Литературная Газета - Литературная Газета, 6580 (№ 50/2016)
Говорят, что Чехов ни о чём не мог всерьёз разговаривать, кроме как о литературе. Ранние шестидесятники в этом смысле были прямыми наследниками Антона Павловича. Заглянувший в ресторан писательского клуба скромно пообедать Василий Павлович Аксёнов в считаные минуты обрастал кругом острящих, злословящих, исповедующихся собратьев. «Ты гений, старик!» – таков был классический возглас в любой спонтанной компании.
Логично было услышать нечто подобное и в подробном сериале, посвящённом быту и нравам советской литературы «оттепельной» поры. Но на экране вместо ожидаемых «единого прекрасного жрецов», одержимых заносчивыми мечтами и планами, присутствует какая-то группа мрачных заговорщиков. Даже на говорливых и чрезвычайно общительных будущих диссидентов той поры они не похожи своим вечно сосредоточенным угрюмством и готовностью к неизбежным жертвам. Что же касается легендарного Ваксона, за два года прошедшего путь от провинциального доктора до любимца «самой читающей в мире страны», то он, плейбой, джентльмен, художник, писатель, лидер всевозможных «фиест» в стиле легендарного Хэма, представлен не то Павлом Власовым, готовящим всероссийскую стачку, не то отцом русского нигилизма Сергеем Геннадьевичем Нечаевым, только и думающим, как бы призвать Русь к топору. Даже Эрнст Неизвестный, сколько в те годы мудрец, столько и гуляка, отчаянный авангардист и одновременно друг-приятель прогрессивных аппаратчиков, выглядит в картине главой то ли подпольной организации, то ли запрещённой секты. А в мастерской его, в этой классической богемной берлоге, если и пьют, то за падение ненавистного режима и за дамами ухлёстывают с надеждой на успех «нашего безнадёжного предприятия».
Михаил Афанасьевич Булгаков в достойнейшем письме Сталину заметил: писатель, который скажет, что ему не нужна свобода слова, подобен рыбе, которая стала бы утверждать, что ей не нужна вода.
Знаменитые шестидесятники не были такими уникальными рыбами. Они, конечно же, стремились к свободе слова, но ещё надеялись, что она явится им путём благих перемен, пусть медленных, но необратимых. Вот ведь и блаженный Никита Сергеевич через полгода после заполошного крика на писателей вдруг принял Илью Эренбурга, слушал его почти два часа, а потом незаметно дал задний ход в своём отношении к интеллигенции. Во всяком случае, имена проклятых поэтов мало-помалу стали появляться в печати, щукинский курс Юрия Любимова с его легендарным спектаклем «Добрый человек из Сезуана» превратился в Театр на Таганке, а во главе Театра Ленинского комсомола был поставлен далёкий от официоза Анатолий Эфрос.
Всё это внушало шестидесятникам надежду, что советская власть не преминет обернуться к ним человеческим лицом. В реальное наступление коммунизма они, разумеется, не слишком верили, однако отголоски чистой его идеи, в образах сохранившиеся, в стихах и песнях, в воспоминаниях о всеобщем военном братстве, продолжали волновать. Между прочим, легендарная песня Окуджавы о «комиссарах в пыльных шлемах» всерьёз хватала за душу молодое поколение. Не бунтовать против них хотелось, а вдохновляться их примером. Борьба, если и шла, то вполне лояльная, на эстетическом уровне, на уровне писательской индивидуальности и совести. Объявлять эти свойства подрывными, тлетворными, «нигилистическими» и тем самым превращать шестидесятников в изгоев, диссидентов поневоле планомерно начал застой. Бывших властителей дум и любимцев читательской публики принялись строить. Одних затирали, других лишали призвания, третьих выталкивали за бугор. Вот об этом можно снять сериал, о том, какими бедами бывает чревато сознание своего предназначения, и как оно помогает выстоять. Об авторском мужестве и долготерпении, о соблазнах, которым подвергает его судьба, и об умении этим испытаниям и соблазнам противостоять, о том, как долгожданная выстраданная свобода обернулась общественным равнодушием и писательским одиночеством. Но это был бы совсем другой сериал.
От отца к сыну
От отца к сыну
Искусство / Обозрение / Штрих-код
Теги: искусство , живопись , Сергей Присекин
В Галерее народного художника России Дмитрия Белюкина, расположенной в Царской башне Казанского вокзала – выставка работ Николая и Сергея Присекиных «Отец и сын».
Выставка организована Студией военных художников им. М.Б. Грекова и картинной галереей Дмитрия Белюкина при участии семьи, друзей художника и частных коллекционеров. В экспозиции представлено более 50 самых известных работ Сергея Присекина (на фото).
