Зеркала миров - Svetlana
Наверное ученые еще долго будут спорить о планете «Нибиру», якобы скрытой за Солнцем, или об астероиде погубившем динозавров.
К сожалению, они исследуют иллюзорное прошлое планеты и свидетельства принадлежащие трехмерной реальности. Свидетельства событий прошлого, которое могло бы быть, если бы миллионы лет назад, наш мир был трехмерным, как и ныне.
А если этих событий не было? Если они миф, отблеск иных форм из других пространств, всего лишь отголосок трехмерного прошлого смежного мира, чужого прошлого иного трехмерного пространства?
К сожалению, ученые слишком уверены в своих фактах и непогрешимости выводов.
Может быть поэтому мало кто помнит, что у нашей планеты есть зеркальный двойник живущий в условиях шестимерной реальности. В нем по-прежнему живо то, что давно перешло в область мифов и сказок на Земле.
Наше далекое прошлое, волшебство, чародейство, магия скрыто в ином измерении. Кто об этом знает?
Только поэты и мечтатели.
Но они, да и никто из живущих сегодня, не подозревает, о еще одной реальности, возникшей в роковой момент столкновения с небесным странником.
Сила удара о магический щит была столь сильна, что между мирами возникла отражённая реальность. Рождённая из звёздной пыли и остатков магического щита, она была как настоящая. Почти.
В ней смешались сны и явь, мечты и грубая действительность, отчаяние и вера, сказка и отрицание магии.
Театр теней.
Мир отражения, мир иллюзии, мир-тень. Тот самый мир Полянского, в который случайно открыли портал из привычной нам реальности.
Частично, мир Полянского являлся и отражением позабытого, дальнего прошлого человечества.
Скользя по грани чуждых ему реальностей, иллюзорный мир постепенно растворялся в них, оставляя частицы чужой памяти.
С самого начала он был обречен. Ведь отражение — не вечно.
* * *
— Странно. Иногда кажется, что эта девица может и уцелеть.
— Возможно да. А может и нет. Если она нужна этому миру, то он, сам, не даст ей погибнуть.
Голоса из зазеркалья.
Как обычно, рука метнулась к кнопке перехода, но так же как и в прошлый раз мысль об одиноких, беззащитных дракончиках ожидающих спасения, вновь остановила это движение.
И больше она уже не отвлекалась на посторонние мысли.
Вокруг неё вновь лилась кровь, а рядом дышала смерть.
Звон металла и уход от разящего лезвия. Еще удар и вновь ей чудом удаётся уйти, отбить новый удар и вновь ускользнуть.
Мари могла бы попытаться использовать старый приём с подсечкой, но сейчас на этот финт просто не оставалось времени.
Плечо обожгло, когда она уклонилась от меча в последнее мгновение. Где-то на краю обзора промелькнула картинка сражающегося Фалько.
Он удерживал сразу двоих. В руках — меч и кинжал. А вот теперь только меч, ибо кинжал ударяет в глотку напавшего на неё воина.
Захрипев тот валится в пыль, но этот поступок дорого обходится Фалько. Меч противника успевает вскользь задеть его. Кровь капает на дорогу. Рука конюха бессильно повисает.
Мари устремляется в отчаянную безнадежную атаку, но к счастью, ей не удаётся совершить это самоубийство. Ибо из лесных зарослей появляется Йен и сразу же второй из нападавших падает напоровшись на лезвие его меча. Последний попытался удрать, но поздно.
Фалько и Йен успевают повалить и связать его.
— Отпустите, добрые люди, — завопил тот внезапно тонким голосом.
Мари торопливо нашарила в складках камзола небольшую, закамуфлированную под обычную флягу — экстренную аптечку. Сейчас самое главное остановить кровь.
— Как Шен? — хрипло спросил Фалько, пока Йен рвал чистую запасную рубаху на повязки, и осторожно, но в то же время очень умело бинтовал его рану.
— С лошадьми оставил, — пробурчал Йен. — Тихо. Не дергайся. Как же ты умудрился подставится? Это ж надо так отхватить. Хорошо, что кость не задета. Это очень хорошо. Так.
— Проглоти вот это, — Мари, протянула ему капсулу с универсальным обеззараживающим и восстанавливающим средством.
— Что это? — удивился Фалько покорно глотая пилюлю.— Травки-муравки?
Наверное, даже в том далёком прошлом, лекари вовсю пользовались препаратами изготовленными из лекарственных трав.
— Да, — кивнула Мари подавая ему флягу с чистой водой, запить лекарство. — Да. Травки-муравки.
Ее рана уже не кровоточила. И почти не болела. Да и если сравнивать с ранением Фалько, то у нее так просто, вообще — царапина. Тонкая пленка заживляющего пластыря уже к вечеру сведёт эту ранку на нет.
Физически с ней всё было в порядке. Но вот морально…
Мари встала и с трудом передвигая негнущиеся ноги подошла к Егонию. Её спутник нелепо распластавшись на спине лежал мертво уставившись в небесную синь, а во взгляде навечно застыло удивление. Похоже, что стрела попала в сердце. Крови было мало и умер он мгновенно.
Только ему она могла довериться в этом мире. Только ему одному.
Словно наяву, в памяти прозвучали слова Егония.
— Сколько еще людей должны погибнуть из-за тебя?
Мари закрыла глаза пытаясь изо всех сил сдержать слезы.
Почему-то внезапно вспомнились слова песни, которую исполнял бородатый бард, чем-то похожий на Егония.
Это было на последнем занятии по исторической реконструкции, еще там. Еще дома. В том мире. Боже, как же давно это было.
— Из-за угла, из-за куста
Из-за чужого злого крика
Сраженье, ярость, боль, огонь.
Как наша жизнь порою зыбка…
— Как воин я паду в сраженье где-то
И только близкие услышат тихое прости. — тихо прошептала Мари.
— Мы похороним его в ближайшем селе, — прозвучал рядом голос Фалько.
Мари порывисто вздохнула. Глаза вновь наполнились слезами. Фалько бережно коснулся ее плеча здоровой рукой.
Так они и стояли молча, пока не появился Шен со всеми лошадьми.
— Ромашку зацепило, — непривычно тихо произнес он. — Добить надобно бы… Но… у меня рука не поднимается.
— Где? — выдохнул Фалько.
Через минуту, они были уже на лошадях и устремились за Шениным.
Неподалеку от тракта за густой порослью орешника, на небольшой поляне лежала пегая лошадка.
Увидев их она тихо заржала. Наверное так же приветственно замяукала бы кошка при виде хозяйки.
Животные всегда верят человеку. Верят до последнего мига своей коротенькой жизни.
Верят, что он их накормит, поможет. Спасёт.
Стрела глубоко вошла в бедро. Увидев людей, Ромашка вновь попыталась встать и не смогла.
—
