Ягодка для миллиардера - Полина Ривера
— Мамулечка, привет. Хорошо, что ты приехала, — обнимает она меня. — Мам, ты такая стала..
Бомба просто. Красивая. Светишься вся.
— Кхе-кхе. А нас ты поприветствовать не хочешь? — подает голос Макс.
Сволочь такая. гад, да и только. Пощечину залепить — да, а здороваться не хочу.
— Нет, не хочу. Я приехала забрать дочь. Мы переезжаем в мою квартиру.
— Слава богу, — закатывает глаза капустница.
Без косметики они кажутся крошечными. И реснички искусственные отвалились, не выдержав дубайского солнца. Бедняжка.
Придирчиво оглядываю ее, искренне не понимая, в чем ее преимущество?
Молодость? Наверное, да. И глупость, пожалуй.
— А ты не обольщайся, деточка. Я подала на развод, Максим. На столе в кабинете оставила копии документов. Разумеется, раздел имущества тоже состоится, так что…
Недолго тебе жить в нашем доме.
— Сонь, давай поговорим спокойно, взмаливается Макс.
Наверное, мне кажется, но в его обращенном на Алину взгляде сквозит неприкрытая брезгливость… Надоела? А что же ты так убежать хотел?
— Нам не о чем говорить. Все вопросы будем решать через моего адвоката Тамару Альбертовну
Нестерову. Ее визитку я тоже оставила на столе.
Разворачиваюсь, бросив уничтожающий взгляд на капустницу, но Макс перехватывает мой локоть и тянет в сторону открытого кафе.
— Сонь, прости меня. Я люблю тебя, Сонь. Очень… Если бы ты знала, как я скучал? Я…
— Отпусти меня, козел, — шиплю, брезгливо сбрасывая с себя его руки. — Ты мерзавец. Урод, каких поискать. Тебе не стыдно говорить мне такое?
— Одно твое слово, Софья, и я пошлю эту дуру нахер. Она такая. Я дни считал до возвращения.
Устал от нее… Тупая, как валенок, примитивная…
— Тупая? А тебе разве не такая была нужна? Меня тошнит от тебя, Литовский. Кстати, я аннулировала доверенность, которую ты мне обманом подсунул. Тебе придется вернуть украденные деньги.
— Верну, Сонь. Я не понимаю, как так вышло? Она меня охмурила… Я устал.
— Не желаю больше ничего слышать. Ты собственноручно разрушил нашу семью. Нет ее больше, Макс.
— И дома, выходит, нет? — вздыхает он тоскливо.
— Если хочешь, можешь оставить его нам с Настей.
— А жирно тебе не будет, Сонечка? — губы Макса изгибаются в язвительной ухмылке. — С голой жопой решила меня оставить? А за что? Ну, трахнул я эту тупую курицу, так и что с того? Сотрется у меня, что ли?
— Боже… Я понятия не имела, насколько ты ничтожен. Не хочу больше тебя видеть, Макс.
С Настей сам решай — общаться вам или нет.
20
Герман.
Мы с Васькой — моим однокурсником и лучшим другом работали в МЧС спасателями.
После случая с Ягодкой я поверил в свои силы и последовал примеру отца. Работа мне нравилась.
Для моей ищущей, немного авантюрной натуры она подходила больше всего.
Да и физическими данными я не был обделен. Всегда занимался спортом, много бегал и плавал в студенческом бассейне.
Эдакий Человек-Паук местного розлива. Ваське было сложнее. Он тяжело переживал чужое горе, а после ликвидации завалов и обнаружения трупов его рвало добрые два часа.
Мы вместе ходили в клубы, гуляли в выходные в парках и знакомились с девушками.
Вскоре у него появилась Ольга. Милая, скромная, стеснительная, она сразу обратила на него внимание.
Я был слишком шумным. Любил понтоваться и обращать внимание всех присутствующих на себя.
Васька все свободное время проводил с Олей, а я брал сверхурочные… Девушки у меня не было, зато работы — выше крыши.
Ольга забеременела через полгода. Они подали заявление в загс, но пожениться не успели -
Васька погиб, войдя в горящий дом. Взорвался котел. Он умер до приезда скорой.
Родственников у моего друга не было. Пришлось мне сообщать Ольге о гибели любимого. Она тогда бросилась в мои объятия, долго плакала. А я ничего лучше не придумал, как зарыться носом в ее ароматные волосы и гладить по спине.
Стали мы встречаться. Ближе к ее родам поженились. С опасной работой я тогда тоже завязал.
Артема она родила раньше срока. Парнишка рос болезненным, замкнутым, ближе в пяти годам ему поставили психиатрический диагноз.
Ольга все свободное время посвящала сыну, я для нее словно не существовал, был лишним винтиком в плане по его спасению.
Куда она только с ним не ездила. Реабилитологи, монахи, целители. Наверное, мы прошли все.
А потом я решил, что нам лучше развестись. Детей она отказывалась рожать, а я до чертиков хотел стать отцом нормального ребенка.
Скажете, я циник? Наверное, да. Но я хотел жить. Радоваться закатам и рассветам, гулять и собирать цветы и грибы, путешествовать. Обсуждать планы на отпуск, обниматься…
А наши с женой разговоры сводились к обсуждению новых методов лечения Артема.
Я просто устал. Не выдержал. Сломался.
Потому, узнав, что Рита беременна, я сорвался с места и улетел в тот же день.
— Доктор, есть новости? — вламываюсь в его кабинет без стука.
Рита загремела в больницу с кровотечением. Отслойка плодного яйца, повышенный тонус матки, высокое давление, отеки.
Ума не приложу, что могло привести к такому?
Она ничего не объяснила. Рыдала в трубку и умоляла меня приехать.
Я бросил Соньку, потому что не был готов к объяснениям. Промолчал, давая себе шанс обдумать ответ. Что я ей скажу? Мы неплохо потрахались, но моя «не пойми, как она стала моей девушкой»
беременна?
А ты вали домой, ягодка. так, что ли?
— Новости плохие.
— Что такое? Я же оплатил отдельную палату, я вам отвалил кучу денег, блять!
Не выдерживаю… Меня трясет. Понимаю, что веду себя отвратительно, но не могу совладать с собой.
— я не господь бог, Герман Викторович. А Маргарита. Не так уж она хотела ребенка. Вы уверены, что он ваш? — с сомнением в голосе спрашивает он.
— Хм. Кстати, нет. Я пользовался презервативами. Был один раз, когда… — чешу репу я.
— Я подслушал ее разговор с медсестрой. Знаете, что спровоцировало выкидыш?
— Так у нее случился выкидыш? Господи… Когда?
— Ночью. Маргарита выпивала с подругами в клубе и танцевала до рассвета. А накануне она была в сауне. Тепловые процедуры, алкоголь и стойкое нежелание становиьтся матерью, сделали свое дело. Ребенка больше нет.
Я замираю. Хлопаю глазами, не в силах пошевелиться. Что же я сделал? Поверил лжи?
Оттолкнул Соньку ради этой… Мне ведь только ребенок был нужен. И все. Рита эта даром не сдалась.
— Где она?
— Хотела уйти, но я не отпустил. Она даже сбежать пыталась, чтобы не попадаться вам на глаза. Я
ее выпишу через несколько дней.
Мне уже все равно. Пусть Марго
