Мишень для эгоиста - Лана Пиратова
- У меня кровать односпальная.
- Я покажу тебе, как можно вдвоем на ней спать.
- Это травмоопасно.
- Это приятно, Аня. Открой мне дверь. Мы же... хм... не договорили.
- Нет! - раздается короткое и потом гудки.
Сука.
Серьезно?!
Нет?!
Опять набираю ее, но телефон уже отключен.
Это что за...?!
Детский сад!
9. Аня
На удивление сплю я просто замечательно. С выключенным телефоном. Главное – маме позвонила.
С утра меня будит звонок в дверь. Предусмотрительно смотрю в глазок. Машка.
- Ну, ты где пропала-то? – заваливается она в квартиру. – Я уже испугалась! Ты одна? – заглядывает в комнату и хитро улыбается.
- Одна, конечно, - зеваю я.
- Кто вас знает. Мне вчера показалось…
- Тебе показалось, - говорю серьезно. – Что там у тебя?
- Булочки! Твои любимые! – крутит у меня перед носом бумажным пакетом. – Пошли кофе пить!
- Класс! – я вынимаю из хрустящего пакета любимую булку, когда мы уже сидим за столом. Но тут же кладу ее на стол. И морщусь.
Вот он! Вот этот запах, что преследует меня теперь повсюду!
Корица!
Тигран пахнет моими любимыми булками!
- Ты чего? – спрашивает Машка. – Свежие же.
- Не буду. Спасибо.
- А чего так? Ты же обожаешь корицу.
- Теперь нет. Слушай, а корицу добавляют в мужской парфюм?
- Ага, - кивает Маша, отпивая кофе. – Очень популярный аромат. А чего? Подарок кому-то выбираешь? Слушай! А что там с Алмазовым? Он проводил тебя, да?
- Маш, тут такое дело. Он маньяк.
Машка удивленно смотрит на меня.
- Да! – киваю я. – Он меня изнасиловать хочет!
- Нууу, - тянет она с улыбкой, - может, и пора? Чего тянуть-то?
- Ну, может, я хотя бы должна этого хотеть? – спрашиваю строго.
- Ой, с таким мужиком любая захочет! Он целовал тебя, да? Чего краснеешь? Понравилось?
- Нет, - бурчу я. – Не хочу я с ним. Уж точно не в первый раз. Но на практику надо ходить. Что делать, ума не приложу. Он же так и будет меня там зажимать.
Машка лишь кивает.
- Слушай! – восклицаю я. – А что если попросить кого-нибудь роль моего парня сыграть? Чтобы Алмазов понял, что у меня есть жених!
- Ты что? – Машка машет рукой. – Мужики, наоборот, еще больше хотят, когда знают, что ты кому-то еще нужна! Инстинкт! Отнять и сделать своей. Примитив, но это именно так и работает! Если он узнает, что у тебя кто-то есть, точно изнасилует прямо на столе у себя.
Она смеется! А мне-то не до смеха!
- И что тогда делать?
- Хм. Есть вариант. Вот, - и Машка ставит передо мной на стол бутылочку с каким-то зеленоватым порошком.
- Что это? Колдовской отворот? – спрашиваю я.
- Это фуксин.
- Что?
- Неважно. Короче, краситель. Давай тебе руки пятнами покрасим. Как будто у тебя зараза какая-то!
Смотрю на подругу выпученными глазами. Но она серьезна.
- Думаешь, поможет? – я приподнимаю бровь и разглядываю странный сосуд.
- Ты что! Мужики такие брезгливые! Когда он увидит, что у тебя пятна на теле, вообще не притронется к тебе! Как бабка отшепчет!
- Господи, Маша, где ты этого набралась? И откуда у тебя фуксин?!
- А мы репортаж делали на ткацкой фабрике. Там отсыпали. Кстати, я уже пробовала на себе – работает. Гондон один больше даже не здоровается.
- Так, ладно, а как его использовать-то?
- Разводишь теплой водичкой и ватной палочкой мажешь. Давай. Я тебе первые пятна нарисую.
Встает и идет к раковине. Возвращается уже с разведенным раствором.
- Только в течение дня обновляй! – говорит, пока тыкает мне ватной палочкой по рукам.
Цвет какой красивый. Яркий.
Но выглядит на руках моих это ужасно. Даже мне самой противно.
- Может, на лице еще потыкать? – всерьез спрашивает Машка.
- Не-не, на руках очень убедительно выглядит! – отмахиваюсь я. А то ведь с нее станется.
- Ну все, - довольно произносит Машка. – Как придешь, сразу к нему иди. Ну там повод найдешь. Типа подписать чего. И ручками так своими перед ним. Потом расскажешь, как он, - подмигивает мне.
Проводив Машку, еду на практику. И тут звонит папа.
- Аня, а ты почему на практику не ходишь? - спрашивает он.
- Да я подумала, что все равно ведь адвокатом хочу быть. Поэтому мне лучше в адвокатской конторе практику пройти, - не говорить же папе правду.
- Я не одобряю твоего решения, но ладно. Пришли мне потом контакты этой конторы. Я пробью, что за люди, - ох, уж папа. Все у него должно быть под контролем. - И вот ещё что. Антон говорит, что никак не может дозвониться до тебя.
Господи. Антон ещё этот. Конечно, он не может дозвониться. Я же не беру трубку.
- Не знаю, - опять вру я.
Блин. Что-то я много вру папе. Мне не по себе от этого. Ведь у нас с ним очень хорошие отношения. И по сути я сейчас так веду себя из-за одного человека! А вот и он! Стоило вспомнить. От «Тигрули» приходит сообщение.
- Пап, я в метро уже захожу. Давай вечером ещё созвонимся?
- Хорошо, Анюта. Позвони Антону.
- Ой, связь уже пропадает. Пап? Алло? Пап? - и я завершаю звонок.
Я уже и забываю про свои руки в пятнышках, но, стоит мне войти в вагон и уцепиться за поручень, как взгляд рядом стоящего мужика, наполненный омерзением, возвращает мне память.
Он убирает свою руку с поручня и вытирает ее о штаны. Отходит.
Я гордо задираю подбородок и делаю вид, что не замечаю, как вокруг меня становится заметно свободнее.
А что. В этом даже что-то есть. Зато у меня теперь персональные полвагона. И даже можно сесть.
Стыдно ужасно. Но где-то внутри.
И это чувство стыда заглушается осознанием, что, во-первых, я еду с комфортом, а, во-вторых, что Машка права. Тигран точно испугается.
Блин. Он же мне смс прислал. Надо прочитать.
Достаю телефон.
«Ты опаздываешь».
«Рабочий день с девяти. Я буду в 8.40».
«У тебя рабочий день с восьми. Персональный график».
Хочется просто рычать. Но, если я себе это позволю, то косящиеся
