Ненастоящий герой. Том 3 - N&K@
— Да я чуток совсем. — принялся оправдываться мститель, но украденное выложил. — Не удержался. Четырежды мертвый бог свидетель — помутнение. От боли.
— Больно тебе будет, когда об этом лидеры узнают. — хмыкнул Гвист, вытирая пот со лба. — Причем не только физически. Посмотрю на твое лицо, когда всем выделят долю для взятия ранга, а ты будешь рядом сосать… лапу!
Орк хохотнул и отправился посмотреть, осталось ли еще чего ценного на складе.
— Не сдавайте, мужики. — взмолился Чебош, заметно побледнев. — Чесслово в первый и последний раз это. Больно богатая добыча. Я такого даже во сне не видел.
— Да, добыча что надо. — уважительно проронил Гвист, окинув взглядом награбленное. — И все благодаря господину Сумраку.
Он посмотрел на Радремона. А тот, приказав Бешеной поджечь склад, подошел к повозке, прикидывая что-то в уме.
— Богатая добыча, говорите? — произнес он, разглядывая наполовину заполненный фургон.
— А то нет, господин? — воскликнул Чебош. — Да здесь добра больше, чем у нас когда-либо хранилось. Во Свинтеры жируют, гады! Ну что, возвращаемся?
— Богатая добыча… — не обращая на него внимания, задумчиво проговорил маркиз, одним пальцем отстукивая по маске ритм, похожий на биение метронома. — Как думаете, тот парень уже сообщил о нападении?
— Думаю да. — нахмурившись, подтвердил Чебош. — Говорю же, валить пора. Хапнули знатно и…
— А магию тьмы он видел?
— Конечно видел. Жуть такая! И…
— Ну тогда, самое время наведаться на главный склад! — скомандовал фор Корстед с удовольствием наблюдая, как вытягиваются лица мстителей. — Ночь только началась!
Глава 15
Огонь охотно лизал стены резервного хранилища Свиты, с разных сторон города доносился тревожный звон колоколов, из окна дома напротив выглянуло испуганное лицо молодой женщины, но, завидев вооруженных людей, она ойкнула и резво захлопнула ставни. Будто те могли ее спасти.
Впрочем, этой ночью до ее чести никому не было дела. Вершилось событие, подумать о котором не смел ни один житель Гатонды или даже всего Ахалдаса. Алые Мстители пошли войной на Свиту Темного Маршала — один из трех крупнейших родов континента. А командовал парадом никто иной, как Таинственный Сумрак, он же — Радремон фор Корстед. Бывший раб, а ныне темный маг двенадцатого уровня.
Одни запомнят его, как героя, другие проклянут, как злодея, но сам он делал лишь то, что считал должным для достижения собственных целей. И горе тому, кто посмеет встать на его пути!
— Что выяснили про Мадоса? — спросил Радремон, когда фургон уже некоторое время катился по необычайно пустынным улицам столицы.
Они специально выбрали обходной маршрут, потому что по прямому должны были двигаться силы свинтеров, отозванные с главного склада и отправленные разобраться с дерзким выскочкой, посмевшим нанести ущерб репутации рода. Маркиз же воспользовался этим, чтобы получить еще больше выгоды. А после навсегда покинуть гостеприимные стены города.
— Мадостис фон Кацверт. Брат бывшего главы Свинтеров. — ответил на вопрос Налланномом.
— И дядя нынешнего. — поддакнул Банарв. — Безобидный старикашка. Во всем слушается племянника и не отсвечивает. Хотя мог претендовать на кресло лидера.
— Ранг?
— Как будто нулевик. — бросил дварф, положив под спину мешок с фуражом для удобства. — Но в тавернах болтают будто он гораздо сильнее. Возможно, как Ат-Вутор.
Четвертый ранг. Любопытно. Не он ли мистический господин Т, из тени руководящий Мстителями? Хотя тот должен быть воином. Но Паук мог соврать. Или могли соврать Пауку. Или это вообще не он.
Бездна!
Радремон хотел вплотную разобраться с этим вопросом пока идет процесс согласования атаки на склад, но застрял в клятой пещере. Хотя, с учетом полученных бонусов, грех жаловаться. Придется решать на ходу.
— Господин Сумрак. — послышался снаружи голос Гвиста. — Подъезжаем. И… Кажется там кто-то из наших.
Фор Корстед вылез из фургона. Если он правильно помнил схему, площадь Патриотизма должна была находиться как раз в конце этой улицы. В тусклом багровом свете хрупкого месяца Тулиамоны все вокруг выглядело словно покрытое мельчайшей кровавой взвесью. Стены домов, мостовая, вывески. И даже сам воздух будто пропитался запахом крови.
Хотя нет, запах был настоящим.
Посреди дороги находился человек с начисто оторванной левой ногой. Он медленно полз прочь от площади, цепляясь за камни изломанными пальцами и оставляя за собой пурпурно-красный след. На его плече красовался лоскут знакомой Радремону повязки.
— Эй, это же Кошник! — воскликнул Чебош и бросился вперед, но его остановил маркиз и сам подошел к раненному.
Фор Корстед перевернул мстителя на спину. Других повреждений видно не было, но тот потерял много крови и готовился с минуты на минуту отправиться к мертвому богу. Однако хотя бы на пару вопросов он должен успеть ответить.
— Что случилось? Говори! — Радремон дважды отвесил мужчине пощечину, приводя того в чувство, и одновременно дал знак Налланномому не вмешиваться.
— Мы… Мы атаковали. — прохрипел боец, пытаясь сфокусировать взгляд. — Сова пропела… Сигнал. Атака…
— Дальше что? Не молчи! — наседал маркиз.
— Свинтеры… Слишком много… Больно! Воды…
Фор Корстед вытащил из Перстня флягу, вынул пробку, поднес горлышко к губам раненного. Но сделать глоток тому было уже не суждено. Вода заполнила полость рта и хлынула на мостовую, смешиваясь с кровью и стекая в канаву, которая давно уже молила о чем угодно кроме содержимого ночных горшков.
Что ж, этой ночью она вдоволь напьется красного.
— Кошник… Как же так… — причитал Чебош. — Это все ты! — он обвиняюще ткнул пальцем в Радремона. — Мы должны были атаковать главный склад. Вместе! А ты…
— Заткнись. — мрачно оборвал его Банарв. — Если бы не мы, ты сейчас лежал бы рядом. Тупой люд. У тебя еще будет шанс расстаться с жизнью. Вряд ли свинтеры оставили свое детище совсем без охраны.
Чебош побледнел не хуже трупа, а маркиз дал знак править дальше. И только Гвист задумчиво произнес вполголоса:
— А кто же тогда подал знак?..
Но его реплика внимания не удостоилась.
Площадь Патриотизма представляла собой форменное побоище. Десятки мертвецов валялись вперемешку, обнимая друг-друга в последним неистовом порыве. Единые и беззащитные перед лицом смерти. Она с одинаковой нежностью принимает каждого вне зависимости от расы, религии, принадлежности к роду или политическим взглядам.
Для нее все равны.
Но не для Радремона.
Он рассматривал тела, читая поле боя подобно открытой книге. Вот орк, словно еж, утыканный стрелами, душит молодо парня. Тот до последнего пытался пришить зеленокожего, нанеся с десяток ударов ножом.
Вот кровавая полоса из отрубленных конечностей и выпотрошенных кишок. Ее оставил закованный в кольчугу дварф, умело орудуя обоюдоострой секирой. Самые смелые крысы уже вовсю копошились в парящем мясе, выискивая куски посочнее.
А вот и сам дварф. Без единой кровавой отметины, но покореженный
