Пляска одержимости - Елизавета Коробочка
Подбирал правильные слова.
Разговаривать на эту тему больше не хотелось, а потому, чуть помолчав, собираясь с мыслями, Харада наконец не очень охотно — ей не то, чтобы действительно было интересно, просто это был удобный предлог уйти от надоевшей темы про Вашимине, зная, что Широ ни за что не поверит в истину — поинтересовалась:
— Где Ямато?
Взгляд Широ мгновенно потемнел.
Голосом, каким она обычно сознавалась в том, что кутила всю ночь — еще во время совместной жизни в старой квартире, когда вместо уроков она шла гулять с Масаки — она, словно не решаясь, процедила сквозь зубы:
— Тебе не понравится.
Это заставило Хараду насторожиться. Если Широ увиливала от ответа, значит, происходило нечто очень неприятное. Она крайне пристально вгляделась в сестру, но та упорно смотрела в сторону, словно боясь признаться. Но не смогла долго удержаться. Всегда сдавалась, когда чувствовала, что надо. Такой уж у нее был характер: хулиганистый, но все же душой она тяготела к правильности. Потому, наматывая локон на палец, пробормотала под нос:
— Люди Окамуры хотят его убить. Он во дворе…
— Почему?
— Он же убил ту девочку, нет? Сестру Такахиро.
Откуда ты его знаешь, хотелось спросить Хараде, но времени отвлекаться не было. Чуть приподнявшись, игнорируя резкую боль в животе, она хриплым голосом поинтересовалась:
— Только поэтому?
— И помог… что-то в лаборатории… Я не знаю, хорошо? — Широ виновато уставилась на сестру. — Еши-сан мне не рассказывал.
Это то, о чем рассказывал Ямато.
О том, что юрэй Цубаки взял его под контроль и несколько недель контролировал каждую клеточку мозга, используя в качестве своего прокси. Никто не знал об этом. Но, получается, сам Ямато промолчал? Почему? Харада нахмурилась сильнее. Зная этого безалаберного придурка, скорее всего он понял, насколько безумно это звучало, и не стал спорить. Потому что все искал, это свое искупление…
Что же жизнь сотворила с ребенком, чтобы он думал только таким образом?
Надо было это остановить. Немедленно.
Когда Харада попыталась сесть на кровати, Широ вздрогнула и стрелой метнулась к ней. Раньше бы ей не потребовалось даже особых усилий, чтобы сопротивляться сестре, нос сейчас никаких сил не было, да и рана на животе дала о себе знать — поэтому она тяжело упала обратно на подушку, задыхаясь. Широ смотрела на нее внимательно, с немым укором, но затем все же рыкнула:
— Ты совсем что ли?!
— Они же потом попытаются выкурить Цубаки из систем, да?
Широ растерянно заморгала, и Харада терпеливо пояснила:
— И они не спрашивали ничего у разработчиков? Наверняка не все же попались в ловушку, кто-то был на выходном или в отпусках, — когда сестра вновь вылупилась на нее, затем нервно пожала плечами, Харада потерла переносицу. Ладно, она могла понять этих остолопов, без знания ситуации тут действительно нельзя было разобраться. — Сейчас «Химико», из-за насильственного разделения с Ямато, все равно считает ядром лишь его. Я знаю, Вашимине наверняка планировал использовать мои мастер-ключи, раз за ними гонялся Такахиро, но они не сработают, пока «ядро» не даст отклик. А «ядром» в данном случае является не Цубаки, а Ямато, потому что он — последний пользователь, и не помечен, как бывший. Вроде меня и еще той Цубаки… Именно поэтому эта Цубаки и смогла с помощью ключей проникшей внутрь группы подчинить себе все, но никак не до этого. Но их план сработает лишь в случае, если мы оба будем подключены к системе, она распознает это как разрешение «ядром» моего доступа, в ином случае у Цубаки будет над ней больший контроль. И пизда всем раннерам, которых они наймут.
Несколько секунд Широ смотрела на нее, не мигая.
— Значит…
— Скорее беги к ним! Пока они не убили этого дебила!
На этом дыхание у Харады кончилось, как и силы, и она окончательно обмякла, откинувшись назад. Лишь проследила лениво, как вскочила с места Широ, опрокинув за собой табуретку, и бросилась прочь. Дверь была открыта, в общем-то, можно было сбежать… Покинуть и эту клетку. Но, как рассудила Харада, сейчас это будет нелогично. Тем более, они быстро ее найдут — потому что вернется она туда же, откуда Такахиро ее уже забирал.
Надо связаться с Котобуки, пронеслась мысль в голове.
Окамура в этот раз не опускал пистолет. Целился ему прямо в голову. Рука даже не дрожала.
Еще секунда, понял Ямато, и все это закончится.
Ничего. К черту все. Будь что будет. Напряжение достигло своего апогея — но дальше будет проще, просто потому, что «дальше» для него уже не будет. Ни завтра, ни послезавтра. Ничего. Лишь пустота. В истории Такигавы… Ямато будет поставлена точка. Может, хоть так боги даруют ему свое искупление, и все, кто когда-либо пострадал из-за него, наконец-то смогут уснуть спокойно.
Это было бы хорошо.
Он начал закрывать глаза, не желая запоминать эти моменты, но…
Что-то поменялось. Окамура вдруг развернулся, и остальные; раздалось ворчание Савады про то, что не надо было тащить сюда девчонку.
— Погодите! — раздался крик Широ, эхом разнесшийся по площади.
И оборвал казнь.
Она крикнула что-то еще, но больше Ямато уже не слышал: словно войлочное одеяло, усталость и нервное напряжение накрыли его с головой. Он видел лишь то, как Широ торопливо что-то поясняла Окамуре, как менялся его взгляд, как произносил что-то Савада с сомнением. Как лучилось довольством лицо Цунефусы, и, как, неожиданно на что-то в ответ кивнул Такахиро с мертвенно-бледным лицом. Но он не слышал ни единого слова, ни-че-го. Какая разница? В самом деле. Пусть его убьют. Это было уже неважно. Он так заебался… Смерть будет не таким уж и плохим избавлением. Да, он много чего не успел, столько всего не сделал, но сама судьба, казалось бы, была против этого.
И, значит, надо было ей уже повиноваться.
С этими глазами он медленно закрыл глаза.
— Значит, под контролем искина?
На лице Окамуры расплывалась уже знакомая лисья улыбка.
Так странно было: они друг друга столько лет не видели, а Ямато не чувствовал, будто находился рядом
