Развод. Другая семья мужа - Кристина Весенняя
Он кивнул мне и сделал вид, что не заметил, как мой голос дрожал при каждом слове.
Отец Яны лениво двигался, словно хищник осматривает свою территорию в спокойное время. Он чинно расположился на диване, пока Яна отправилась на кухню, чтобы приготовить для него крепкий кофе.
И я присела на край дивана.
— Я не знаю, с чего начать свою историю, — подала я голос. Борис Олегович окинул меня взглядом и затормозил мой рассказ жестом вытянутой руки.
— Не стоит. Мне Яна описала ситуацию, в которой ты оказалась. И я готов решить твою… проблему, — замолчал он так неожиданно, когда подбирал слово.
Мое сердце в испуге забилось в грудине.
Этот мужчина был пропитан смертельной угрозой. Я мало что о нем знала, но от Яны слышала истории, что рядом с ее отцом люди не просто теряли работу, с ними происходили страшные вещи, которые в итоге отнимали их жизни.
Мне хотелось развестись с Варданом, но не его смерти. Нет, смерти я ему не желала, как бы жестоко и плохо он со мной ни поступил.
— Мне бы только развестись, и больше ничего не нужно. — Мягко сказала я.
Борис Олегович сверкнул на меня своими глазами и наклонился корпусом в мою сторону. Меня обдало запахом его терпкого одеколона и свежевыстиранной одежды.
— И больше ничего? — высмеял он мои слова. — Девочка, да твой мужик сейчас переписывает акции в своей крупной компании на того мальчишку! А что останется тебе и твоему ребенку?
Взмахнул он руками, словно опасный сокол в небе, и неожиданно приблизился ко мне. Борис Олегович навис надо мной.
— Не будешь жесткой в этом вопросе, тебе и твоему ребенку останутся только крошки хлеба с их стола! — ударил он по спинке дивана.
Перед глазами так и стоял образ, в котором Милана вместе с Варданом смеются за столом, наполненным разными блюдами, но в мои руки падает только кусок хлеба, пока я стою на коленях.
От страха и боли я сжала кулаки и ногтями впилась в кожу ладоней. Зажмурила глаза, да так, что белые мушки запрыгали передо мной.
Я никому не позволю так с собой обращаться!
— Леся, послушай моего отца. Если ничего не предпринять, то ни ты, и ни твой ребенок ничего не получат при разводе. Кто знает, какое имущество Вардан уже успел переписать на Милану и ее ребенка.
Глава 22
Олеся Кафарова
Олеся Кафарова
— Хорошо, я согласна, — я признала доводы Яны и ее отца и решила хотя бы выслушать знающих людей, которые подскажут мне, как правильно действовать при разводе, чтобы не остаться привязанной к Вардану и чтобы мой ребенок получил то, что ему причитается.
Я думала, что мы все вместе поедем в адвокатскую контору, где мне расскажут всё подробно, но Яна не смогла сопровождать меня, и повод, на удивление, был очень радостный. Ей позвонили из больницы и сообщили, что ее любимый муж очнулся от комы. Конечно же, она сразу же полетела в больницу, а я попросила ее позвонить мне, как только прояснится состояние ее мужа.
Мне стало грустно, ведь помимо того, что Онур был ее мужем, он также был и братом Вардана, а я теперь даже не могу разделить с ним радость по поводу брата. Теперь нам предстоит только противостояние из-за развода и раздела имущества. И я содрогалась от страха, представляя, что нам так или иначе придется встречаться.
Вардан меня просто так не отпустит и будет биться до последнего, чтобы сделать всё по-своему. В подавленном состоянии я поехала вместе с Борисом на одной машине. Он величаво восседал на заднем сиденье из мягкой белой кожи и походил на царя, который всех воспринимает как своих подданных. И мне бы радоваться, что такой человек сейчас на моей стороне и представляет мои интересы перед мужем, но только мне интуиция подсказывала, что, связавшись с ним, я заплачу большую цену.
Но отказаться и пойти на попятную я уже не могла. Другого выхода у меня не было.
До места назначения мы ехали в молчании, и я была этому рада, разговоры с Борисом Олеговичем вытягивали у меня все силы, а они мне вскоре пригодятся, чтобы собраться и выслушивать юридические термины по поводу предстоящего развода.
— Узнаешь это здание? — спросил меня он, когда машина оказалась возле глянцевой высотки.
Я удивленно посмотрела из салона машины вверх и действительно узнала офисное здание. Здесь располагались офисы компании моего мужа, под которое было отведено три этажа. Мой муж был очень богат и не просто арендовал, а выкупил эти три этажа, чтобы больше никто не претендовал на помещения.
— На четырнадцатом этаже у нас располагается адвокатская контора, — пояснил отец Яны, — нас уже ждут. Надеюсь, мы с твоим мужем не пересечемся в зоне лифтов, — усмехнулся он, но я его веселья не разделяла.
И, наоборот, надеялась, что судьба не будет ко мне так жестока. Конечно же, Вардан может быть в офисе, но, скорее всего, он поехал в больницу к брату.
К счастью, так и вышло, мы проехали на лифте на четырнадцатый этаж и не встретили никого из знакомых, а потом вошли в адвокатскую контору, на входе нас встретила секретарша и проводила в большой кабинет, где меня познакомили с адвокатом, высоким мужчиной в сером костюме.
Мы познакомились, пожали друг другу руки, мужчины просто кивнули друг другу, и мы сели за продолговатый стол. Адвокат занял место напротив нас с Борисом Олеговичем, который тоже остался в кабинете, не спрашивая у меня разрешения поприсутствовать.
— Арсений Леонидович — очень хороший адвокат, — приговаривал он, — он ведет все мои дела. С ним ты будешь в надежных руках. Приступайте, — кивнул он адвокату и улыбнулся секретарше, которая принесла ему чашку кофе, а мне — зеленый чай по моей просьбе.
— При разводе обязателен раздел имущества, как следствие, — рассказывал адвокат, — если у вас есть брачный договор, то имущество будет поделено согласно брачному договору. Если нет брачного договора, тогда имущество, приобретенное в браке, делится пополам, а то, чем ваш супруг владел до брака, остается у него.
Я выслушала скупые юридические фразы адвоката и сообщила ему, что брачный договор мы с Варданом не заключали. Мы с ним не собирались разводиться, я считала отсутствие этого брачного договора показателем высшей степени доверия ко мне Вардана. Но теперь это ничего не значило. Мы всё равно разводимся. Жаль, что нет договора, из-за этого мне приходится ввязываться в унизительные имущественные
