Слепая судьба - Андрей Михайлович Голов
Утром Ван Лин не вышла их провожать: серьёзно обиделась на то, что они её бросают.
— Женщины вечно вывернут всё так, что ты окажешься виноватым, — зевая, бросил Хун Синь, заметив, как топчется на выходе Ши Юн, прислушиваясь, не раздадутся ли знакомые шаги.
Караван Лао Вея оказался небольшим: всего восемь грузовых верблюдов, зато охраны двадцать человек и десяток пассажиров, которые рискнули отправиться в Золотой город. Хун Синь перед отправлением дал Ши Юну свёрток ткани.
«Что это?»
— Халат. Взял нам пару чистых в доме Чжана.
«Он не чёрный? Я немного чувствую цвет, этот словно жжёт».
— Ого, это здорово, ты уже сейчас чувствуешь ци предмета и сочетание потоков в его цвете. Думаю, твоё обучение пройдёт без сложностей. Давай я помогу тебе переодеться. Ну, нельзя же носить только чёрное. Красный тебе к лицу.
Ши Юн тяжело вздохнул и залез на верблюда. Горьковато запахло шерстью. Запах не был противным, но почему-то сильно забивал Ши Юну нос, не давая возможности унюхать хоть что-то другое. Все ехали тесной группой. Дорога проходила через пустыню, за которой шли поля, что тянулись до невысоких, поросших деревьями и кустами гор, за которыми уже начинались леса и озера, относящиеся к Золотому городу.
— Красный город самый слабый. Город купцов, большая часть их войска наёмники. Они скорее будут торговаться о наилучших условиях с Золотым городом, чем вступят в бой, потому их и не тронули пока. В Чёрном городе много производств и живут мастера, но воинская мощь ещё хуже, чем у Красного. Зато они люди резкие и ценят свою свободу, как никто другой, да и город защищён ущельем, где можно зажать противника. Про Белый город я слишком мало знаю, но, говорят, «белые душители» оттуда, а они принимают заказы на самые сложные убийства, — рассуждал Хун Синь, топая рядом с верблюдом Ши Юна.
В караване не было повозок, а верблюды все как один отказывались везти Хун Синя. Впрочем, лошади тоже его не подпускали и норовили укусить или лягнуть.
— Что я им сделал-то? Я люблю животных. Почему такая чёрная неблагодарность в ответ? — сокрушался Хун Синь.
«Как же дойдёшь? Это же далеко».
— Не переживай, мой юный друг, я привыкший. К тому же и не придётся этого делать, потому что… — Хун Синь оборвал фразу и продолжил громко: — Всё будет хорошо.
В конце дня устроили привал, Ши Юн спешился и сразу почувствовал запах зелени, пустыня осталась позади. Рядом кряхтел и охал, разминая уставшие ноги, Хун Синь. Немного подумав, Ши Юн достал кисть и написал иероглиф 治疗 пиньиньлечение, направив его на страдающего от боли в стёртых ногах Хун Синя.
— О, как же хорошо. Я вновь обязан тебе моей жизнью, ты избавил меня от таких страданий.
Пока Хун Синь радовался, Ши Юну пришлось сесть на землю, так как его ноги ослабли. Получается, лечение потребовало гораздо больше его ци, чем огонь или свет. Впрочем, слабость скоро прошла, и они отправились ужинать. Оказалось, что в этом караване питание путников — забота самих путников. Ши Юн порадовался, что в его сумке оказались яйца, которые он утащил с кухни Чжана перед уходом.
— Безобразие, мы отдали такие деньги! Да нас свининой должны кормить. Какой же жадный человек этот Лао. Ну ничего. Посадишь дыню — получишь дыню, посадишь бобы — получишь бобы, — сказал Хун Синь. — Пока ты медитируешь, я, пожалуй, прогуляюсь по окрестностям, соскучился в пустыне по зелени.
Послушав удаляющиеся шаги, Ши Юн решил, что ему и правда пора помедитировать. Дорогой он думал о Ван Лин, вспоминал их детство, как часто они дрались и ссорились. Они были очень разные.
— Нюня и зануда! Вечно жалуешься учителю, что я тебя бью. Может, не зря тебе язык отрезали.
«Дочь Чанфу. Только орёшь и дерёшься. Безмозглая курица».
— Сам ты курица! — кричала Лин и хваталась за метлу или бамбуковую палку, бегая вслед за уворачивающимся от неё Юном. Пока их не разнимал учитель.
— Глупые дети, разница между вами не повод для ссор. Когда вы это поймёте, то станете значительно сильнее.
Кто бы мог подумать, что учитель окажется прав и противоположности дополнят друг друга, помогая во всём. Теперь Ши Юн снова стал половинкой, и это надо восполнить. Он сел и сделал глубокий вдох, чувствуя, как иголочки силы побежали по уставшему в дороге телу. Тьма вокруг расступилась под лучами золотистого света, из неё появился дракон. Он немного подрос. Дракончик радостно закружился вокруг Ши Юна, взмахивая белыми крыльями.
— Смотри, как могу, — протявкал он и выпустил из ноздрей огненные струи.
«Здорово. А как насчёт лечения?»
— Лечения? Ну нет, думаешь, разок кого-то вылечил от боли в ногах, и я сразу стал великим лекарем? Нет. Это так не работает. Сколько тебе пришлось потрудиться, чтобы у меня появились крылья, а я, между прочим, и так был воздушным. Лечить я не умею и не хочу, думаю, тебе придётся очень постараться, чтобы это изменить.
«Жаль. Интересно, а можно вырастить новые руки?»
— Возможно, если твоя мама ящерица.
У Ши Юна защекотало в носу, и он чихнул. Дракончик исчез, рядом пахло лисицей. В лагере было тихо.
— Спать пора, ты бы лёг, а то так неудобно, — сказал Хун Синь. Похоже, он успел вернуться с прогулки.
Ши Юн кивнул и устроился на разложенных у походной жаровни циновках. Разбудили его крики и возня. Кто-то рядом мычал и елозил по земле.
— В красном не трогайте, это наши.
— Ты не ошибся? Тот с повязкой на глазах пахнет человеком.
— За него попросили.
Незнакомые голоса перекликались по всему лагерю, Ши Юн понял, что караван захватили разбойники. Он встал и достал перо, собираясь вступить в бой, воспользовавшись тем, что его не связали. Тут его дёрнули за рукав халата.
— Садись, не мешай. Нас не тронут. Неужели тебе жалко этого жадного торговца? Он сам виноват в своей беде, — сказал Хун Синь.
«Это твои проделки? Я думал, ты учёный, а ты разбойник».
— Я учёный, но жизнь свела меня с родичами, я решил им помочь. За это они помогут нам. За людей не переживай. Они просто лишатся некоторой части своих богатств. Убьют только
