Начало пути - Павел Барчук
— Извините, конечно, дядя…– Последнее слово я выделил специально. — Но Антон сейчас немного устал. У Антона сейчас было очень веселое времяпрепровождение. Поэтому Антон пойдет спать.
Я развернулся и потопал к лестнице, ведущей на верхние этажи.
— Чего это он про себя в третьем лице говорит? — Тихо спросила одна из служанок свою коллегу, стоявшую рядом. — Очень странные они тут.
Спросила едва ли не одними губами, но я услышал. Посмотрел на девушку в униформе. Как раз проходил мимо. Она моментально покраснела и отвела взгляд. Вообще, конечно, представляю, чего насмотрелась прислуга в этом доме, с таким хозяином. А молоденькая служанка, которая привлекла мое внимание, вообще, похоже, тут недавно.
— Хорошо Антон. — Крикнул мне в спину Ликвидатор. — Ты отдохни. Позже поговорим.
— Лучше бы вообще никогда. — Буркнул я себе под нос. — Ну, почему нельзя стать обычным человеком…
И это была вторая причина моего плохого настроения, когда утром я открыл глаза и выбрался из постели. Просто с вечера вырубился быстро, едва только рухнул на кровать. Подумать более основательно обо всем не успел. Однако теперь такая возможность имелась.
Я пошел в ванную, залез под душ, врубил горячую воду, такую, что обжигала кожу, и стоял минут десять под тугими струями, закрыв глаза. Думал.
Вообще, когда понял, что являюсь обладателем способностей, был слишком мелким. Да и честно говоря, полагал, она у меня одна — телекинез. Все.
Потом проявились еще две. Осмыслять, что, откуда взялось, ума не хватало. Имелся страх. Постоянный страх быть пойманным. Липкий, скользкий, противный страх. Когда ты ребенок, осознавать близость смерти очень страшно. Она кажется реальным существом, которое вот-вот схватит меня за горло. Честно говоря, если бы не Настя, не знаю, как бы я справился со всем. Она просто относилась к способностям, будто это… Не знаю… Заикание, например. Или родимое пятно. То есть, лучше бы не было, но в принципе, куда деваться, если оно уже есть.
Я не хотел быть псиоником. Точно говорю, не хотел. Не больной же на голову.
У меня всегда имелось ощущение, будто я, пацан из рабочего района, напялил на себя одежду другого человека. Будто украл у взрослого, богатого дядьки его шикарный костюм, и теперь пытаюсь в нем ходить. Но он мне велик. Рукава мотылятся, брючины путаются под ногами. Того и гляди, упаду носом вперед. Вот так я воспринимал свои способности. Никогда не было осознания, ого! Псионик! Зато имелась мысль — да ну нафиг! Потом открылась четвёртая способность. И я впервые задумался, какого черта?
Мать моя — из очень простой семьи. Работяги в десяти поколениях. Отец ее трудился на заводе. Дед тоже. Откуда взяться псионику? Методичка особистов, которая имелась в доступе и являлась, в том числе, руководством к действию в случае, если вы обнаружили, что ваш близкий, сосед или просто знакомый, ведёт себя странно, однозначно утверждала, псионики — это наследственное. По-другому не бывает. Значит, несколько поколений назад подобные прецеденты уже случались в семье. Но я точно знаю, с материной стороны ничего подобного нет. Псионик — это не просто физическое уродство, которое можно спрятать или прикрыть. А еще говорят, что псионики в какой-то момент сходят с ума. Это — одна из главных причин, почему их уничтожают. Вроде бы, невозможно предугадать момент, в который у псионика поедет крыша и он станет неуправляем. По мне — очень сомнительная фигня. То есть, чисто теоретически человек превратиться в психа и, чтоб этого избежать, его надо утилизировать в раннем возрасте, пока способности не набрали мощной силы. Ну, блин, не знаю…Так-то сойти с ума имеет шансы кто угодно. А потом, к примеру, взять оружие и пойти мочить людей налево и направо. В общем, нелепое для меня это объяснение.
В любом случае, материна линия исключалась сразу. А вот отец…О нем я не знал практически ничего. Только, что он служил по контракту. Якобы после того, как они поженились с матерью, родитель мой решил, надо постараться, изменить жизнь своей маленькой, свежеобретенной семьи. По этой причине отправился защищать интересы Корпораций. Платят бенефициары, надо признать, щедро.
Это уже не для кого не секрет. Все конфликты, происходят за пределами границ Империи и связаны они со стремлением Корпорций к еще большему обогащению. Потому армию, содержат именно бенефициары. Тем более, лет пятьдесят уже не существует, так называемой, срочной службы. Исключили за ненадобностью. Желающих заработать нормальную сумму за счет военной карьеры –предостаточно.
Тем более, Корпорации не скупятся. Хорошая экипировка, современное оружие… Ну, как современное… Говорят, раньше, до третьей мировой, оно реально было крутым. Сейчас военная промышленность откатилась назад. Никто больше не производит мощных ядерных установок или реально убойной техники. Так, по старинке все… Ружья, автоматы, пулемёты, гранаты. Нас даже учили на одном из уроков разбираться во всей этой хрени. На уровне «потольку-поскольку», конечно. Чтоб в крайнем случае хотя бы знали, с какой стороны надо взять автомат в руки. Но в любом случае, даже из этого арсенала, бенефициары поставляют для нужд армии только самое лучшее. Остальное уходит на экспорт в дружественные страны. Поэтому Корпорация «Черный обелиск», которой владеют Аксаковы, финансово в разы богаче остальных, но на ней словно метка стоит. Типа, их деньги — грязные. Сделанные на оружии. Аксаковы полностью загребли всю оборонку.
Обоссышься… Можно подумать, остальные — радужные феи с крылышками. По мне все бенефициары — грязь.
Погиб отец почти сразу. Мать говорила, она как раз была на восьмом месяце.
У нас в доме даже фотографии его не имелось. Что лично меня всегда удивляло. Ну, как? А память? А поплакать, глядя на любимый образ? Мать ведь не просто так больше ни с кем не связала судьбу. Хотя, я помню, за ней несколько раз пытались ухаживать мужчины. Один даже из ремесленников. Согласись она на его предложение, был бы шанс улучшить свою жизнь. Но нет. Мы так и жили в убогом доме, в убогом районе, вдвоем. Я всегда думал, она не хотела предавать память мужа. Типа того. Хотя, честно говоря, странно как-то. Они и провели то вместе три года. Что за лебединая верность? Непонятно, честное слово.
В любом случае, после того происшествия в школе, когда обнаружилась четвертая способность, я решил, надо как-то с матерью поговорить. Не в лоб, конечно. Мы никогда не были близки. Она заботилась обо мне, да. Но при этом не обнимала, не гладила по голове, не говорила ласковых слов. Никогда. Периодически я вообще замечал, как она смотрит на меня тяжёлым, хмурым взглядом. В основном, когда думала, будто я этого не вижу. Мне иногда казалось, в ее голове крутятся мысли — Господи, кто это? Что это за мальчик ходит по дому?
Потом мать словно встряхивалась, брала себя в руки и снова улыбаясь, продолжала заботиться.
Об отце говорила неохотно. Ссылалась на то, что слишком больно его вспоминать. В любом случае, я рос с мыслью, мой папа — если не герой, то хотя бы где около того. Это придавало немного сил и надежды. Не знаю, на что, если честно. Но для меня образ отца был важен. Именно благодаря этому я с детства пытался преодолеть ссыкливость, которая, чего уж скрывать, имелась в моем характере. Не хотел подводить родителя, который погиб с оружием в руках.
В тот день я пришёл домой на взводе. Меня крыл уже не просто страх. Я был в ужасе. Когда злость, вызвавшая аномальную грозу, прошла, появилось четкое осознание — мне мандец. Четыре! Четыре способности! Псионики, имеющие всего лишь одну из пяти, попадают в руки Особого отдела. Да, такое происходит не часто. Не каждый день. Раз в год, а то и в два появляются в новостях сообщения подобного толка. Все же псионики — это не кролики. Не плодятся кучами. И почкованием тоже не размножаются. Иначе особисты уже взвыли бы. Они только и делали бы, что гонялись за псиониками.
Кого-то сдают близкие, на кого-то доносят соседи. А кто-то ухитряется скрываться несколько лет. Но всегда, без исключений, Особый отдел их находит. А тут –сразу четыре способности.
