Сотри случайные черты - Наталья Чернякова
— Сонька, своих не узнаёшь или зазналась? — хохотнул он.
Девушка растерялась:
— Ой, Юрик, прости, я просто задумалась, прости.
— Женихи покоя не дают?
— Ага. Все мои женихи — учебники, лекции и семинары. Ты в городе один или с Вероникой?
— Один. Голодный и злой.
— Так пойдём ко мне, я снимаю квартиру здесь, неподалёку. Только вчера сварила борщ и нажарила блинов.
— Да, вижу, как ты ешь. Худющая совсем.
С этого борща и завязались их отношения. Юрик так легко чувствовал себя с Соней: ей не нужно было постоянно вытирать слёзы, не нужно было успокаивать и терпеть бесконечные истерики. На душе рядом с ней становилось легко и спокойно. Как-то так получилось, парень и сам не заметил, как под разными предлогами зачастил к девушке. Заподозрив, что Юрик заезжает к ней не просто как друг, она взбунтовалась:
— Пожалуйста, не надо ко мне больше приходить, у тебя есть жена и, боюсь, она всё неправильно поймёт.
— Забудь о ней. Вероника сама гуляет, сколько вздумается и когда вздумается.
На мгновение повисло неловкое молчание.
— Юрик, как я могу о ней забыть, если она моя подруга?
На его хитром лице появилось невинное выражение.
— Поверь мне, о тебе она даже не вспоминает.
— Это ничего не меняет, хоть ты мне очень нравишься, всегда нравился.
Соня опустила глаза, покраснела и начала, волнуясь, теребить свою длинную косу. Она не сказала ему о том, что он ей не просто нравился, а она его любила с детства и сейчас любит, насколько может любить девушка, воспитанная на классической литературе и идеалах 19 века. Преданно и верно.
— Вот видишь, всё очень хорошо складывается: я тебе нравлюсь, и ты мне до безумия нравишься.
Несмотря на её возражения, парень всё равно продолжил навещать свою маленькую подругу, и в феврале произошло неизбежное: то, что однажды должно было случиться между любящими людьми.
— Юрик, Юрик, приехали, просыпайся, — снова тормошила мужа Вера и, обращаясь уже к водителю, надменно произнесла: — Пётр Николаевич, на сегодня вы свободны.
* * *
Артём возвратился от Иветты под утро и сразу лёг спать, благо по расписанию лекций и занятий в это день не было, а вечером решил навестить семью Бернгардт, очень ему понравились все, особенно Елена Николаевна — милая интеллигентная женщина. Самохину казалось, что всех друзей Лизы она хочет накормить, а ещё обнять, прижать к себе. Никогда Артём не испытывал к себе такого материнского отношения, вообще не знал, что это такое. Однако он понимал, что без приглашения врываться в чужую жизнь неприлично, даже если только на вечер. Дождавшись восьми часов вечера, он позвонил на Лизин телефон.
— Слушаю, — сухо ответила она.
В потоке беспорядочных мыслей, преследовавших её со дня рождения, Бернгардт поняла одно: неофициально с ним ей общаться никак нельзя.
Артём что-то такое и ожидал: ах эти тихони, только подберёшь к ним ключик и снова потеряешь.
— Лиза, я понимаю твои чувства, но и ты пойми меня: я до последнего не знал, утвердят ли меня в качестве преподавателя в твоём вузе или придётся работать только в техническом. Да и преподавателем себя ещё не ощущаю, ибо недавно сам окончил вуз и поступил в аспирантуру. К тому же никогда не скрывал, что по образованию математик.
— Я разве похожа на девочку, надевшую розовые очки и поверившую в единорога? Не беспокойтесь, Артём Юрьевич, всё понимаю и ни в чём вас не обвиняю.
На его лице показалась и тут же исчезла снисходительная улыбка.
— Снова на вы? Мы же не в университете на лекции. Давай договоримся: в неформальной обстановке вести себя так же, как и раньше. Мы же друзья.
— Нет, я не согласна. Вы — мой преподаватель, им и останетесь.
— О Господи! — Он поднял руки к небу: ну и кадр же ему достался. — Ладно, забей. У меня к тебе просьба: пригласи меня, пожалуйста, в гости, очень хочу пообщаться с бабушкой и братом.
— Шутите?
— Какие уж тут шутки?
Немного помолчав и не дождавшись ответа, она растерянно проговорила:
— Хорошо, приходите, и брат, и бабушка дома.
Самохин купил цветы обеим дамам, коробку конфет и шампанское — полный джентльменский набор — и отправился на встречу с семьёй Бернгардт. В первый визит его поразило их жильё — ничего лишнего, всё сухо, по-европейски аскетично и функционально: необходимая мягкая мебель, многочисленные полки, набитые книгами, старые венские стулья, уже ставшие антиквариатом. Никаких картин, дорогих безделушек, как в доме его отца. Было понятно, что семья совсем не бедствовала, но и в ненужной роскоши, как его родители, не купалась. И скромный день рождения Лизы ему тоже понравился, начиная от компании, особой дружелюбной атмосферы и заканчивая бабушкиной удивительно вкусной стряпнёй. Дверь открыл Никита и, посмотрев на него долгим пронизывающим взглядом, недовольно произнёс:
— Поговорим?
Артём улыбнулся:
— Для этого я здесь. Но сначала подарю дамам цветы. — И прошёл в гостиную. За ним направился Никита.
Глава 13
Елена Николаевна сидела в кресле и листала какую-то огромную книгу, по виду фолиант, Лиза с кем-то разговаривала по телефону в своей комнате. Взгляд парня скользнул по лицу бабушки, изрешеченному маленькими морщинками. Он подумал: «Наверное, в молодости она была красавицей».
— Артём Юрьевич? — ахнула Елена Николаевна, заметив стоявшего неподалёку Самохина. — Я ждала вас, как хорошо, что нашли время посетить нашу семью. Вот решила полистать старый семейный альбом. Присоединяйтесь. — И крикнула: — Лиза, иди к нам, моя дорогая.
Девушка прекратила разговор и, распрощавшись с невидимым собеседником, вышла из своей комнаты, кивнув Самохину.
— Хотела вам показать одну старую фотографию, — Елена Николаевна улыбнулась лучистой улыбкой, от этого на душе Самохина стало легче. Он понимал: впереди их ждёт трудный разговор.
— Ба,
