Все подвластно любви - Илинка Розе
— Ну и что, главное, что мы есть друг у друга и это делает нас сильнее, — сказала Рита, — а вместе мы справимся со всем, — она умеет вызвать дух победы и единства.
Мы обняли друг друга и потрепали за волосы. Моя прическа была окончательно испорчена.
Я пришла домой и незаметно прошмыгнула на кухню. Не хочу, чтобы мама доставала расспросами почему так рано пришла, и где весь мой макияж, и где в конце концов моя майка. Я поставила чайник и решила перекусить маминого тортика, от которого уже ничего практически не осталось.
Вдруг я услышала как звонит мой сотовый. Вытащив его из кармана я увидела надпись «Аленка». Ну что еще могло приключиться? Я нажала принять.
— Да Аленка, что случилось?
— Не называй меня так! Коза, ты же знаешь я терпеть не могу, когда меня называет по имени девочки в платочке, нарисованной на шоколадной обертке!
— Ладно, — протяжно произнесла я, — о, великая, Алена МИХАЙЛОВНА, что стряслось в столь поздний час? Что тревожит вас иль гложит?
— Да перестань уже поясничать, — она громко засмеялась, — на самом деле дело существенной важности и не у меня, а у тебя.
Интересно, что уже успело приключиться? Я вроде дома, жива здорова…
— А вот тут по подробней, пожалуйста.
— Макс просит твой номер телефона.
Что? Мое сердце замерло и я забыла дышать. Но зачем ему мой номер. Я не хочу с ним говорить! Как мне объяснить ему свое поведение, что сказать?
— Не давай! Ни в коем случае! Слышишь меня, Алена?
— А ты думаешь я тебя перед фактом звоню поставить? Если бы хотела уже давно дала бы.
Это точно, в этом и вся она.
— Но что ты ему скажешь? — над нами нависла долгая пауза. — Скажи ему…нет, дай ему мой номер, а я просто не буду отвечать и все.
— Лучше будет если ты выключишь телефон. Так и ты не будешь поддаваться искушению и он подумает, что у тебя просто села батарейка.
А она права. Что бы я без нее делала?
— Хорошо. Завтра созвонимся. Пока.
— Пока. И помни не поддавайся искушению.
На этих словах она повесила трубку и я на совсем отключила телефон. Да, сделать это оказалось не так уж и просто, оказывается, я больше хочу услышать его голос, чем злюсь на него. Но ничего, пускай теперь он помучается, будет знать, как портить вечеринку людям. Мне и так теперь предстоит бессонная ночь из-за его дурацкой выходки или из-за моего наивного характера, не знаю…
Я заварила себе чай и отрезала кусочек тортика. Странно, плакать больше не хотелось, наверное совсем не осталось слез. Мне было стыдно за саму себя, что позволила себе расплакаться из-за какого-то там парня, еще и в чужом доме, сидя на холодном полу. Я дала себе слово, что больше никогда не позволю эмоциям взять над собой верх.
Вымыв после себя посуду, я заглянула в ванную, умылась, купаться не было сил. Я поднялась к себе в комнату и легла на кровать.
— Даша? — раздался голос мамы. — ты здесь?
— Да, мам, входи. Я дома.
Мама вошла в комнату, а в след за ней и Настя. Они уже были переодеты в пижамы и кажется готовились ко сну.
— Милая, все хорошо? Мне показалось ты чем-то расстроена, — голос мамы был встревоженным, от нее ничего не скроешь.
— Да, мам, все отлично. С чего ты взяла? — я постаралась взбодрить голос, чтобы окончательно не спалиться перед ней.
— Не знаю…ты рано пришла, я ведь разрешила тебе гулять до часу, а сейчас только одиннадцать.
И почему она не пошла работать следователем? Она бы прекрасно справлялась со своими обязанностями.
— Да, я знаю. Просто вечеринка рано закончилась. Все хорошо, правда, — пришлось включить актрису и зевнуть пару раз, хотя спать мне совсем не хотелось.
— Ладно, я вижу ты устала. Не буду тебя задерживать. Надеюсь у тебя и правда все хорошо.
Ага, конечно, у меня все просто прелестно. Парень, от которого я без ума, считает меня всего лишь своей лучшей подругой, но его действия показывают обратное, а еще я пришла в его футболке, которую он… Вот блин! Я в его футболке! Моя челюсть отвисла, но нельзя было допустить, чтобы это заметила мама, поэтому я быстро закрыла ее обратно.
— Спокойной ночи, мам. Люблю тебя.
— И я тебя люблю, родная. Сладких снов, доченька, — мама поцеловала меня. — Настя, пожелай сестре спокойной ночи и поцелуй ее.
— Спокойной ночи, сестла.
— Спокойной ночи, куколка, — я наклонилась и чмокнула ее в губки.
Они вышли и прикрыли дверь. Я вылезла из— под одеяла, сняла юбку и эту долбанную футболку Макса, и со злостью швырнула ее на пол. Оказавшись только в лифчике и трусах, я нашла в шкафу длинную майку и одела ее на себя. Футболка все еще валялась на полу, но гнев остывал и мне безумно захотелось снова в нее залезть, в ней было так тепло и она пахла свежестью, как пахнет вся одежда Максима. «Не делай этого» шепнуло мне мое подсознание. Я подняла футболку с пола и, скомкав ее засунула к себе по дальше в шкаф, чтобы мама ненароком на нее не наткнулась.
Из головы не выходила мысль, о том, что мне сказать Максу. Как мне объяснить свое поведение сегодняшним вечером? Я не смогу сказать ему правду, ведь потеряю на совсем, а я не знаю хочу ли этого. Как будет лучше? Если я признаюсь ему в любви и объясню все как есть? Нет, я этого никогда не сделаю, я никогда не стану первой говорить о своей любви.
Мысли путались, я то засыпала то просыпалась снова. Я не понимала действий Макса. Если он ничего не чувствует, то зачем так ведет себя? Зачем показывает, что я ему нравлюсь? Из головы не выходили его слова: «Ты такая красивая сегодня. Теперь ты от меня никуда не денешься». Я вспоминала его улыбку, его широкие скулы, его лицо, когда он наклонился ко мне, и к горлу снова подкатывал горький комок разочарования. «Нет, только не плакать, он не стоит этого, не стоит…» твердила я сама себе, не переставая. Комок горечи застрял и ждал моей минутной слабости, моего послабления, чтобы распустить свои колючие иглы в самую глубокую часть моей души, и я боролась с этим как могла. Голова жутко разболелась из-за непролитых наружу слез и стала очень тяжелой.
Где-то глубоко внутри я догадывалась, что я просто игрушка для него. Его очередная девочка
