Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1984 год
— Мое настоящее имя — Влад.
Уна дотронулась до меня в темноте. Кажется, она оценила, как это было рискованно, назвать свое настоящее имя. Спросила шепотом:
— Тебе чем-нибудь угрожают?
— Меня собираются казнить. Ты можешь достать микрорацию?
— Микрорацию? — Она проглотила слезы.— Попробую. Тут у них есть. Почти в каждом доме.
— Прошу тебя, достань микрорацию, настрой ее на волну девять и три сотых триллигерца. Запомнила? Далее: где-то здесь неподалеку есть трухлявая колода. Большое бревно, врытое в землю. Зарой там рацию, заровняй землю, чтоб было незаметно. И уходи.
Она дотронулась до меня губами и поцеловала. Тут же я услышал голос Куцего:
— Уна, все. Выходи!
— Иду! — Она пригнулась ко мне, шепнула: — Если захочешь меня найти — мы с отцом живем возле той бухты. Хорошо?
И ушла. Я задремал и проснулся от толчка в плечо. Надо мной стояли четверо.
Очнувшись окончательно, пытаясь прийти в себя, я вгляделся в их лица. Нет, никого из этой четверки я не знал. Я был твердо убежден, что на экзекуцию меня поведут Щуплый и Куцый. То, что я не знал никого из пришедших, меня насторожило. Впрочем, может быть, это входит в план Щуплого? Пришедшие связали мне ноги. Один из стоящих надо мной, худощавый и высокий, почти лишенный подбородка, кивнул товарищу, все четверо нагнулись, подхватили меня под мышки и под колени, вынесли из дверей, потащили по тропинке. Стали опускать на колоду. Я сразу же почувствовал спиной поверхность коры. Почти тут же уловил быструю работу рук того, кто держал колени. Приподнял голову: двое, придерживая ноги, обматывают их веревками. Некоторое время я следил, как они споро цепляют края веревок за вбитые в бревно гвозди.
Через некоторое время я увидел: несут сюда, к колоде, знакомый металлический ящик с пантом, который переварит меня за три часа. Ибо я недвижим.
Я понял: это смерть.
— Давай,— хрипло сказал стоявший надо мной.
Некоторое время я лежал, глядя в небо и стараясь дать отдохнуть шее. Почувствовал: щупальце. Да, точно, дергающийся отросток ползет по моей груди. Щупальце будто прислушивалось к моим движениям. Черт с ним, пусть выделяет желудочный сок, пусть растворяет меня —лишь бы все это скорей кончилось!
Я долго лежал с закрытыми глазами и в конце концов впал в забытье. Сквозь дрему слышал какие-то звуки: шум шагов, дыхание. Потом почувствовал даже, что на моем теле нет больше мягкой влажной тяжести. Вдруг услышал знакомый голос:
— Сволочи... Какие сволочи... Влад? Влад, ты жив?
Открыл глаза и увидел Иана. Сначала мне показалось, что все это мерещится. Иан стоял надо мной. Но главное — нет больше панта.
Сайко нагнулся, пытаясь развязать узел зубами.
Только сейчас, ощутив, что лежу на широкой колоде в одних плавках, я понял, что все это — реальность. Сел и попал ногой на парализованного панта. Иан схватил меня за плечи, но не смог удержать. Я быстро скатился и стал разрывать землю. Микрорацию нашел по чуть разрыхленной почве. Прибор включен, светятся цифры настройки: девять и три сотых триллигерца. Значит, Уна не подвела. Я тут же прижал рацию к груди и блаженно заулыбался. Люди на Иммете! Я спасу их. Что бы ни случилось, спасу! Иан, отбирая рацию, сердито сказал:
— Ты что, сумасшедший! Лежи. У них излучатель с полным боезапасом.
— Это мой.
— Ясно, твой. Но от этого не легче.
Я увидел наш ракетоплан. Ломая стволы, он медленно выплыл из джунглей; качнувшись, повис над палаткой Сигэцу. Усиленный голос Щербакова сказал:
— Приказываю: всем в поселке немедленно выйти из палаток! Сопротивление бесполезно! Любая попытка к бегству будет остановлена парализующим излучением!
Из дальней палатки вышла женщина. Остановилась, держа за плечи мальчика. Этого мальчика я уже знал. Обернулась, крикнула что-то. Из соседней палатки вышел подросток.
Мы подошли к лагерю; по очереди, одну за другой, стали осматривать палатки. Там никого не было. Мы тщательно проверили все, но не нашли ничего, что могло бы натолкнуть на след Сигэцу. Обстановка в палатках была простой: надувные лежанки и элементарные бытовые приборы. Правда, в одной палатке встретилась компактная телеустановка, в другой — довольно новый радиотелефон. Все это доставлялось спасателями. Когда мы переходили от палатки к палатке, подросток и женщина с мальчиком смотрели на нас с испугом. Обыск последней палатки, так же как и предыдущих, ничего не принес. Вдруг Иан кивнул:
— Смотри.
