Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1989 год
А к полудню следующего дня в эксперименте осталось лишь двое — Сергей Колесников и автор этих строк. Испытания завершены. Двое с половиной безводных суток и десятки пройденных километров — это говорит о том, что даже в самой безнадежной аварийной ситуации человек имеет шанс на спасение.
Андрей Ильичев
Запоздалая встреча
Продолжение. Начало см. в № 8/88, 3/89.
Стемнело. Костер догорал, и к смолистому аромату дыма стал примешиваться густой запах диметилфталата. Здесь, в тундре, геологи применяли его в чистом виде: ничто другое не действовало на местный свирепый гнус.
— А вы обратили внимание, братцы,— заметил один из парней, уютно устроившийся с подветренной стороны костра,— что местных ни комары, ни даже мошка не трогают?
— А как же Голый? — не согласился с ним коллектор Лугов.— Он-то, по всему видать, не из местных. Который день бегает по тундре да и спит, наверное, под открытым небом... И хоть бы что — не кусают!
— Кстати, о Голом,— вспомнил начальник партии.— Был я вчера в Кызиме и говорил о нашем приятеле в милиции. Так вот, капитан Баранов обещал непременно быть сегодня к вечеру, но вот что-то задерживается. Похоже, серьезное наворачивается дело...
Все замолчали. Вдруг в тишине послышались шаги, доносившиеся со стороны дороги, и вскоре у костра появился крепко сбитый мужчина в милицейской форме."
— Капитан Баранов,— представился он и, пожав всем по очереди руки, сообщил: — Мы разыскиваем...
Не успел он закончить фразу, как словно из-под земли в круге света возник Голый. На нем действительно не было даже намека на одежду, и комары, похоже, в самом деле не обращали на него никакого внимания.
Капитан милиции с профессиональной наблюдательностью отметил немалый — свыше двух метров — рост неизвестного, его рельефную мускулатуру, твердый взгляд голубых глаз и... длинные пальцы с четырьмя фалангами.
— Есть хочу! — протянул неизвестный жалобно, совсем как ребенок.
— Скорее, что там у вас есть на предмет ужина,— заторопил геологов Баранов.— И еще...— Он замялся: — Принесите ему одежду, хоть какую-нибудь.
В тесной и короткой для него спецовке неизвестный выглядел несколько комично, хотя и старался держаться с достоинством. Ему принесли хлеба, тушенки и холодной картошки, оставшейся от ужина. И когда он ел, Баранов увидел, что пищу Голый поглощал довольно странным образом: почти не разжевывая.
Отведя в сторону начальника партии, Баранов начал расспросы, но ничего существенного для себя так и не выяснил. Немногое дал и разговор с гостем. Имя он, подумав, назвал Вася, а что касается фамилии, то в ответ пожал плечами, будто никогда не слышал такого слова. Вопрос о годе рождения поверг его в полнейшее недоумение. И вообще: он всегда жил в тундре, сколько лет — не помнит, а продукты брал, потому что хотел есть. Где раньше добывал, до геологов? А раньше есть не хотелось. Когда у него спросили, почему всегда приходил только в полночь, простодушно объяснил, что это было «время наибольшего благоприятствования». Никто не стал уточнять, что, собственно, это означает, потому что такой ответ вполне вписывался в общую абсурдную картину... Короче, капитан Баранов решил забрать Васю с собой.
Шагая к шоссе, Вася вдруг начал задавать капитану вопросы, например, не видел ли Баранов других, таких же, как он. Потом спросил, сколько людей на планете.
Под единственным фонарем у поворота дороги — в месте весьма приметном — машины не оказалось. Баранов заподозрил неладное и потянулся за пистолетом. Он старался сделать это так, чтобы Вася не заметил, но тут сзади раздалось насмешливое:
— Не лапай пушку, мент!
Баранов резко обернулся и, крикнув Васе: «Ложись!», падая, выхватил пистолет. Но его опередили: встречный выстрел грохнул чуть раньше, а вслед за ним — еще один, откуда-то сбоку. Пули не задели капитана, но Вася вдруг тяжело осел на траву...
И дальше случилось то, что и сам Баранов не смог бы толком объяснить, хотя все происходило на его глазах. Когда в свете фонаря показались двое в телогрейках с пистолетами в руках, Вася вдруг привстал и взмахнул руками, словно дирижер перед оркестром. И будто повинуясь его команде, эти двое выронили оружие и рухнули на землю, молча и даже как-то торжественно.
Когда Баранов подошел к Васе, тот сидел на корточках и, расстегнув перепачканную кровью спецовку, деловито выдавливал пулю из грудной мышцы.
