Приятные вещи - Дмитрий Петюк
— Ничего страшного, — улыбнулся Тараже. — Тана и нам не чужой, так что в случае чего он может ссылаться на нас.
— Скорее всего это будут маги. А вы сами говорили, что ссоры с Ассоциацией вам не нужны.
— В этом случае их не будет, — пояснил Тараже. — Одно дело ограбления, угрозы и сражения, в которых зачинщиками выступаем мы, а в другом — если кому-то просто показалось, что с ним обошлись недостаточно уважительно.
— В таком случае полностью полагаюсь на вас, — с облегчением сказал я.
* * *
Я посмотрел в эти красивые глаза, скользнул взглядом по изящным чертам лица, задержавшись на полных губах, и принялся любоваться очертаниями совершенной фигуры. Уловив мой интерес, она слегка повернулась, демонстрируя свои прелести в особо выгодном свете, а потом закинула руки за голову. Упругая грудь колыхнулась, и у меня перехватило дыхание. Она засмеялась, наклонилась и поцеловала меня в губы. Шуточный поцелуй углубился, и через мгновение мы уже яростно целовались, снова крепко сжимая друг друга в объятиях.
— Жаль, что с нами нет Алиры, — сказала Незель, когда мы, наконец, оторвались друг от друга.
— Мне тоже, — вздохнул я, проведя рукой у неё по щеке. — Но Алира сказала, что маме нужна поддержка, так что она побудет с ней. И сказала, чтобы мы хорошенько повеселились.
— И мы очень хорошо выполнили это поручение, — засмеялась Незель.
— Да уж, — фыркнул я.
— Я чувствую в тебе сильное ощущение вины, — сказала Незель. — И когда мы были друг с другом, оно становилось ещё сильнее.
— Пусть она не просто разрешила, а едва не отдала приказ, пусть я чувствовал искренность её слов через реликвию, меня всё равно не покидает ощущение, что я ей изменяю. Понимаю, что это глупость, и отличие от нашей последней встречи лишь в том, что она находится дома, но ничего с собой поделать не могу.
— Последнее время мы видимся очень редко, — вздохнула Незель. — Даже во снах.
— У этого есть веские причины. И, боюсь, пока Мирена не завершит своё Искупление, так будет продолжаться и дальше. Алира чувствует вину, испытывая радость, пока страдает её мама, так что…
— И это говорит, насколько вы с ней похожи, — усмехнулась Незель. — Вы оба придаёте слишком много внимания пустякам. Ты злишься на Мирувала, злишься на его жрецов, но поверь мне, боги редко когда что-то делают без причин. И ты, уверена, справишься.
Наклонившись поближе, она поцеловала меня в знак ободрения.
— Справлюсь, конечно, — ответил я. — Вернее, справится Мирена. А уж я изо всех сил помогу. И твой господин поможет тоже, не знаю, что бы я делал без его поддержки.
— Ты бы справился, — уверенно сказала Незель. — Но ты правильно сделал, что ворвался в храм Владыки Сердец, прокрался в личную комнату его верховной жрицы, а после этого бесстыдно обольстил её саму!
Она махнула рукой, словно пытаясь обхватить жестом свои персональные апартаменты и кровать, на которой мы лежали.
— До сих пор не понимаю вас с Алирой, — мотнул головой я. — У меня нет комплекса неполноценности, и я считаю себя неплохим человеком, но… Но в том, что две красавицы разделяют постель с таким старым пердуном, есть что-то неправильное и противоестественное.
— Опять ты за своё, — вздохнула Незель. — Ты же сам знаешь, что ни я, ни уж тем более она не считаем внешность партнёра важной. И у неё, и у меня в жизни встречалось немало красавцев, так что нам это не главное. Хотя, конечно, тебе следовало бы быть немного моложе и красивее.
Незель отстранилась, с видимым удовольствием наблюдая за написанной у меня на лице обидой, а потом, не выдержав, звонко расхохоталась. Вслед за ней улыбнулся и я.
— Вообще, я зашёл к тебе по делу! — сказал я ей.
— И мы натворили очень-очень много разных дел! — продолжала хихикать Незель.
— И я серьёзно. На этот раз.
— И что тебя интересует? — спросила она.
— Это касается одного из наших последних разговорах. Касаемого учёных, исследований и Права твоего повелителя.
— Что, решил получить новую реликвию? — поинтересовалась Незель. — Разумеется, я помогу тебе всеми силами.
— Пока что я не до конца понимаю, что мне нужно, что лежит в рамках Права Фаолонде, а что за него выходит. Ты примерно представляешь задачу, может посоветуешь, как к ней подступиться?
Незель встала с кровати и задумчиво прошлась по спальне. Я вновь так залюбовался игрой мышц под её шелковистой кожей и колыханием груди, что почти забыл, о чём спрашивал. Незель мгновенно уловила мой восторг, мои нежность и восхищение, так что остановилась, улыбнулась и сказала:
— Спасибо, Ули. Я очень это ценю. Хотела бы я встретить тебя раньше Алиры. Возможно, ты бы полюбил меня так же, как её.
— Прости, — потупил глаза я.
Мне безумно нравилась Незель, в ней было всё, что я когда-либо желал встретить в женщине, но она была права. Я любил именно Кениру, а к Незель испытывал сложную гамму самых ярких и искренних чувств, но только не такую любовь.
— Не извиняйся, — оборвала она мои самобичевания. — Если кто и должен извиняться, так это я. Ты и так даёшь мне очень многое: и как женщине, и как жрице Фаолонде. А я просто проявила алчность. Давай вернёмся к реликвиям. Та реликвия, что тебе нужна, попадает под определённый набор ограничений. Для освящения мне нужно очень чётко представлять, о чём я буду молить господина.
— И каковы эти ограничения? — спросил я, затаив дыхание — на этот раз не от её сногсшибательной внешности.
— Ты должен очень точно представлять, что хочешь знать. И чем уже список сведений, тем более полное знание получишь. Возьмём, к примеру, попытку исследовать книгу. Если ты захочешь узнать о ней всё, то получишь лишь смутное представление о содержании, материалах обложки страниц, размере и способе переплёта. Но если наложить ограничения, сузить область интереса, тогда ты сможешь абсолютно точно узнать, скажем,
