Лейтенант - Amazerak
– Вылезай! – крикнул я наводчику. – Быстро!
Как только мы оказались под прикрытием полуразрушенных стен дома, боец выкарабкался через бортовой люк. Я зарядил бронебойный и приказал мехводу обойти вражеский танк по дворам с фланга.
Танк полез через дворы, ломая хлипкие сараи и заборчики. Я развернул башню, ожидая, когда в прогале между стен покажется вражеская машина.
И она показалась. Выстрел. Танк противника остановился. Боковой люк открылся, из него вылез боец в чёрном комбинезоне, я дал очередь из башенного пулемёта, и танкист свалился в грязь рядом со своей машиной. Та же участь постигла и второго. Больше никто не вылез.
Мы двигались по окраине посёлка, впереди среди высокой травы показалось длинное здание, напоминающее хлев. Меня уже предупредили, что там – опорный пункт противника. Передовым отрядам нашей пехоты пришлось залечь на подступах: из хлева по ним вели непрерывный огонь.
Я затолкал в орудие фугас и выстрелил в окно, из которого строчил один из пулемётов. И тут по крыше башни что-то загрохотало. Сверху сыпался дождь из каменных осколков, и я понял, что в хлеву засели сильные, которые атаковали нас своими чарами.
Это было плохо. Даже один сильный, действуя скрытно, мог устроить много неприятностей, а потому тут требовалась крайняя осторожность. Эффективнее всего с сильными мог бороться другой сильный, находящийся выше ступенью.
Я связался со своим взводом, дал координаты хлева и приказал обстреливать его, не подходя ближе, чем на пятьсот метров. Высунувшись из башни, я огляделся. Возле танка лежали с десяток убитых и раненых пехотинцев. Каменный град оказался чертовски эффективным против живой силы, а вот машине он вреда не причинил.
– Артиллерию вызови, – крикнул я пехотному лейтенанту. – Надо разбомбить к чёртовой матери хлев. С землёй сравнять. Иначе туда не подойти.
Я забрался в башню, зарядил орудие и прицелился. Снаряд, взорвавшись, обрушил часть глинобитной стены. В следующий момент рядом с хлевом друг за другом грохнули ещё два взрыва. Я связался со своими и скорректировал огонь. Потом снова зарядил орудие, собрался стрелять, но в броню что-то ударило, и в башне образовалось небольшое круглое отверстие. Оно не походило ни на дыру от болванки, ни на последствие воздействия чар.
– Парни, – обратился я к экипажу, – а ну-ка из машины все вылезаем. Тут нас расстреливают. Дальше сам управлюсь. Как надо будет ехать, скажу.
Меры предосторожности оказались не лишними: вскоре в лобовой броне красовался уже штук пять отверстий. Один раз я ощутил, как моя энергетическая защита приняла удар. В складках одежды я обнаружил... пулю – сплющенный кусочек обычного свинца. Это было странно.
И тут по хлеву начала работать наша артиллерия, и по мне стрелять перестали. Через полчаса сооружение превратилось в руины. Было сложно поверить, что там кто-то мог остаться в живых, но едва пехота пошла на штурм, на солдат снова обрушился каменный град, и тогда я понял, что надо браться за дело лично.
Сняв шлемофон, я вылез из машины, крикнул своему экипажу, чтобы те забирались внутрь и прикрывать меня пулемётным огнём, а сам побежал вперёд, где в густой траве и кустах метрах в ста от хлева залегла пехотная рота. Найдя капитана, я сообщил ему о своих планах. По моей задумке, бойцы должны были предпринять новую атаку, как только я войду в хлев. Капитан долго не мог сообразить, что я замыслил, а когда понял, покрутил пальцем у виска. Кажется, он не знал, что я – сильный. Пришлось объяснить.
Я прополз пузом по грязи под прикрытием травы. Я меня был с собой укороченный самозарядный карабин с раскладным прикладом – трофей, захваченный месяц назад у англичан. В Александрийской армии подобное оружие являлось редкостью.
Оставаясь незамеченным, я подполз метров на двадцать. Дальше прятаться возможности не было, так что я вскочил и со всех ног помчался к тому, что осталось от стены, шлёпая по коричневой жиже, в которую от длительного обстрела превратилось поле вокруг хлева.
И тут со стороны руин загрохотали винтовочные выстрелы, а под ноги мне ударил снаряд, похожий на большой наконечник копья, сделанный из блестящего чёрного камня. Ещё два таких же пролетело над головой. Я направил энергию на ускорение. Пули зависли в воздухе, медленно двигаясь в мою сторону. Они сияли красноватым светом. Похоже, оружие, из которого их выпустили, было усилено чарами. Наверняка из него же и по танку палили.
Оказавшись возле большой дыры в стене, я направил энергию в силовую оболочку и ринулся внутрь.
Хлев оказался разрушен практически полностью. Не полу, погребённые под кусками стены и обломками рухнувшей крыши, лежали тела убитых, некоторые – с кишками наружу или оторванными конечностями. Артиллерия поработала на славу.
Я увидел четырёх воинов в каменных доспехах, похожих на те, которые использовали боярские дружинники. У троих броня была чёрной, матовой, у одного – синеватая с чёрными прожилками. Видимо, этот был старшим. Я принялся стрелять нему. В меня тоже полетели пули. Я бросился к большому куску внутренней стены, за которым мог спрятаться. Одна из пуль угодила в меня, и я ощутил сильный энергетический всплеск. Следовало быть осторожнее: я не знал, сколько попаданий таких усиленных чарами пуль выдержит моя защитная оболочка.
Пули, попадали в стену, за которой я прятался, и разносили её на куски, и мне пришлось покинуть убежище. Я выпустил весь магазин по воину в синей броне. Но и противники израсходовали свой боезапас. Я отбросил карабин и ринулся на врага врукопашную, те побежали навстречу.
У троих воинов в руках возникли пики, у главного – двуручный меч. Пики полетели в меня, но я выпустил ударную волну, разметав их на осколки. Когда мы сблизились, я
