Новогоднее утро с... Бандосом! - Анна Бигси
— Дарьял! — кричу, пробираясь сквозь снег, но он не отвечает. Раздраженно иду по его следам, пока не оказываюсь у вагонов.
— Ты здесь? — заглядываю в первый. Тишина. Иду ко второму.
— Дарьял!
— Твою мать! — звучно матерится он. — Я же сказал в машине ждать!
— Ты меня ни с кем не перепутал? — усмехаюсь я и убираю ствол в карман.
— Несносная женщина, — закатывает глаза.
— Что тут у тебя?
— Включи фонарь на телефоне и посвети мне, — командует он.
Хлопаю по карманам и с сожалением понимаю, что так и оставила его на подставке. Оборачиваюсь. Дорога обратно по снегу…
— Ой, я его в машине забыла, — пожимая плечами. — Не пойду!
— Ясно. У меня сел, — вздыхает Дарьял и протягивает мне руки. — Иди сюда, посветишь зажигалкой.
Я забираюсь в вагон и чиркаю его зажигалкой. Темно, холодно, но ветра нет и то хорошо. Делаем несколько шагов в глубь вагона, и вдруг раздается металлический грохот. Тяжелая дверь захлопывается, погружая нас во мрак.
— Что за нахер? — ругается Дарьял, подлетает к двери и лупит по ней кулаками и ногами. А я стою в ступоре и не знаю, что делать. Все слишком неожиданно.
Сердце истерично колотится в груди. Глухой звук металла, и земля под ногами начинает качаться.
— Дарьял, — шепчу испуганно. — Ты где?
Он мгновенно оказывается рядом, обнимает, притягивает к себе.
— Все хорошо. Мы выберемся отсюда, — обещает он, но в его голосе я не слышу уверенности.
Вагон медленно набирает скорость. Холод, темнота и неизвестность окутывают нас, заставляя сердце биться все быстрее.
Глава 17 Дарьял*
Такой подставы я не ожидал. Не шевелюсь, пока глаза не привыкнут к темноте. Как назло, под рукой ничего, что могло бы помочь нам выбраться. Сказать, что я в бешенстве, это вообще ничего не сказать. Сердце упрямо ломится наружу, пытаясь пробить ребра или найти выход прямо через голову. Пальцы то и дело плотнее впиваются в притихшую Лену. Только она останавливает меня от взрыва первых эмоций.
Какая тварь играет со мной в эти чертовы игры?! Я клянусь себе, когда найду, без намека на «если», именно «когда», буду медленно и с наслаждением рвать ублюдка на части. Голыми руками, мать вашу!
А пока выдыхаем и ищем выход, тем более что я, наконец, хоть немного вижу в этом треклятом вагоне. Если сейчас зажечь зажигалку, я снова «потеряю» зрение. Отпускаю Лену, осматриваюсь, но пока кроме сложного электронного замка на запертой створке не нахожу ничего интересного.
Стук зубов моей женщины не дает сосредоточиться на решении проблемы. Я даже замок нормально рассмотреть не могу, пока она клацает и шмыгает носом на том месте, где я ее оставил. Послушная девочка. Сейчас нам не нужны лишние разборки.
Обнимаю ее, крепко прижимая к себе. Колеса равномерно стучат по рельсам. Вагон поскрипывает, металл издает неприятный скрежет, но эта скотина не развалится так просто. Он точно проживет еще пару веков.
— Мне нужно немного времени, Лен, — нахожу ее холодные губы и дышу в них. — И я вытащу нас отсюда, обещаю. А потом мы всех накажем.
— Кого «всех»? — Хмыкает она. — Этого твоего мажора?
— И его тоже. Пусть только попадется мне на глаза. Пусти меня, — толкаюсь руками под ее верхнюю одежду. — Согрею тебя.
— Что ты задумал? — Смеется Лена.
— Я знаю идеальный способ согреться: активное трение голых тел друг об друга, — кусаю ее за нижнюю губу. Прекрасная стонет в ответ и впивается ногтями мне в шею. — Да что вы все делаете… — смеюсь я, снова кусая ее за губу.
— Я потом подую, — она поглаживает там, где поцарапала, и проводит языком по моим губам.
— Согласен, — резко выдыхаю и углубляю поцелуй. Жадно разогревая нашу кровь и толкаясь с ее языком, воюя с ним за этот дерзкий рот.
Наша одежда трется друг об друга, шуршит, посвистывает, тихо трется металлическими частями. Прижимаю Лену к стене вагона, разворачиваю спиной к себе и тяну за бедра, вдавливая ее шикарные ягодицы в свой пах. Острые ногти пытаются вспороть металл, когда моя ладонь жадно шлепает по ее заднице. Сексуальное эхо заполняет вагон, а нам уже не холодно. Кровь едва ли не кипит в венах от возбуждения и экстрима.
Расстегиваю ширинку, понимая, что презервативов у нас с собой нет. Плевать. Я ей доверяю. Она мне тоже, иначе не впустила бы в свою постель.
Напрягаю бедра, еще раз шлепаю свою женщину по заднице и без предупреждения, наглым рывком насаживаю ее на себя, шипя от того, какая она горячая. Покрываюсь мурашками, делаю еще один жесткий рывок в нее. Прижимаю к себе, убираю волосы на бок и зубами прикусываю кожу на шее, двигаясь до мочки уха.
Лена сладко стонет, выгибаясь, открыто насаживаясь на мой член. Мы безумно трахаемся, на время забыв обо всем и сосредоточившись лишь на удовольствии друг друга. Она берет мою руку, устраивает у себя между бедер и топит наши пальцы в горячей, набухшей плоти. У меня крыша отъезжает от ее смелости. Она ласкает себя моими и своими пальцами, а я двигаюсь в ней все резче и наглее.
— Эй, я же кончу сейчас, — хрипло смеюсь ей в ухо.
— Только попробуй сделать это в меня, — рычит она.
Откидывает голову мне на плечо. Убирает свою руку и толкает пальцы мне в рот. Закатив глаза от ее запаха, слизываю женский сок с пальцев и понимаю, что это была последняя капля. Лена кончает, резко вздрогнув всем телом, а я едва успеваю сделать рывок бедер, чтобы сперма упала на пол вагона.
— Согрелась? — Прижимаюсь к ее ягодицам мокрой, пульсирующей головкой.
— Да. Но если мы провозимся тут слишком долго, придется повторить процедуру.
— Тогда я, пожалуй, сделаю вид, что тупой и не могу вскрыть этот замок, — помогаю ей с одеждой, почти не выпуская из рук.
— А ты можешь? — Оглядывается Лена.
— Пока не знаю, — честно отвечаю ей. — Мне света не хватает.
Справляюсь с одеждой. Ищу по карманам сигареты, но их нет. Мы все, что могли, оставили в машине.
