Время кенгуру. Книга 2 - Михаил Эм

Я, на следующий день

Еще через день мы вышли к людям. Сначала мы пересекли тропинку, но решили, что она звериная. Затем вышли на поляну и оказались перед несколькими туземными хижинами.

Хижины были совсем примитивными. Они представляли собой вбитые в землю колья, покрытые сверху пальмовыми листьями. Пальмовые же листья, переплетенные между кольями, образовывали стены этих незамысловатых жилищ. От тропических ливней жилища, наверное, укрывали, а большего в этом климате не требовалось.

Между хижинами прохаживались люди, то есть туземцы, одетые в нечто вроде плащей. У мужчин плащи были подвязаны на поясе, а у женщин — под грудями. Судя по тому, что туземцы не были одеты в футболки и треники, а в руках не имели устройств, воспроизводящих рэп или сальсу, мы оказались в историческом периоде неопределенной древности. Либо туземцы были настолько дикими, что блага цивилизации до них еще не докатились.

Увидев нас, туземцы явно опешили и напряглись. Впрочем, мы напряглись не менее. Сбившись в кучу — так, чтобы женщины оказались внутри, — мы медленно приблизились к туземцам. Граф Орловский держал наготове оба своих пистолета — просто так, на всякий случай, — а я напряг тело и сконцентрировал внимание.

Пока туземцы не выказывали нам враждебных намерений. Они просто отшатывались от нас, как будто с испугом, позволив нам пройти на площадку перед хижинами, которую можно было условно поименовать центральной площадью. Дальше идти было некуда.

— Приветствую вас, друзья, — произнес я, вскидывая руку и улыбаясь что есть сил.

Туземцы промолчали, видимо не понимая.

— We are peaceful people, — произнес я далее, тем самым исчерпывая свои толмаческие способности.

Туземцы ожидаемо не поняли. Становилось ясным, что другими цивилизованными языками они также не владеют.

Внезапно туземцы заговорили, причем все разом. Они подбежали к нам и принялись просительно хватать нас за руками, а знаками приглашая следовать за ними. Следуя пожеланиям, мы зашли в одну из хижин и обнаружили в ней труп немолодого туземца с раной от холодного оружия в груди. Становилось очевидным, что местные жители жаловались на кого-то, кто убил их человека — возможно, совершил и другие преступления против гуманизма.

Отстранив меня, за дело общения с туземцами взялся Григорий Орловский. Туземного языка граф, разумеется, не знал, зато весьма лихо общался с помощью жестов. И, кажется, понимал местных жителей, а они понимали его.

Нас давно уже отвели под навес и угощали спелыми плодами и напитками, подаваемыми в выдолбленных деревянных чашках, а граф Орловский все жестикулировал и жестикулировал с каким-то морщинистым старцем, наверняка старейшиной.

Наконец, Григорий возвратился в наш узкий круг. Лицо его выглядело озабоченным.

— Перед нами непростая дилемма, — сообщил он собравшимся. — На эту туземную деревню, незадолго до нашего появления, совершено нападение вооруженной бандой. Какие-то головорезы из соседнего племени, я не знаю. Один житель деревни возмутился, и его убили. Это его труп лежит в хижине. Теперь деревенские жители умоляют нас остаться и защитить деревню от насилия и произвола.

— Погоди, — прервал я графа, — а что там со световым лучом? Надеюсь, ты спросил о нем?

— Разумеется, — ответил Орловский. — Световой луч, который туземцы называют солнечной дугой, находится в столице империи, в каком-то столичном храме, если конкретно. Что это за столица и храм, мне не удалось выяснить. Ясно лишь, что мы находимся в прошлом. Я пытался расспрашивать о ружьях, дирижаблях, чернильницах, конках, паровых двигателях и других свидетельствах технического прогресса, но не получил ответа. Очевидно, что о них туземцам ничего не известно. Так что, по моему обоснованному предположению, мы в настоящий момент пребываем в прошлом.

— Нам необходимо продолжить путь в имперскую столицу, где находится световой луч. Протечка во времени должна быть устранена! — воскликнул я.

Граф Орловский опустил голову и спросил:

— А как же туземцы, Андрей?

Я окинул взором приютившее нас племя. Вокруг нас женщины готовили еду, мужчины выпиливали лобзиками, беззаботные детишки играли в салочки. И всем им в случае возвращения вооруженной банды грозила опасность.

— Собираешься остаться здесь, Григорий? Намерен защищать мирную туземную деревню от бандитов?

— Думаю, да.

— А как же спасение всего человечества? Если мы погибнем здесь, погибнет и все человечество.

— А если мы не защитим этих мирных рыболовов и собирателей корешков, зачем защищать все человечество?

— Я с тобой, Григорий, — воскликнул я, сдерживая подкативший к горлу комок.

— Пожалуй, и я присоединюсь, — сказал Иван Платонович, скрепляя общее рукопожатие.

— И мы с вами! — закричали слушавшие нас женщины.

— Всего шестеро. Немного, если разобраться. Кстати, сколько человек в вооруженной банде? Ты выяснил, Григорий?

— Выяснил. Около пятидесяти человек, но это неточно. Туземцы плохо считают.

— Вшестером против пятидесяти? Насколько я тебя понял, эти туземцы — мирные люди, и заниматься военными действиями не обучены.

— Совершенно верно, не обучены. Только нас не шестеро, а семеро. Один из туземцев готов участвовать в предстоящей битве. Пачакути, подойди сюда.

К нам приблизился один из туземцев, совсем молодой парень. Он был широкоплеч и имел развитую мускулатуру. Его гордый взор смотрел на нас прямо, без стеснения и подобострастности, как надлежит настоящему воину.

Пачакути ударил себя кулаком в грудь и произнес что-то на местном диалекте.

— Он говорит, что готов сражаться с нами, пока сердце в его груди не остановится, — перевел Орловский.

Пачакути подошел поближе и положил свою ладонь поверх наших, сложенных в одну стопку.

— Нас семеро, — подытожил граф Орловский.

Вид у него был довольный — разумеется, в предчувствии нового выброса адреналина и новых увлекательных приключений.

Глава 8

Я, вскоре после

Оружия в деревне не оказалось, за исключением копий, с помощью которых туземцы охотились на мелкую дичь.

Мы с графом Орловским замучались, пытаясь сообразить, каким образом сможем защитить деревню от вооруженных бандитов. Мы не обладали оружием — за исключением двух пистолетов Орловского, запас патронов к которым имелся, и моего перочинного ножика. Однако, рано или поздно патроны должны были закончиться.

Остановились на том, что Орловский займется созданием укреплений, которые должны будут затруднить доступ врага в деревню. Туземцы согласны были участвовать в земляных работах под началом графа. Я со своей стороны брался обучить Пачакути основам рукопашного боя. Вдвоем с ним — при условии, что Пачакути окажется способным учеником, — мы должны были составить грозную силу.

Наутро Орловский настругал деревянных лопат и увел туземцев на постройку укреплений. С ним отправились женщины, которым стало любопытно, что именно задумал граф. Мы же с Пачакути облюбовали уютную поляну, на которой предстояло заняться боевыми искусствами.