Человек с тенью - Григорий Константинович Шаргородский
– Это когда во Франции сектанты напали на офисный центр во время рождественского корпоратива? – удивленно уточнил я.
– Ага, – оскалился гоблин в своей коронной, крайне неприятной манере, – только не было там никаких сектантов. Офисный планктон превратился в кровожадное зверье и устроил игры на выживание с извращениями. А все дело именно в «дикой охоте». Жуткое проклятие взрывного типа. Действует на все известные расы разумных. Так что как минимум пара сотен человек должны тебе жизнь. Теперь вторая хорошая новость. То, что ты сумел определить суть контейнера одним касанием, является верным признаком редкого дара. Возрадуйся, ибо ты оценщик.
Закончил он в пафосной манере жреца какого-то древнего культа.
Если честно, я не знал, как реагировать, потому что первый раз слышал этот термин.
Насладившись моим шоком, гоблин продолжил:
– Теперь к плохим новостям. Как сам понимаешь, срыв сделки очень не понравится сердитым дядям, и тебе придется как-то выкручиваться. Можешь устроиться на таможню, где оценщиков с радостью принимают на работу, но эта жадная кодла не прикроет тебя даже от стаи фуки. Но есть еще вариант воспользоваться моим щедрым и почти бескорыстным предложением.
Судя по его ухмылке, то, что я сейчас услышу, мне точно не понравится.
Глава 5
Когда впервые просыпаешься на новом месте, несколько секунд вообще трудно понять, где ты оказался. Не хватает привычных ориентиров, и подсознание сразу же начинает бить тревогу. Затем подключаются сознание и память, убеждая, что ты там, где и должен быть. Тебя сюда не приволокли с мешком на голове, а сам пришел, причем почти добровольно.
Я с трудом сполз с жесткой кровати и тут же дал себе торжественную клятву купить нормальный диван. Вот честно, лучше бы лег спать на полу. Проблемы были не только с кроватью. Спальня вообще больше казалась комнатой в музее, чем жилым помещением. Тут все было захламлено какими-то шкафчиками, древними бюро и другой чудной мебелью. Чего только стоили здоровенный стол с резными ножками и висящая над ним хрустальная люстра. Все это я точно выкину к чертям. Как и все, чем забиты другие комнаты в этом жутком доме-складе. В общем, работы предстоит много, а все потому, что я обзавелся недвижимостью. Пока в аренду, причем грабительскую.
В принципе, вариантов у меня все равно не было. Гоблин совершенно прав – за утерю контрабандного оружия массового поражения меня по головке не погладят. В родной город я, конечно же, не вернусь, но не факт, что длинные ручки террористов не дотянутся до меня и в Женеве. Так что предложение Ивана Ивановича показалось не таким уж плохим. По крайне мере вначале. А предложил он работу на него внештатным агентом средней законспирированности. Средней, потому что нет никакой особой конспирации. Просто всех, кого нужно, предупредили, что наезд на меня будет иметь последствия.
Особо радовало, что в отличие от других понаехавших в Женеву у меня теперь нет необходимости переселяться в один из человейников. В комплекте с предложением сотрудничества шла недвижимость в Сером городе. Причем на его границе с Белым, а именно на набережной Роны со стороны славянского квартала. Это было двухэтажное здание, похожее на лавку ныне покойного фор Хаима. Только здесь над входом имелась лаконичная и всем понятная надпись на русском языке: «Антиквариат».
Вот так вот я нежданно-негаданно стал антикваром, что бы оно ни значило в свете местных реалий. Причем разрешительными бумажками оброс с пугающей скоростью. То ли у них тут с бюрократией вообще нет проблем, то ли Иваныча местные чинуши боятся до икоты. Вот и думай теперь, что со всем этим делать. Бывший владелец дома, как и я, был оценщиком, и статус бывшего заполучил именно благодаря работе с жандармами. Хотя этот жабомордый утверждал, что агент пострадал исключительно из-за своей жадности, занимаясь сторонними делами.
Ладно, все это лирика. Пора начинать обживаться и устанавливать режим дня. Благодаря наличию в нашем детдоме нормального физрука у меня имелась привычка к утренней зарядке.