Н. Присекин. Лихолетье. 1984
Сергей Присекин (1958–2015) – один из самых ярких представителей русской классической школы живописи конца XX – начала ХXI века. Он мощно заявил о себе в 1983 году дипломной картиной «Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет!», которая получила всенародное признание и ныне украшает вход в Георгиевский зал Большого Кремлёвского дворца. Яркие образы, декоративная красочность холста, сложнейшие ракурсы персонажей исторических и батальных полотен, владение технологией многослойной масляной живописи, восходящей к любимым им художникам эпохи Возрождения, удивительная проработка деталей даже на огромных полотнах – вот отличительные черты творчества Сергея Присекина.
С. Присекин. 1812 г.: И вот нашли большое поле, есть разгуляться где на воле
На протяжении многих лет Сергей Присекин был художественным руководителем Студии военных художников им. М.Б. Грекова. Он продолжил дело своего отца Николая Присекина, ставшего грековцем в середине 1950-х годов и создавшего ряд диорам, монументальных и станковых произведений, которые украшают собрания не только Минобороны России, но и ведущих музеев страны.
Сергей Присекин в числе немногих руководил бригадой художников, участвующих в росписи храма Христа Спасителя (1998–2000 гг.). Был награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени, а также другими наградами и званиями Правительства Российской Федерации, Минобороны России, других государственных и общественных организаций.
Среди его работ ряд запоминающихся исторических портретов: Бориса Годунова, Христофора Колумба, Петра I, императриц Елизаветы и Екатерины II, М.В. Ломоносова, А.В. Суворова, А.И. Покрышкина, групповой портрет Н.И. Пирогова и Дж. Гарибальди.
Представлены и его исторические полотна, воспроизведённые копиями в силу их монументальных размеров. Они не теряют актуальность и сегодня, показывая ярчайшие срезы героических событий России разных веков, говорят о любви к своему Отечеству и гордости за него.
Выставка открыта до 22 декабря 2016 года.
Уроки бытия
Уроки бытия
Литература / Обозрение / Выход в свет
Поэтесса Татьяна Маругова и поэт Валентин Сорокин
Теги: поэзия , поэтический сборник , презентация книги
Презентация нового поэтического сборника Татьяны Маруговой
…Да! Откровенность, как любовь,
Дарю читателю сама.
В него я просто влюблена…
И чтоб была яснее мысль моя,
Лишь Бог и я, и никого нет рядом.
Это последние строки двух стихотворений – одним поэтический вечер Татьяны Маруговой открывался, а другое его завершало. Между ними – путь поэтессы от влюблённости в человека, от изобильно радостного восприятия жизни до единения с Богом, до отрешения от мира ради ясности понимания своего места в нём. Путь, подсказанный читателю и очерченный для него рифмами и ритмом нового сборника Татьяны Маруговой «Уроки бытия».
…Пятница. Вечер. Пречистенка. Здание Музея А.С. Пушкина. Московская метель отложила презентацию седьмого по счёту авторского сборника на полчаса. Однако никто из уже прибывших гостей не проявлял нетерпения и не торопил начало презентации: своеобразным прологом к знакомству с книгой стали выставка акварелей заслуженного художника Республики Марий Эл Сергея Алдушкина – бессменного иллюстратора книг Татьяны Маруговой, а также живая музыка, органично заполнившая пространство старинного особняка…
Но и когда все гости собрались, прекрасные мелодии всё равно продолжили звучать – поэтесса Татьяна Маругова читала свои новые стихи под музыку Иоганна Себастьяна Баха.
Оркестра звуки, звук свирели,
Волшебный, чудный перезвон –
Чтоб все восторженно смотрели,
Чтоб с завистью вздыхал бомонд.
Татьяна – именно поэтесса. Она не стесняется женственности своей лирики. Не пишет, как Зинаида Гиппиус, от мужского лица. Да и в самом слове «поэтесса» не видит, в отличие от Марины Цветаевой, «снисходительной усмешки мужчин – собратьев по перу». А собратья по перу, конечно же, на этом вечере были. Писатель Ринат Мухамадиев рассказал, что ему было достаточно услышать три стихотворения Татьяны, чтобы захотеть найти её книгу. По его мнению, Татьяна влюбляет, притягивает к себе читателя не только красивыми словами и рифмами (чем теперь никого не удивишь), но и своей искренностью в сочетании с изяществом. На презентацию нового сборника пришли и однокурсники Татьяны по Высшим литературным курсам, и её учителя: поэт Валентин Сорокин, долгие годы руководивший Высшими литературными курсами, поэтесса Людмила Щипахина – автор вступительной статьи к сборнику «Уроки бытия».
