Нормальные герои всегда идут в расход - katss
— Луна, — выдохнул, подгребая под себя смеющуюся подругу. — Чего тебе не спится в ночь глухую?
— Гаррриии, — меня поцеловали за ухо, — я только вернулась домой. А там так тихо и грустно, даже мозгошмыги подохли от скуки, — куснули за губу. Вот паршивка... знает, зараза, что делает. — Вот я и решила, что ты не будешь против моего появления, — и явно потребовали продолжения банкета... А я действительно не против, даже целиком «за».
Банкет повторили раза два или три, а потом еще и фуршетик — на бис... За сим угомонились.
Утром, в связи с появлением старой боевой подруги, завтрак гордый и распыжившийся Кричер подавал в столовую. Это в одиночестве я предпочитаю жрать на кухне. Домовик уже привычен к такому непотребству. А вот с дамой лучше всего вкушать тосты с апельсиновым джемом и свежесваренным на песке кофе за резным столиком, покрытым свежей хрустящей белоснежной скатертью, сервированным красивым сервизом и серебряными приборами. И непременно — изящным букетиком свежих полевых шотландских цветов (где, где, к Вальпурге, он их нашел?!) в крохотной вазе посреди стола. Романтика, бля...
— Луна, не скрою, твое появление было... мм... фееричным... — весело щурясь, прикуриваю сигарету.
— Тебе не понравилось? — игриво надула губки Лавгуд. Пересаживаясь из своего кресла на подлокотник моего.
— Ну что ты... Мне очень даже понравилось. Несколько раз... — фыркнув, стряхнул пепел и налил себе новую порцию кофе. — И тем не менее, что такое случилось среди ночи, что ты на всех парах рванула ко мне?
— Я соскучилась, — тут же сделала невинные глазки Луна. И сложила ножка на ножку, заголяя стройное, холеное бедро. Я не голодный. Да и ночной марафон дает о себе знать. Но все равно — аппетитненько...
— Не верю, — хмыкнув, склонил голову, испытующе глядя на подругу.
— Замерзла? — покачивая тонкой щиколоткой на весу.
— Не-а, не прокатит...
— Хмм... Попить захотелось? — капризно облизывается, с намеком глядя мне пониже пояса. Хорошо, что я в толстом халате, и закономерная реакция на провокацию не видна...
— То же самое. "Пописать" можешь присовокупить сюда же, — последний глоток кофе, и чашка показала дно. С надутыми губами, посудину у меня отбирают холодными когтистыми лапками — невольно морщусь, начиная вспоминать некоторые подробности и, наконец, ощущая саднящие места на родной шкуре.
— Потеряла ключи от дома? — ножка с небесно-синим педикюром ставится мне на колено. Ну да, запасным бельишком подруга похвастать не может — женских шмоток у себя не держу.
— Мерлин, у меня нет слов...
— Опять не веришь? Что же придумать-то? — пальчик в задумчивости прижимается к влажным губкам. Луна реально задумалась. Я в афиге...
— Правду сказать. Помогает очень.
— Думаешь? — капризный хмык, и ножка отправляется выше. Твою ж Мерлинову бабушку, Лавгуд! Я не железный!
— Все так говорят. Да и сам пробовал. — Аккуратно пытаюсь убрать настырную конечность. Размер заинтересованности под халатом неуклонно растет. Луна довольно улыбается:
— Как все запущено... Гарри, с тобой неинтересно.
— Зато приятно, — придерживаю за пятку и щекочу. К щекотке блондинка всегда испытывала некую слабость... Вот и сейчас — взвизгивает и озорно пинается. Хорошо, хоть не по "самому дорогому"... а то бывало всякое.
— Это да, не спорю. Но ты все равно — бука! — Вот. Теперь она еще и дуется. Нет, ну это капец — и тут я виноват!..
— Я знаю. Так все-таки, Луна, что случилось? — перехожу на серьезный тон и спихиваю подругу с подлокотника. Вильнув круглым задом, возвращается на свое законное место.
— Ну нельзя мне дома показываться в ближайшее время. Нельзя! — На мою вздернутую в немом вопросе бровь волшебница, вздохнув, расщедрилась на описание приключений.
А приключения ее находят за каждым углом. Я еще помню, как после окончания Хога по обыкновению слегка блаженная Лавгуд с отцом несколько лет шаталась по всяким странам третьего мира в поисках разнообразных морщерогих кизляков и тому подобных тварей. Закономерным итогом стало, что несколько подуставший от жизни и сдавший по здоровью папаша скопытился в неких доисторических джунглях от укуса мутировавшей в магической аномалии болотной гадюки. Банально до безобразия... Поскольку их очаровательнейшая экспедиция состояла лишь из двух человек, а Луна далеко не колдомедик и сразу в ситуацию не въехала, вполне понятным образом папик отошел в мир иной буквально через несколько минут. И никакие зелья не помогли: если ты хладный труп, то это уже навсегда. Бывает, звезды так сошлись...
В общем, после смерти отца Лавгуд, скинув нерентабельный журнал на какого-то молоденького журналиста, занялась более полезным делом, чем поиск странных организмов: прошла обучение на взломщика проклятий и стала мотаться по миру туда-сюда, получая лакомые контракты от гоблинов. Но после трагических семейных приключений в джунглях, сопутствующей истерики и продолжительной депрессии что-то в мозгах, видать, окончательно встало раком — ну или какую другую позу камасутры, и девушке теперь необходим риск. Причем жизненно необходим. С резким впрыском адреналина в спинной мозг или куда пониже.
Как так получилось? Четыре дня в обнимку с трупом в джунглях — тут любому головой поехать можно. А это-то как возможно, спросите вы? Хо-ооо, вы плохо знали покойного Лавгуда-старшего! Этот псих всегда делал только один портключ обратно! И тот — на строго определенный день!
Дурость несусветная? Безусловно. Наплевательство и юношеский максимализм? Абсолютно! Но, в первую очередь, это — без-от-вет-ствен-ность! По отношению к тому, кто от тебя зависит. То есть к родной дочери.
Луна на фоне скоропостижной смерти последнего кровного родственника действительно могла совсем скатиться в созерцательно-овощное состояние — еще бы, после беготни с трупом папика по джунглям! Ну там, много желающих перекусить бесплатным (к тому моменту уже достаточно ароматным) хавчиком, и все такое... Силенок у нее на парную аппарацию до ближайшего населенного пункта не хватало на тот момент, да и вообще, по молодости аппарация не очень получалась. А каминов в лесу нетути!.. Но Лавгуд мало того что выжила, так еще и почти при своем уме осталась... Так что никто не в накладе, правда.
А теперь она не только бралась за серьезные и опасные задания —
