Пляска одержимости - Елизавета Коробочка
Ему было бы проще, откажись Ицки, но тот неожиданно покачал головой и поднялся следом. И, затем, вдруг резко приблизился к Ямато, так быстро, что тот не успел отшатнуться прочь — и замер, когда Ицки оказался так близко к нему, что чужое дыхание ощущалось на ухе. И, вместе с тем, чужеродный острый предмет, уткнувшийся в бок. Что-то… Что-то очень острое и маленькое…
Нож. Ну да.
Резко он опустил взгляд вниз, на медленно растущее пятно крови на одежде.
— Я тоже… хотел бы поговорить с Цубаки-тян.
Ицки не отвел взгляда, когда Ямато рухнул на землю, держась за рану в боку. Медленным жестом он разжал пальцы, отчего окровавленный нож упал на землю и несколько раз отскочил от нее, лишь для того, чтобы обернуться и бросить кому-то, кто, видимо, поджидал все это время у входа в подвал. За дверью.
Голос его зазвучал иначе, тверже. С неприятными знакомыми нотками, какие Ямато вспомнил без труда.
Ну конечно. Тайтэн. А это…
— Неги. Как мы и думали. Это была Цубаки, а не самодеятельность этого болвана. Хватай его и смотри на то, что осталось в башке. Наверняка какие-то коды доступа… И забери нож, — и, когда их взгляды с Ямато вновь пересеклись, на лице у Ицки неожиданно пробежала легкая ухмылка, после чего он аккуратно опустился на корточки рядом, и, подцепив Ямато за подбородок пальцем, чуть поднял и ласковым тоном заметил: — Прости, Ямато-кун. Я соврал. «Ицки» — фальшивое имя, на самом деле меня зовут Такахиро. Может, Цубаки рассказывала тебе о своем брате?
Он глухо рассмеялся, и продолжал это делать, даже покидая подвал. Прежде чем его фигуру заслонил высокий лысый бугай, Ямато в последний раз уставился на Такахиро, волчьим взглядом — и понял, что да. Точно.
Поэтому он и показался знакомым.
У Тайтэна и его детей был абсолютно одинаковый взгляд.
Дверь за человек, названного Неги, с громким скрипом закрылась.
В шею ему воткнули какой-то чип, из-за которого руки и ноги словно отказали; затем, нацепив на голову мешок, оттащили в тесную комнатушку. Когда Ямато открыл глаза, же без ткани на лице, он понял, что сидит прикованный к стулу посреди темного ничего, где единственным источником света была лампа над головой. Из одежки на нем были лишь штаны, даже без обуви. Унизительный допрос, верно? Ямато лишь презрительно скривил губы, но не произнес ничего. Если этот Такахиро решил поиграть таким образом — пожалуйста. Ямато терпел и не такое, и какие-то пытки не были ему не под силу.
Первым из темноты вышел тот лысый здоровяк, Неги.
Их взгляды пересеклись на пару секунд, после чего он отвернулся. А оттуда, из тьмы, донесся уже другой голос, так хорошо запомнившийся Ямато за последние дни.
— Чем мне нравится современная гражданская аугментация — так это отсутствие регуляторов боли.
Такахиро, уже приодевшийся во что-то более-менее приличное, повертел в руках молоток, после чего опустил его вниз, на стол. Он с громким вздохом провел рукой по волосам, зачесывая их назад, и затем развернулся к Неги, кивая:
— На военных имплантах присутствует функция, которая позволяет отключить тебе ощущения в хроме. Жутко удобная функция, если позволишь, — его губ коснулась мягкая улыбка. — Нужно открыть дверь так, что порвешь все синтетические сухожилия? Без проблем. Просто подаешь команду, и никаких ощущений. Но гражданская техника? О нет. Чтобы отключить болевые рецепторы, нужно лезть глубоко в настройки… Все элементарно: никому не нужна армия киберпсихопатов, не чувствующих боль. Поэтому регулятор боли так муторно менять. Верно я говорю, Харада?
В ответ ему ничего не сказали.
Затем, окончательно включился свет.
Они находились в небольшой серой комнате три на три метра. Ни окон, лишь небольшая лампа под потолком — а под ней стояли два стула друг напротив друга и тумба. Пока Такахиро вместе с Неги занимались подготовкой, Ямато уставился вперед — на человека, сидевшего на стуле напротив, и крепко сжал зубы, чувствуя, как вскипает. Потому что там сидела Харада, да. Он ждал этого. Но то, что он увидел следом…
Сердце пропустило удар.
Полностью обнаженная. Больше всего внимание привлекал длинный тонкий шрам, тянувшийся от низа живота вверх, к груди, закручивавшийся, подобно змее, старый; и вместе с ним, на животе расцветал совершенно новый, словно вспороли живот и потом зашили. Вместе с этим такие же свежие швы были на руках и ногах. Сказать, что Харада выглядела плохо — ничего не сказать. Им даже не потребовалось приковать ее, настолько дурно ей было. Белая кожа, покрытая испариной, кровь тут и там. Выступившая на губах, на швах, на полу. Она тяжело дышала, но взгляд ее был тверд — и устремлен на него. Смотрела прямо исподлобья, ничего не говоря.
Она что-то произнесла одними губами, и только потом он осознал.
«Прости».
Прости… За что? Прости?
Это из-за него Такахиро взбесился. Из-за него… Сделал это…
Боже. Она опять пострадала из-за него? Это все его вина. Боже, боже, боже. Если Такахиро даст ему возможность освободиться, Ямато убьет его. Он отступит от своих принципов, станет злодеем окончательно, запятнает руки в крови намеренно, а не невольно, как было всякий раз до этого. Какая разница. Он все равно убийца, все равно преступник. Так он хотя бы спасет чью-то жизнь. О да, он убьет Такахиро. Пусть тот только подойдет ближе.
Руки и ноги у него самого были прикованы к подлокотникам. Не вырваться, не шелохнуться даже — что ему, что Хараде, наверное, всадили этот чертов чип в затылок, отсекая мозговые сигналы от имплантов на конечностях. Умно. Шумно втянув носом воздух, Ямато скосил взгляд в сторону, на Такахиро, который держал в руке гвозди и молоток.
— Проведем небольшой следственный эксперимент, — улыбка на лице Такахиро начала напоминать оскал. — Ты, Ямато, в общем-то нам бесполезен: мы сняли все нужные данные с твоего головного чипа. Но Харада хорошо запрятала нужные нам сведения, и выведать их мирно не дает. Даже хорошенькая взбучка не помогла, — он опустил взгляд на Хараду, и та слабо оскалилась в ответ. — Как хорошо, что мы тебя все же не убили тогда… Взгляни! Мы испытали на ней военную пытку старых времен, «Приветствие», но она все еще держится! Просто невероятно! Поэтому ты до сих пор жива, да?! Потому что любой другой нормальный человек бы уже давно умер, но не ты, о не-е-ет, такие чудовища так просто не дохнут!
Хлопнув в ладоши, Такахиро улыбнулся.
— Эксперимент. Ты, Ямато, у