— Кто это? — кивнув на недвижно лежавших людей, спросил вконец растерявшийся капитан.
— Мои друзья,— безмятежно сообщил Вася.
— А сам-то ты кто?!
— Еще точно не знаю,— виновато ответил он.— Уверен только, что на этой планете я всего лишь гость...
Однако капитану Баранову было не до шуток...
10
Все человечество Артем Пересадов делил на две части: он сам, Артем Пересадов, и те, кого облапошивают. Конечно, можно было подумать, что этот молодой человек был слишком уж высокого мнения о собственной персоне, но среди малых, средних и крупных торговцев антиквариатом он слыл если не богом, то, во всяком случае, человеком более чем удачливым. И так было до того злополучного дня, когда...
В тот день Пересадов ехал в полупустом трамвае, и его внимание привлек один парень в лыжной шапочке. Но, если быть точным, Артем заинтересовался не столько парнем, сколько неким предметом, который тот держал в своих руках. Предмет был цилиндрической формы, чуть меньше ладони, из темно-серого, с отливом в синеву, металла с мелкой тщательной огранкой. Мало ли какие предметы могут везти в трамвае парни в лыжных шапочках, но Пересадов не был бы Артемом Пересадовым, если бы не почувствовал, что здесь определенно что-то есть! Он тут же пересел на свободное кресло позади парня, еще раз взглянул на предмет и спросил:
— Не дашь посмотреть?
Парень обернулся, и Артем увидел, что его глаза были скрыты непроницаемыми черными очками, подбородок укутан в мохеровый шарф, а шапочка закрывала лоб по самые брови. Какой-то жутью повеяло на Артема от одного вида этого парня. Однако тот с готовностью вложил предмет в протянутую ладонь Пересадова. „. Рассмотрев цилиндрик, Пересадов сразу же понял, что он точно такой же, как и три других, с которыми его приятель Кунин провернул свое самое выгодное дельце за последние два года. Единственное отличие этого цилиндрика состояло в том, что на нем не было выдавлено никаких знаков.
— Хорошая вещь...— одобрил Пересадов и поднял глаза. На миг ему вдруг показалось, что он встретился со своим собственным отражением, но только на мгновение: в следующий момент пред ним предстала все та же жуткая физиономия.— Может, продашь? — проникновенно спросил Пересадов.
— Как это? — удивился парень.
— Да очень просто,— ласково ответил он.— За десять рублей...
— Как это? — недоуменно повторил парень, и Пересадов понял, что тут церемониться нечего. Он положил цилиндрик в карман своего плаща и протянул парню смятую десятирублевку, на которую тот уставился с явным любопытством...
Кунину он позвонил из первого же таксофона. Небрежно сказав, что у него появилась уникальная книга по шаманизму, вроде тех трех, что были ранее у Кунина, Артем замолк, с нетерпением ожидая, как откликнется его коллега на высказанное эзоповским языком сообщение. К удивлению Пересадова, тот только вяло бросил: «Приезжай! »
...Когда открылась дверь, Артем не сдержал возгласа удивления: перед ним стоял седой измызганный старикашка, лишь отдаленно напоминавший Кунина — средних лет человека, который всегда с особой тщательностью следил за своей внешностью.
— Это ты, Леха... это вы, Алексей...
— Чего тебе? — перебил его старикашка.— Говори сразу, что надо? — повторил он, едва Артем переступил порог.
— Сразу? Пожалуйста! — не растерялся Пересадов.— Есть у меня тут одна штучка... Похоже, из тех, что ты мне показывал. Помнишь, спираль, жучок, стрелки! Цилиндрик такой... Только без рисунка...
Артем осекся: Кунин смотрел на него с нескрываемым ужасом.
— Где? — со свистящим шепотом выдавил он из себя: — Где он?
— В одном... месте лежит... спокойненько себе...— неуверенно промямлил Артем.
Кунин облегченно вздохнул и вдруг истошно завопил:
— Убирайся! Убирайся сейчас же!
— Ты что, Леха, ты что? — не понял Пересадов своего коллегу по антиквариату.— Какая муха...— Не успел закончить он свой вопрос, как Кунин сгреб его в охапку, вытащил на лестничную клетку и...
«Совсем с ума Леха сошел от денег! — злобно подумал Артем, очутившись на улице.— Надо же такому быть — спустить с лестницы старого приятеля... Вот что значит — шальные тысячи!» У Артема появилось предчувствие чего-то неприятного, даже опасного. А своим предчувствиям он привык доверять.
