Паладин развивает территорию. Том II - Greever
Хотя самого лорда ещё не было, но слухи о его действиях в Литлрок уже давно обсуждались по всему королевству, что показало неординарность виконта, а значит, и люди вокруг него должны быть достойны доверия.
Глава 247
Изменение отношения
Виконт Тирама Капин, как и ещё четверо молодых аристократов, которые пару месяцев назад были на слушании у Сильвии, прямо сейчас находились в таверне «Бойкий козёл», расположенной в центре Айронвуда.
Самое престижное заведение среди торговцев и простолюдинов в прошлом являлось для них местом «охоты» за наивными дурачками, которые с радостью занимали деньги дворянам в надежде получить от них дружбу и связи.
Однако вскоре люди начали лучше понимать, кто такие аристократы, и в первую очередь благодаря Тираме и его компании. Они так беззастенчиво занимали деньги, что люди быстро нашли пострадавших среди других простолюдинов и торговцев, а когда связали всё между собой, очень скоро сообразили, что их водили за нос.
Аристократы в столице обычно не заботились о том, что кто-то недоволен их действиями, ведь, как правило, люди в Альтере долго не задерживались.
Приезжие, закончив дела, возвращались в свои места жительства, а торговцы постоянно были в разъездах и могли только в общих чертах поделиться, что какой-то аристократ не выполнил своего обещания.
Но если в столице нельзя было называть имён дворян и вообще желательно не распространяться о том, что аристократы обманули тебя, то в Балтес никого нельзя было наказать лишь за то, что он говорил правду.
Даже сам лорд подчинялся своим законам, и, если о нём начали бы говорить, он не собирался казнить людей только за правду, пусть и неприятную.
С такими правилами люди быстро поняли, что, пока они честны, никто их не накажет, а главное, это помогало самой территории очиститься от «грязи», что пыталась закрепиться здесь.
Виктор, конечно, внёс особые положения, которые вступали в силу при определённых обстоятельствах, чтобы контролировать слухи и новости, но не вмешивался, пока это не грозило серьёзными последствиями для него и вотчины в целом.
Зная законы Балтес, Тирама понимал, что в этом городе ему больше не будет так свободно, как раньше, и работу ему также не дадут, а всё, что он умел делать, — это собирать информацию и втираться в доверие.
Сидя с бокалом пива в руках, молодой человек с чёрными глазами и чёрными волосами внимательно осматривался по таверне, стараясь найти среди присутствующих очередную жертву, когда на стол упала толстая газета «Балтес сегодня».
Переведя взгляд на прессу, брошенную перед ним, молодой человек посмотрел на того, кто так небрежно бросил её.
Это оказался мужчина в мундире, с жетоном на левой груди, на котором был выгравирован герб Балтес, а под ним большими буквами слово «Шериф».
Тирама сглотнул и замер, потому что точно знал, что из себя представляет этот человек. В последний раз, когда прошли слухи о нём, говорилось, что он просто из подозрений в помощи нападавшим на территорию уничтожил более двухсот преступников, от карманников до ростовщиков.
— Вы искали работу у госпожи? — заговорил Лима и, своей огромной ладонью схватив стул у соседнего стола, поставив его перед собой, уселся перед аристократами, следившими за каждым движением шерифа.
— М-мы, м-мы уже нет — с трудом ответил Тирама, пока остальные его товарищи вообще боялись сказать хоть слово.
В их голове крутились мысли о том, что Сильвия решила не оставлять их в покое и через шерифа хочет расправиться с ними.
— Не стоит нервничать, я пришёл предложить помощь, — спокойно сказал Лима.
В этот момент из-за его спины раздался женский голос хозяйки таверны, обращённый к Баркли.
— Слышь, дуболом! Будешь уходить, поставь стул на место и не устраивай у меня драки, а то я сама из тебя всю дурь выбью, — произнесла женщина и, судя по голосу, не шутила.
Шериф с ухмылкой покачал головой. Эта женщина, судя по виду, действительно могла ему легко набить морду, а её тон никогда не был уважительным.
В последний раз при облаве один из преступников забежал в таверну, в результате чего было сломано множество мебели, а после она неделю ходила жаловаться в полицию, пока Лима из собственного кармана ни возместил ей нанесённый ущерб.
Такова была жизнь в этом городе, где люди не боялись стражи и, если вы живёте честно, что бы вы ни сказали полицейским, пока не доходит до оскорблений, вас никто пальцем не тронет.
Раньше Баркли это казалось странным и неприемлемым, но теперь он полюбил эту черту вотчины, где его действительно уважали, а когда они с женой приходили на рынок, им обязательно пытались сделать подарок не из страха, а из уважения.
— Да-да, верну на место, пиво принеси и прояви уже уважение к шерифу, — ответил Баркли, не глядя, отмахиваясь рукой.
— Пф, шериф, то же мне, — явно не впечатлённая хозяйка таверны повернулась к официантке. — Мита, отнеси этому болвану пива и смотри, чтобы заплатил.
Пока девушка, работающая в заведении, с улыбкой побежала выполнять приказ, шериф вернул серьёзное выражение лица и вновь посмотрел на ошарашенных аристократов.
— Мэру города требуется управляющий в новое агентство информации, — тыкая указательным по газете, лежащей на столе, произнёс шериф.
Тирам, который внимательно следил за всеми действиями человека в форме, перевёл взгляд на газету.
Он, как и многие жители, умевшие читать, являлся давним поклонником этого нововведения Балтес.
Все аристократы, а также множество купцов считали газету обязательным атрибутом успешного человека. Читать её можно было, не нарушая этикет за столом, поэтому за едой слуги всегда приносили новый выпуск.
Один экземпляр у мальчишек на улице стоил два медяка, а подписка на месяц с доставкой на дом — всего двадцать медяков. Луна, взяв на себя всю экономическую сторону территории, внедряла множество нововведений, являвшихся для Земли нормой.
Подписка, о которой в этом мире никто и никогда не слышал, стала частью таких новшеств.
— Вы хотите, чтобы я занимался газетой? — неуверенно спросил Тирама.
— Не я хочу, а вы, — коротко ответил шериф, после чего добавил: — Вы, как аристократ, имеете возможность общаться с людьми разного статуса. Необходимо собирать слухи, проверять их на правдивость, а потом
