Измена. Паутина лжи - Екатерина Янова
– Но ведь ты отказалась от дочки? Сама кричала мне в больнице:”Забирай”. Помнишь?
– Я не в себе была, – расслабляет вдруг Галина плечи, убирая нож. – Потом одумалась, решила, что воспитаем.
– Так а чего же ты её бросила одну? Она мокрая, голодная, плачет.
– Ну так уж и бросила, – усмехается. – Я тут. Ну, посидели мы с ребятами немного, подумаешь. Накормлю.
Вижу, что резать меня Галя уже не собирается, оглядываюсь на Славика, он стоит с огромными глазами, в напряжённой позе, похоже, в любой момент готов броситься меня защищать.
– Давай, я помогу, – предлагаю осторожно. – Где смесь, скажи, я наведу.
– Нет уж. Сама разберусь. Уходи! А ребёнка мне отдай.
Тянет руки, а не могу свои разжать. Как я отдам, оторву от сердца мою драгоценную крошку?
– Галя, скажи честно, зачем она тебе? Ты ведь не справишься. Помнишь, ты мне говорила, что отказываешься потому, что хочешь лучшей жизни для дочери. Отдай её мне, – мой голос начинает дрожать, но я не могу скрыть рвущих мою душу чувств. – Я буду любить, её как родную. Уже люблю. Я ей всё дам, здоровье, образование, тепло, заботу. Галя, я тебя умоляю. Она ведь пропадёт с тобой, – всхлипываю, прижимая ребёнка всё крепче.
Пытаюсь поймать её взгляд, но Галя на меня не смотрит, отвернулась к стене. Чем её пронять?
– Галь, а давай я тебе заплачу, – выговариваю последний аргумент.
Галя бросает на меня мутный взгляд из-под бровей.
– Сколько? – усмехается.
– А сколько ты хочешь?
– Я много хочу. Дашь? – скалится в ответ.
– Отдам всё, что есть, – киваю.
– А что у тебя есть-то? А мне за девчонку уже два мульта предложили.
– Что? – смысл этих слов плохо доходит до меня. – Что ты сказала?
– Что слышала. Правильно всё ты поняла, на хрен бы мне сдалась такая обуза. Но тут мне поступило интересное предложение, – улыбается цинично.
– Га-л-ля, – дрожит у меня подбородок, – ты в своём уме? Ты её ч-что? Продать решила?
– А что? Заграницей детей не хватает, не хотят пиндосы сами рожать, им проще купить себе ляльку.
Весь ужас открывшейся правды никак не укладывается у меня в голове.
– Не смотри на меня так, – ухмыляется Галина. – Я говорила, что хочу лучшей жизни ребёнку, и она у неё будет.
– Галя, – шепчу в ужасе, – но ты же не знаешь, что там за люди. А если они что-то плохое сделают с малюткой? Если… господи, а если её на органы пустят? – выдаю самый ужасный, но вполне вероятный вариант.
– Не пустят. Мне обещали, – как-то не слишком уверенно отвечает Галя.
– Послушай, – беру её за руку, она выдёргивает ладонь из моих пальцев, но я хватаю вновь. – Галь, я дам тебе эти деньги, клянусь, только не отдавай ребёнка непонятно кому, пожалуйста.
– Откуда у тебя? – усмехается Галя.
– Я найду, обещаю. Но если ты отдашь её мне, то ребёнок точно будет в любящих, надёжных руках. Ты ведь не зверь, ты же не хочешь зла дочке?
Галя задумывается на секунду.
Тут голос подаёт Славик.
– Юль, да что ты перед ней бисер мечешь. Мы сейчас ментов вызовем и органы опеки, и они ребёнка сами заберут.
Бросаю на Славу злой взгляд. Вот зачем он сейчас встрял.
Но Галя реагирует неожиданно. Она начинает смеяться.
– А ты думаешь, такие дела решаются без их одобрения? Они тоже “в доле”. Поэтому не могу я отдать тебе ребёнка, – разводит руками.
– Господи, но ведь можно же что-то придумать, Галь? Пожалуйста, – смотрю на неё с отчаянием, наши взгляды схлёстываются, я молю мысленно, чтобы сейчас взяло вверх то светлое, что ещё осталось в этой несчастной по сути девочке.
– Давай так, – кривится она. – Если принесёшь мне деньги быстро, отдам ребёнка тебе. Но проблемы с опекой решай сама. Я дам тебе телефон той тётки, которая мне разрешение дала. Предложишь ей тоже денег, думаю, она согласится. Найдёт пиндосам другого ребёнка, а тебе Маруську отдаст.
– Ты её Машенькой назвала? – трепещет у меня внутри. Не ошиблась я, есть ещё остатки человеческого в этой непутёвой мамаше.
– Да, – улыбается слабо Галя. – Как бабушку мою. Была бы живая она, может, и у меня всё по-другому сложилось… А сейчас уходи! – снова ожесточается её взгляд.
– Но Галя, как я оставлю её тут?
– Не переживай. Нормально всё будет. Егор, разгоняй всех к чёртовой матери! Быстро! – орёт она.
Идёт в ту комнату, где сидела шумная компания, начинает всех выпроваживать. А ещё приносит назад в руках бутылочку со смесью.
– На, корми, – протягивает мне. – Десять минут тебе, пока я гостей провожаю. И без глупостей, иначе я передумаю, и уже завтра ты ребёнка не найдёшь!
***
Не помню точно, как уходила оттуда. Машеньку отдавала, как кусок от сердца отрывала. Практически на коленях умоляла Галину заботиться о ребёнке, пока всё не решится. Она обещала.
Конечно, веры ей нет, и инстинкты кричали, что нужно хватать ребёнка и бежать, но разум победил. Я понимала, что в данный момент нет у меня достаточных козырей. Если Галина не соврала, то не помогут мне прямо сейчас ни органы опеки, ни полиция.
Полиция… сердце сжимается от жуткого предположения. А что, если Дан тоже замешан? Что если они на пару с Еленой все устроили?
От этой мысли всё внутри покрывается толстой коркой льда.
Господи, как же страшно жить. Получается, ещё вчера родной человек, сегодня может вот так безжалостно втыкать ножи в спину и проворачивать их с изощрённой жестокостью?
Зачем это ему, я не понимаю. Ну, сказал бы как есть: люблю другую, хочу быть с ней. Я бы отпустила. Зачем же вот так?
Смотрю в темноту, понимаю, что мы стоим. Никуда не едем.
Медленно поворачиваюсь к своему спутнику, который так неожиданно сегодня мне помог.
– Слав, – выдавливаю кое-как.
– Ты немного успокоилась? – смотрит с беспокойством.
Сразу, как только мы отъехали от Галины, у меня случилась истерика. И Слава меня успокаивал. Как так получилось, что совершенно посторонний человек так проникся моими проблемами, я не знаю. Зачем ему это, я тоже не понимаю. Молодой ведь парень. Ему бы девочку
