Сын змеи - Рони Ротэр
— Ты выглядишь не лучше, — понял тот его взгляд. — Быстрее в гостиницу, пока еще кто-нибудь нас тут не увидел.
Стряхнув пыль с одежды, они быстро направились к «Королевскому виночерпию». Астиду не терпелось увидеть Наллаэн. Он не видел её сутки, и успел невыносимо соскучиться.
На пороге гостиницы их встретил Вантад со смятенным лицом и всклокоченной головой. Одежда трактирщика была запятнана алым.
— Что случилось? — встревожился князь.
— Беда. Беда, Ваша светлость, — выдохнул тот.
— Какая беда? — напрягся Гилэстэл. В голове мелькнула мысль, что кто-то выследил их.
— Наллаэн умирает, ваша светлость.
— Наллаэн?
В первую минуту князь, озабоченный собственными делами, даже не понял, о ком идет речь. Лишь когда Астид, охнув, рванулся в дом, до Гилэстэла дошел смысл слов трактирщика.
Скорым шагом он устремился вслед за Вантадом. В обеденном зале, на столе, на боку лежала Наллаэн. Возле залитого кровью стола, плача, бестолково топтались её подруги. Астид подскочил и, взглянув на девушку, завыл в отчаянии. Голова Наллаэн на затылке была разбита, а осколки кости глубоко вмяты внутрь. Временами по её лицу пробегала дрожь, и неконтролируемая судорога подергивала тело.
Гилэстэл подошел, повернул голову раненой, рассматривая рану. Отпустил, с шипением втянув воздух.
— Князь, прошу вас!!! — Астид вцепился в его камзол, умоляющими глазами сверля лицо полуэльфа.
Тот вздохнул, оторвал от себя его руки.
— Не могу. Она уже мертва.
— Я прошу вас! Я сделаю для вас все, что прикажете! Все!!! Только помогите ей! Вы же изучали целительство! — повис на нем Астид.
— Я лекарь, а не некромант! — попытался оттолкнуть воспитанника Гилэстэл.
— Ваша светлость…, - трясся Астид, сползая по груди князя вниз, обнимая его колени, приникая лицом к запыленным сапогам. — Ваша светлость!! Князь!!! Вылечите её!! Все…все что хотите! Я буду вашим псом, вашей тенью! Спасите её!!! Почему вы отказываетесь?!
— Она умрет! Её мозг поврежден! Посмотри сюда. Смотри!!
Он схватил Астида, рывком поднял его, и, схватив за шею, пригнул его к столу, заставляя смотреть.
— Видишь?! Видишь эти сгустки? Эти комки, вытекающие с кровью? Это. Её. Мозг. Он уже мертв. Ее тело живет, пока сердце качает кровь. Скоро оно остановится.
Гилэстэл отпустил полукровку. Астид приник к Наллаэн, прижался щекой к её руке. Его колотило и трясло, а серые глаза были полны отчаяния и ужаса от страшной потери. Вантад причитал, прижав ладонь к лицу и мотая головой из стороны в сторону.
— Вы знаете, кто это сделал? — спросил его Гилэстэл.
— Как не знать. Дворяне из Златолесья. Да вы их и сами видели, Ваша светлость. В общем зале всегда у второго окна сидели. Трое их было. У одного еще конь такой забавный, пятнистый, ровно поросенок урукхайский. Уехали они сегодня на заре. Расплатились и уехали. Я и остановить не посмел. Уж больно грозно выглядели.
Гилэстэл кивнул. Астид, оглянувшись на слова трактирщика, тоже смутно припомнил ту компанию — молчаливые, надменные эльфы, в камзолахс лиственным орнаментом. Вантад вытащил из-за спины одну из банных девушек — растрепанную, с красными и опухшими глазами.
— Да вот Доротка была с нею там же, всевидела. Она и на помощь позвала.
— Говори, — Гилэстэл коснулся её головы, погладил. — Расскажи, что там случилось?
Та подняла заплаканное лицо, запинаясь и всхлипывая, забормотала.
— Они, господа те, ввечеру распорядились баню приготовить. Илан Вантад нас туда отрядил, как всегда. И вроде ничего такого, все как всегда было. Делали, что велено. Да Наллаэн вдруг заартачилась, когда один из них хотел её … ну, в общем, понимаете. Перечить ему стала да дерзить, вырываться. Тот возьми и ударь её. Да, видно, не рассчитал силу-то. Она на ступеньки упала, и головойоб самый угол. Не стоило ей гордость свою казать-то. Оно бы ничего и не было.
Гилэстэл внимательно выслушал, перевел многозначительный взгляд на Астида.
— Чуешь, откуда ветер дует? Твои старания. Она забыла своё место. И была наказана. Страшно, но вполне предсказуемо.
Астид отпустил руку любимой, и сделал шаг в сторону князя, закипая от упрека.
— Если бы я был здесь, я защитил бы её!!! Не позволил ей туда идти! Зачем вы потащили меня во дворец? Вы были против того, чтобы она уехала со мной! А может, это сделали вы?! Сколько вы им заплатили?!
Удар в лицо швырнул Астида на пол.
— Замолчи, — прошипел Гилэстэл. — Не смей даже думать об этом, наглец. Вантад! Приведи его в чувство.
И трактирщик по знаку князя плеснул холодной водой из кружки в лицо Астиду. Полукровка сгорбился у ног князя — злой, мокрый, растрепанный, с капающей из носа кровью.
— Она понимала, что может случиться, когда нанималась сюда. Мне тоже жаль её, Астид. Но каждый сам выбирает свой путь. Помнишь? Я говорил тебе это давно. Запомни это чувство, Астид. Ощущение бессилия и невосполнимой потери. Оно всегда настигает тех, кто болен любовью. Рано или поздно, но настигает.
— Я найду их, — процедил Астид, отирая лицо ладонью. — Найду и убью.
Сердце Наллаэн перестало биться через час. А в полдень полукровка исчез из гостиницы. Гилэстэл заглянул в конюшню — лошади Астида на месте не было. Догонять воспитанника князь не стал — каждому своя дорога. К тому же, он не считал себя обязанным защищать честь гостиничной служанки. Что до Астида…. Пусть это будет его боевым крещением. Если мальчишка выживет, значит, есть смысл и в дальнейшем тратить на него время.
А Астид, миновав городские ворота, погнал коня в сторону Златолесья. Перед закатом, оставив лошадь в овраге, полукровка тихо подобралсяк «Златолесскому вепрю». Он заглянул во двор, и прищурился, увидев то, что хотел. Его предположения оказались верны. У коновязи стояли шесть лошадей. Одна из них была пегой, в крупных разноцветных пятнах, в самом деле напоминая расцветкой щетинистых полудиких урукхайских свиней. Астид вернулся в овраг, вскочил в седло и рысью направился по дороге, ведущей к Золотому лесу. Вскоре дорога с открытой местности вползла в лесную тень, а через полчаса Астид выехал к пологому берегу реки, вдоль которой и пролегал путь до самой границы Златолесья. Полукровка спрыгнул с коня, и пошел по широкой наезженной колее, оглядывая берег и