За палаткой лежали мертвые тела. Всего их было шесть. Четыре мертвеца, скорчившись, полуобугленные, вцепились друг в друга прямо около нас. Судя по позам, поражены боевым излучением. Еще два аккуратно лежат чуть в стороне. Оба на животе, руки по швам, одетые. Один — Щуплый. Второй — помоложе. Ночью в темноте я не очень хорошо разглядел своего часового, но, кажется, это Куцый.
Рядом опустился ракетолет, открылся люк. Щербаков спрыгнул на землю, сразу же обнял меня, прижался к щеке жесткой щетиной, сказал тихо:
— Влад, ну, знаешь...— Тут же отпустил: — Возьми одежду в ракетолете.
Я вскарабкался в ракетолет, нашел свой комбинезон, ремни с приборами, надел — и спрыгнул. Щербаков и Иан все еще стояли над трупами. Новый тип разряда разрезает, как масло, сталь и бетон, а уж убивает — моментально. Нет никакого сомнения, что это работа Сигэцу. Решил опробовать мой излучатель, неясно только, кого он выбрал жертвами. Я подошел и вдруг понял, кто эти четверо. Именно они привязывали меня к колоде и пристраивали панта.
Мы присели над Щуплым. На одной стороне его шеи синела широкая полоса. Чувствовалось, что мышцы и позвонки были перебиты.
— Удар ребром ладони,— сказал Иан.— По-моему, прием японской борьбы.
— Верно,— Щербаков тронул голову Щуплого.— Прием называется «орэй». Поклон.
— Подытожим,— хмуро сказал Щербаков.— Кто-то предупредил Сигэцу о нашем появлении. Не будем гадать — кто, главное — этот человек внимательно следит за нами. Похоже, он контролирует каждый наш шаг. Скорее всего он и предупредил «президента». Сигэцу быстро собрался, уничтожил, как он считал, лишних и скрылся. Судя по всему, случилось это совсем недавно. Ракетолетом он не воспользовался намеренно — в воздухе мы бы засекли его сразу. В джунглях же, которые он хорошо знает, найти его будет трудно.
Я коротко рассказал, как меня захватили, как обвинили в убийстве Туна и приговорили к смерти. Щербаков долго молчал; казалось, его лицо застыло, превратилось в маску. Наконец спросил:
— Где нашли его тело?
— Не знаю. Знаю только, что там были отпечатки моих следов.
Зеленая стена внизу качается, плавно наваливается на лобовой иллюминатор — монотонно, бесконечно. Мы с Щербаковым прочесали уже довольно, большой участок джунглей; Иан на ракетолете Сигэцу делает то же самое ближе к морю. Ориентируемся по всем приборам, но пока без результатов. Основной компьютер настроен на поле моего излучателя. Как только оно обнаружится, все остальное будет легче. По всем расчетам, Сигэцу вряд ли бросит излучатель. Но даже если оставит его, все равно далеко уйти не успеет.
Вглядываясь сверху в заросли, Щербаков спросил:
— Не понимаю, куда мог деться твой излучатель?
— Может быть, у Сигэцу есть надежное убежище?
— Какое? Приборы должны реагировать, пусть он хоть в землю закопался.
— Резидент? — предположил я.
— Скорее всего. Все говорит о том, что резидент как-то связан с Сигэцу, но связь какая-то очень уж тонкая. И вообще все цепляется, трется одно о другое, а соединить вместе пока невозможно.
И вдруг совершенно отчетливо я увидел на одном из экранов: внизу, чуть ли не прямо под нами, стреляют из автомата. Показалось? Нет. Вот короткая очередь. Еще одна. Щербаков пригнулся, я спросил:
— Вы видите?
— Да. А ну-ка, на снижение.
Ракетолет застыл, вернулся назад. Я следил за синусоидой, стараясь накрыть место, из которого стреляли. Вот. На экране метнулся след выстрела: достаточно. Это или Сигэцу, или его люди — автоматы есть только у них. Я открыл люк, сбросил канат, Щербаков кивнул:
— Прыгай. Защитой обеспечу.
Я скользнул вниз, держа наготове излучатель. Спрыгнул, резко повернулся. Небольшая полянка, у дальнего конца — заросли. Похожи на папоротник. По приборам я спрыгнул чуть ли не на голову стрелявшему, да и сейчас почти физически ощущаю чье-то присутствие. Похоже, кто-то засел именно в этих зарослях. Я сделал шаг, показывая, что бегу; в тот же момент заросли вздрогнули. Остальное заняло доли секунды: из зарослей выскочил Верзила с автоматом на изготовку. Рот его был оскален, в глазах — почти безумие; конечно, он узнал меня, потому и взгляд такой сумасшедший.
— Брось оружие! — крикнул я.
Верзила смотрел на меня с ужасом, тем не менее выпустил в мою сторону всю обойму. Убедившись, что я остался невредим, застыл — и полез за новой. Я повторил:
