Тот самый сантехник 7 - Степан Александрович Мазур
— Чего? — не понял Рома. — Связь какая-то хреновая.
— Наманая.
— Ты что, пьяный? — тут же поинтересовался брат.
— Ебао бо-бо, — ответил Боря, импровизируя на ходу.
С короткими словами было проще совладать. А вот деепричастные обороты сейчас точно не в ходу. И именно про такие случаи надо говорить — «будь проще и к тебе люди потянутся».
— Боря, какие ещё «ё-бо-бо»? — не понял рыжий жаворонок, что решил податься в любовники с утра пораньше. — Ты что, в детство впал?
— Хо бы ховолил, — ответил Боря и поморщился.
Даже слезинка потекла ненароком, как от возможного вида счета за стоматологические услуги, если ещё и зуб-другой враги выбили.
Отсюда не видно. А язык впервые не дотягивает.
— Боря, не бухай с утра-то! — даже возмутился Новокуров. — Ты что, брат? Это лёгкий путь. Следом захочется пройти супермарио. А никто этого не оценит! Я никак до финального флажка не могу там допрыгнуть.
Вместо объяснений Глобальный просто отключил связь, так как снова больно кольнуло. На понимание всех сирых и убогих в это новое ранее утро прекрасного дня в столице его пока не хватало. К тому же в Москве пока была скорее поздняя ночь. Но в Сибири об этом не знали.
И следом позвонил Василий Степанович:
— Боря, привет, дорогой. Как жив-здоров? — зазвучала более разумная речь.
— Аха, — ответил потерпевший.
Так как пришлось вновь потерпеть и подвигать ртом.
— Спишь, что ли?
— Не-а, — ответил Боря, так как вообще не планировал спать.
Тем более, неожиданно спать. Тем более, с челюстью набок!
С другой стороны, он был в кабинете. А это означало, что там, «дома», всё закончилось более-менее хорошо.
«А конкретика может и подождать», — уточнил внутренний голос.
— А, ещё не проснулся? — сделал ещё одну попытку Степаныч, сёрбая чаем.
Наставник от сантехнических наук завтракал. Не первый день живёт у женщины, но многолетнюю привычку издавать звуки хотя бы ради себя, чтобы убить тишину в квартире, так просто за шиворот не заткнуть.
— Йицо сомали, — вновь попытался объяснит ситуацию Боря, о чём тут же пожалел.
— Яйцо сломали? — удивился Степаныч. — Так ты теперь инвалид? Или стальное по медполису поставят? Тогда два надо ставить! А звенеть не будет? В бане, опять же, неудобно. Нет, ты не подумай, я тебя мудозвоном звать не буду. Просто самому обидно даже. Нихуя себе жертва!
Не слушая отдельных звуков в ответ, наставник по сантехническому делу продолжал сокрушаться. Но спустя пару-тройку сочувствующих фраз, тут же открыл ещё один секрет.
— А ты знал, что Обама — гей, а жена у него трансвестит? Майкл зовут.
— Сепаныш! — поморщился Боря, не готовый к новым теориям заговоров.
— А дети то ли приёмные, то ли выдают им их на фотосессию, а потом обратно в инкубатор складывают, — продолжил делиться мудростью наставник. — Ну или ставят. Я думаю, что они там все роботы давно. Потому что люди такое блядство в семье терпеть не будут. А с тех пор, как им всем терминатора через прививку под кожу загнали, все под одной программой ходят. А Бил Гейтс с джойстиком сидит и управляет себе! А что дальше? Косоглазые начнут водить самосвалы? Или правильно говорить «люди с ограниченными возможностями пройтись по прямой?». Я уже запутался с этой толерантностью, честное слово. Мир давно и целенаправленно даёт ёбу!
— Сепаныч, не сехах, — моргнул Боря и отключил связь.
Слушать об иллюминатах, масонах и Нибиру он мог только раз в месяц. Ещё от бани в декабре не отошёл, после которой Степаныч и заселился к Зое на дом.
«Вот ей пусть о гильдии каменщиков и рассказывает, мировые заговоры раскрывает или графику рисует на салфетке на тему — почему масло подорожало?» — добавил внутренний голос.
Только Глобальный связь отключил, как следом Наташка позвонила.
— Боря, ты что, на бутылку присел? — с места в карьер наехала рыжая краса, так как рыжий сын и так порядочно на мозги её присел за последние недели. Беременность ещё гормонов добавляла.
Вся надежда вроде на Борю была, и тот подводит!
— Нихуда йа не сазился, — возмутился Глобальный, но не стал ничего добавлять, так как фразы «лицо сломали» и «ебало болит» люди просто не воспринимали, а на более подробный рассказ его пока не хватало.
— А ты уверен, что нам вообще стоит ребёнка заводить при таком раскладе⁈ — тут же начала жестить Наташка, которая с трудом себя видела в декрете, ухаживающей сразу за тремя детьми.
Рыжим, пьяным и основным.
— Йа захят! — даже возмутился в ответ Боря и снова отключил связь.
Тут же стало страшно. Задумался.
«А что, если психанёт и пойдёт аборт делать?» — тут же подложил дровишек на костёр паники внутренний голос: «Нет уж, успокой!»
И Боря принялся писать сообщение, затем сфотографировал себя, прикрепил доказательство. Вот он — пруф. Если кончилось доверие или даже истончилось, поверит.
Отправил с ходу. А затем понял, что отправил бате… Поторопился.
Пётр Глобальный в ответ звонить не стал. Но тут же написал:
«Да не собираюсь я даже беременеть! Не то, что на аборт. Но судя по всему, я скоро стану дедом? А что с ебалом? Или это от большой радости?»
— Бхять, — буркнул Боря, откладывая телефон.
Не так они планировали Глобального-старшего в курс дела ввести. Но получилось, как получилось.
В кабинет, наконец, вошёл доктор. На этот раз даже удалось рассмотреть его. Лет тридцать на вид. Лысоват. Судя по быстрым движениям, опытный. На суете разве что.
На этот раз рук не мыл, но перчатки надел.
— Так, садимся на край кушетки. Лицом ко мне, — начал он инструктаж. — Что я сейчас делаю? Для общего понимания. Поднимаю тебе подбородок, большие пальцы располагаю на нижних зубах, остальные пальцы завожу под челюсть. Затем…
Тут он резко совершил движения вниз и назад. По хрусту и довольному взгляду Боря вдруг понял, что нижняя челюсть приняла своё первоначальное положение.
— Не болит? — уточнил хирург-травматолог.
— М… ммм… — отрицательно покачал головой Глобальный, по привычке не используя челюсть.
И если по существу, ртом бы вообще не двигать неделю.
— Если боли выраженные, то данную манипуляцию проводят под наркозом, —
