Твоя на три года - Валентина Игоревна Колесникова
Ее голос дрогнул, мой тем более. Ком в горле стоял до сих пор, но я все равно могла испытывать радость.
Мой брат так и не пришел в себя, но его состояние стабилизировалось и теперь его жизни ничего не угрожает. Я имею ввиду осложнений после операции, инфекций и прочей непонятной мне дряни. Единственное, что заставляет меня страдать — это неизвестность. Неизвестность от того, проснется он или нет.
Огромный дом, в который мы вернулись с Лиамом Бергом вместе, продолжил казаться мне совершенно холодным. Как и сам хозяин, внутри он пустовал. Ему словно чего-то не хватало, как и самому Лиаму. Мужчина все же не забыл о том, что я еду с ним, он молча открыл дверь, помог выйти из машины и, не проронив ни единого слова, направился в сторону входной двери.
— Не беспокой меня сегодня, — это были последние слова, сказанные мне на последок, — завтра поговорим.
Я ничего не ответила. Смотрела на него с неким разочарованием, корила себя за все еще яркие и странные чувства, хотела наконец отвести взгляд, чтобы избавится от наваждения, но так и не смогла проронить ни единого слова.
Он молча развернулся и, пройдя мимо своего любимого места на диване, где по словам Анны Петровны любил созерцать восход, направился в свою комнату.
Я так и осталась стоять по среди гостиной. Долго переступала с ноги на ногу, потом послала мысленно всех к чертям собачьим куда подальше и, скинув шпильки, направилась снимать стресс при помощи теплой ванны с душистой пеной.
Да пошли все эти мужики лесом! Еще говорят, что у женщин проблемы с логикой… Этот вон вообще одна сплошная аномалия! Денег куры не клюют, внимания хоть отбавляй, женщины о нем мечтают, а он заперся в доме на курьих ножках и как старая Яга жаждет в своем котле кого-нибудь да изжарить.
Этой ночью я спала плохо, все же из-за встречи с Бергом я была сама не своя и, переборов дикое желание остаться в постели, я накинула на себя свою любимую рубашку, растрепала всклокоченные волосы и, приняв образ истинной злобной ведьмы, вышла в коридор пугать местных вурдалаков.
Самый главный из нечисти по ходу дела нагло дрых. То есть я тут переживаю, мысли свои думаю, а он десятый сон видит? И где справедливость?
Прошипев что-то нечленораздельное, я спокойно прошла мимо комнаты Лиама и спустилась на первый этаж, думая о том, как же призвать этой ночью сон. Хоть окна мой, честное слово…
Какого же было мое удивление, когда оказалось, что в гостиной горит свет…
Мужчина спал на своем любимом диване, завернувшись в огромный мягкий и очень теплый плед. Судя по выцветшей ткани и потертостях вещь эта была старой, но любимой.
Он мирно спал, уронив голову на подлокотник, поджал под себя ноги, словно дитя. Раскрытая книга валялась на полу и несколько страниц были помяты — неудачно упала.
Интересно, что же он читает… Ого… Не может быть… оказывается Лиам Берг проводит свои вечера в объятьях мира магии, погружаясь мысленно в приключения, сражаясь с драконами или кто тут у нас главный герой?
Положив книгу на стеклянный столик, я слегка приглушила свет лампы, убрала из его рук телефон, успевший разрядиться, и оставила его рядом с книгой. Тихонько забрав чашку недопитого кофе (кто ж на ночь его пьет?), я аккуратно отнесла ее на кухню и не стала включать воду, боясь разбудить то лихо, что мирно дремлет на диване.
Чайник все еще был теплым, сделав себе зеленый чай, я не выдержала и села напротив Лиама в большое глубокое кресло.
Какие густые ресницы… Тонкие запястья, но в тоже время его руки были сильные, тренированные. Черты лица мягкие, волосы слегка вились, темно-русого цвета. Почему-то, глядя на Лиама, мне в голову пришла мысль, что он вполне себе мог оказаться художником. Ему бы очень пошло держать в руках кисти и стоять рядом с мольбертом, создавая очередное воплощение своей фантазии.
Внезапно мужчина дернулся, затем медленно потянулся, меняя положение тела и стал кутаться в плед, но тот упал на пол.
Лиам так и продолжил спать, но на этот раз ему точно было холодно.
Видимо этой ночью сон мне не светит от слова “совсем”. Хорошо, что на завтра ничего не запланировано.
Я осторожно встала, подняла с пола плед и аккуратно укрыла им мужчину, по привычке закрывая плечи, спину и подгибая ткань под ноги — всегда так брату делала, когда тот болел… или притворялся, что болел, требуя тепла и заботы.
— Что ты делаешь? — голос прозвучал как гром среди ясного неба. Его глаза были сонные, уставшие, он словно не понимал, что проснулся.
— Спасаю тебя от подкроватных монстров, — шепнула я первое, что пришло в голову, тут же отскочив от Лиама в сторону. В наступившей тишине мне казалось, что воздух накалился до предела. Я нервно сглотнула, но потом резко выдохнула, увидев, что Берг закрыл глаза и стал спать дальше.
— Боже, и как в одном человеке может уместиться две личности? — шепнула я, забрала свою чашку и тихонько вышла на веранду подышать свежим воздухом.
Летняя ночь в этот раз была очень теплой. В воздухе витали ароматы… лаванды? На поверхности воды отражалась лунная дорожка, и само светило на фоне черного неба приобрело зловещие огромные размеры.
Я сжимала в руках книгу, оставленную Бергом на полу, в конечном итоге открыла первую страницу, начала читать…
И проснулась на все том же многострадальном диване в обнимку с подушкой, укрытая теплым мягким пледом с запахом лаванды. Так вот откуда этот аромат…
Яркое солнце слепило глаза, откуда-то сбоку доносились звуки удара клавиш, кто-то очень быстро печатал, затем брал в руки чашку, вдыхал аромат и аккуратно пробовал напиток.
Вскочив с места, я тут же запуталась в ткани, кажется с