Быстро разогрев мышцы и связки десятком различных движений, я перешел к действу, которое отныне собираюсь сделать не менее регулярным, чем утренняя гимнастика. Даже подобрал из завалов собранного в спальне хлама небольшой и толстый коврик.
Уподобившись индийскому йогу, я постарался окунуться в мир магической энергии. В этот раз получалось куда быстрее, да и золотистый туман оказался значительно гуще. Вообще-то, не помещало бы сходить и пробовать сдачу живой силы. Учитывая аренду дома, моих сбережений надолго не хватит.
Попытка создать из частичек тумана простейшую руну неожиданно привела к успеху. Хаотически движущаяся взвесь сгустилась в нескольких точках, и через пару минут там образовалась нужная мне закорючка. Ну как нужная – до идеала очень далеко, но это все равно похоже на чудо. Еще вчера вообще не получалось хоть то-то сделать с живой силой, а тут вот она – чудесная крокозябра!
Я взволнованно вскочил и уже стоя попробовал повторить опыт. Ведь применять мне все это предстоит отнюдь не в удобной для медитации позе. Увы, стоя опять почти ничего не получилось. Появился закономерный вопрос – почему? Нужно учесть все переменные, и смена позы только одна из них.
Вернувшись на коврик, я еще раз повторил попытку. Снова получилось. Мало того – символ окончательно оформился и начал рваться наружу. Пришлось предоставить ему путь через правую руку. В реальности все проявилось в виде волны тепла и еле слышного хлопка, с которым руна развеялась в окружающем пространстве.
Все было неимоверно круто, но при этом я понимал, насколько жалок на фоне не то что чародея, а и простого мага со стикером в руке. Таких рун, как «арда», в печати, для выстрела молнией из самого простого стикера было шесть. А в том, чем француз приложил Грека, наверняка в десятки раз больше, при этом он активировал их и увязал в печать меньше чем за секунду.
В общем, предстоящий мне путь от простого мага-батарейки к хотя бы слабенькому чародею пугал своей длиной и унылостью, но отступать я не собирался. Так что снова встал и попробовал создать новую руну – и опять провал. Нужно выяснять причину.
В «гайдах» по развитию магии о такой разнице от смены позы ничего не говорили. Значит, тут другая переменная, но ничего, кроме коврика, на ум не приходило. Я снова уселся на это ткацкое изделие и повторил опыт. Руна получилась, а еще я заметил, что золотистый туман стал жиже. Это важно, но не критично.
Так что же за странная штука сейчас подо мной? Неужели какой-то артефакт?
Как только я об этом подумал, туман во мраке вдруг почти растаял, и на меня свалилось понимание того, чем является этот молитвенный коврик. Да это именно он – артефакт, созданный умелой мусульманкой для своего верующего мужа. Любви в ней было мало, но хватало уважения и заботы к супругу. Она всем сердцем хотела, чтобы он, сидя на коврике, мог отрешиться от бренного мира, сконцентрироваться, достичь умиротворения и высшей степени единения со своим богом.
– Что за хрень? – прошипел я, на карачках переползая с коврика на пол.
Откуда это все пришло? Опять то же самое осушение, как и от прикосновения к странному атмосферизатору. Все так, словно я это знал когда-то, но совершенно забыл, а сейчас почему-то вспомнил. Информация пришла одним пакетом, как озарение. Нет, оно, конечно, понятно, что так работает дар оценщика. Даже вполне логично, но как же странно!
Начавший оформляться план на первую половину полетел ко всем чертям. Разбираться с захламленным домом буду потом, а сейчас нужно идти по названному гоблином адресу – слишком уж много зудящих вопросов, чтобы я мог сосредоточиться на чем-то другом.
Быстро одевшись и умывшись в какой-то жутко допотопной ванной комнате, к тому же тесной и опять же забитой всяким хламьем, я сунул скатанный коврик в какой-то старый тубус с ремнем и выбрался на улицу. Хорошо хоть, не забыл прижать выданный мне Иваном Ивановичем диск к выемке выше дверной ручки.
Понятия не имею, как оно работает, но, по уверениям гоблина, там не только физическая защита от проникновения, но и куча магических защитных печатей.
