Тамбовский изгнанник - Татьяна Анатольевна Нурова
— Лежит себе, лицо, только удивленное такое было, — добавил Петр перекрестившись, — и замерз уже совсем.
— Ну, мы к Стасику то со всем уважением значит, как смогли, обмыли, одели, да к кладбищу на салазках свезли на другой день. — А морозы такие стояли, что не передать, снега много было, кладбище значит, по оградки занесло, где там Стасику место искать, ну мы с Петром ямку и рядом с оградой вырыли, столько леса сожгли, чтобы хоть небольшую яму выдолбить, я даже как мог молитву над ним прочитал. — Весной и летом нормально все было, мы даже ходили, проверили, как он там лежит, боялись что по весне зверье может раскопать. — Земли подкинули, холмик сделали, камнями вокруг обложили, даже красиво получилось, а осенью этой, он к нам первый раз пришел, хорошо мы в доме были и то как перепугались не передать. — Глядим с Петром в окошко, а за окном Стасик стоит, прям как живой и смотрит на нас, мы то его и впрямь приняли за живого и чуть ему двери то не открыли. — Бог отвел тогда, я прям у порога споткнулся то и угол двери влетел, и от боли то вспомнил что Стасик помер уж год как.
— Повезло вам, — вклинился в разговор Никита, — видно Стасик на это и рассчитывал, а ты с болью его установку и скинул, мертвые как встанут первое время совсем слабые и не могут полноценно загипнотизировать, а вас к тому же и двое.
Борис замотал головой что он так тоже решил.
— Приходит теперь почти каждую ночь и стоит у крыльца, а перед рассветом обратно значит уходит, и не только к нам Стасик то зачастил, и к Мефодию тоже и к остальным жильцам значит. — Ходит и молчит, а страшно — то как, жуть просто, мы только ентим первое время и спасались, — Борис щелкнул пальцем у горла, показывая, как пришлось много им пить, — а потом привыкли почти к нему, стараемся на него не смотреть, что б значит под взгляд его не попасть. — Мне в детстве Бабка моя как-то рассказывала, что нельзя смотреть на таких упокойников и слушать их и точно работает правило. — Хотя к то б мне раньше то рассказал, что будет ко мне такое ходить, в жизни бы не поверил, а вот даже тебе рассказываю, — пробормотал Борис растеряно и развел руками.
— Ясно, что ничего не ясно, — пробормотал Никита в ответ, — я подумаю, что сделать можно, а что еще беспокоит здесь. — Я вроде как с нескольких мест чего-то непонятное почуял, вот и спрашиваю, чего еще ожидать.
— Да много чего, в лес то мы зимой только ходим, те, кто летом туда ушли, так с концами, у болот страшно, и в лесу самом, — задумался Борис. — Мы нынче то лето из села то и не выходили почти, да и то хорошо, пока светло, а чуть стемнело так по домам, боязно. — И по селу идешь, а за тобой тени непонятные и шепоток, думал мне мерещится, ан нет у всех здесь живущих такое же. — И года два у нас тут мужичок пропал в гостях засиделся, пошел по темноте домой да не дошел, его мы тоже не нашли и не видели больше. — Податься ему некуда было, да и кому он нужен был, совсем больной он был, мы думали долго что плохо ему стало, да где прислонился и помер, а потом снегом и занесло. — Летом искали, но ничего не нашли совсем и вот теперь конечно опасаемся и бдим.
— Ты Никита, то сможешь нам как-то помочь, — настойчиво спросил дядька Мефодий, — очень надо, а то чую что скоро нам кранты придут, а мы то что сделать сами можем, не знаем мы как с такими Стасиками справляться то.
— Я что смогу сделаю, но быстро не получится, по мертвяку, нужно понять еще, что он такое, а пока за несколько дней вокруг жилых домов я защитный круг поставлю, а там даст бог и начну нечисть успокаивать, много ее здесь, а я один и не совсем здоров как видите. — Я то, так получилось, не в силе, калека теперь и полностью уже не восстановлюсь, но смогу многое сделать, но тоже может помощь мне ваша понадобится.
Борис с усилием кивнул, видно было, что ему ввязываться то ему неохота, но понимает, что Никита один может и не справится.
— Мы если что поможем, но так простое, принести, подтолкнуть, — произнес он, — сам понимаешь, мы тут живем, а в чертовщине не разбираемся.
— Вы уже выжили и это хорошо, пока только, как и раньше по темну не ходите, дома у огня безопасно и приглядывайте друг за другом, а то вдруг что кому послышится, — произнес Никита задумчиво. — Если что услышите, то правильно не слушайте, или отвлекитесь на что-то другое, или вот боль хорошее средство, в смысле ущипнуть себя или вот соседа.
Никите нужна была их помощь и добровольная и он хотел, чтобы они сами решились помочь ему. Мужики переглянулись на его слова, видно, что было, что-то такое уже у них.
— А, как себя защитить то дома, если что, — спросили они хором.
— Да только молитвой и огнем, — снова задумался Никита, — в домах безопасно, главное двери никому не открывайте и вечером в дом никого не приглашайте, запоров на двери побольше наделайте, да похитрее, чтобы открыть вот
