эту жуткую тайну, только беря во внимание твои былые заслуги и еще потому, что я питаю к тебе некоторую симпатию, как к близкому родственнику. Хотя, памятуя о том, что когда-то, в детстве, ты спер из моего новогоднего подарка два апельсина, а потом оправдывался тем, что Дед-мороз к тебе больше благосклонен, я мог бы тебя и не посвящать.
Сергей, сжав кулаки и несколько наклонив вперед голову, двинулся на брата, с явно нехорошими намерениями.
— Леха, я тебя пока по-хорошему предупреждаю, кончай выпендриваться или сейчас будет море крови.
— Да ладно, — наигранно оправдывался Леха, — что я такого сказал-то? Кто старое помянет, тому глаз вон.
— Так я тебе его щас и выставлю! — Прошипел Сергей, подходя вплотную.
Леха сделал ловкий баскетбольный финт и, оказавшись у Сергея за спиной, обхватил его руками, сжал и прошептал на ухо, подражая представителям известных сексуальных меньшинств: — сичас тибе будит хара-ашо, пра-ативный!
Неизвестно чем бы это закончилось, если бы в этот момент в холле не зазвонил телефон. Отец, шаркающей, спросонья походкой, прошел мимо кабинета к телефону. Он снял трубку, послышался его недовольный голос: «Да. Кого? Милая, который час? Время детское? Так и звоните тогда в детский сад, а у нас все взрослые мужики спят давно. И Алеша ваш тоже спит. Звоните утром, — и, подумав, добавил, — примерно в обед». Потом он положил трубку и пошел назад в спальню, ворча по дороге: «приехал сынок на каникулы, теперь от его поклонниц ни днем, ни ночью покоя не будет. Отключу телефон к чертовой матери, и подумав, добавил — потом». Бормотание отца затихло за закрывшейся дверью спальни и через мгновение оттуда уже доносился его богатырский храп. Но этим дело не кончилось. Чрез некоторое время послышалось слабое посвистывание и причмокивание — это мама таким способом пыталась уменьшить звук отцовского храпа, но, видимо в конец отчаявшись, ткнула его в бок локтем, отчего тот крякнул, ругнулся, перевернулся на бок и, наконец, все стихло.
— За противного ответишь! — освобождаясь от захвата, и беря противника на болевой прием, прошипел Сергей.
— Ладно, ладно, — стуча свободной рукой по груди, как по борцовскому ковру, сдался Алексей, — все, теперь без шуток. Эту карту я раздобыл, когда осенью ездил на картошку. Там, в деревне, музей был, типа краеведческий. Ну, музей так себе, чепуха всякая: ведра, коромысла, прялки и прочий секонд хенд. Но были там две интересные книженции. Одна, видно, религиозного содержания, я ее полистал и назад положил. А вот другая, оказалась более интересной, только там вообще не понятно на каком она языке написана, да и картинок нет никаких. Многих страниц не хватает, а те, что есть — затерты до безобразия, ничего не разглядишь. Но вижу, что книга очень старая, даже, похоже, древняя. Смотрит за этим музеем учитель истории из местной школы. Я у него спросил о книге, а он мне сказал, что ни он и никто другой не знает, что это за «оно», и откуда взялось. Только книга эта очень старая. Когда собирали экспонаты для музея, то со всей округи приносили люди всякую всячину, кто в сумках, кто в мешках, кто в чемоданах. В одном из таких мешков она и лежала, а кто
