Звездная дочка. История одной фанатки (СИ) - Катя Лоренц
— Угу, — отворачиваюсь к окну.
Женя, наверное празднует. Только не рождение дочери, про которую он ни сном, ни духом, а свою свадьбу с красавицей женой.
— Какая ты баба противная, Верка! — осуждающе шепчет Соня, укладывая сына в прозрачную кроватку. — Довела девчонку!
— Да нет, все нормально, — давлю из себя улыбку.
От неприятного разговора меня отвлекают девочки. Забирая друг у друга трубку, кричат как они за меня рады и какая Настя на фотографиях лапочка. Мы болтаем об учебе, рассказываю как провожу время. Про Настеньку. Тема про дочь — это надолго, могу болтать часами, не могу остановиться. Меня в ней всё восхищает, а грудную клетку разрывает от гордости. Подруги уже нервно смеются. А я все рассказываю, сколько она раз поела, как смешно трет кулачками пухлые щечки. Не знаю, сколько бы это продлилось, нас прерывает звонкий плач.
— Это Настя? — спрашивают подруги.
— Ага.
— Какая звонкая и мелодичная. Точно певицей будет и переплюнет своего горе-папашу, — быстро прощаюсь с ними и беру малышку на руки.
Я готовилась, к вопросам про папу, но не думала, что это будет так неприятно.
Моя красавица дочка лишена полноценной семьи, лишь потому, что я пошла на поводу чувств, не думая о последствиях. Я хочу подарить ей целый мир, но главное дать не в состоянии.
А что будет, когда Настя вырастет? Будет ли она ощущать себя так же, как я сейчас, когда соседки болтают об отцах детей? Будет ли задавать вопрос: «а где мой папа?»
* * *
Утро выдается суматошным. Три дня мы провели в роддоме и сегодня выписка. Сдаю постельное, жду выписку. И волнуюсь.
Я и хочу домой и боюсь, что не справлюсь. Тут все же медсестры, врачи. Помогут, подскажут, а там я останусь с дочкой один на один и некому будет помочь, подсказать.
Наконец, медсестра берет Настю на руки. Она в красивом конвертике, куксится, ей явно не нравятся все эти переезды, толстое одеяло и незнакомая тетенька. И то, что ее куда-то несут.
Я орлицей вьюсь рядом, с желанием забрать ее, успокоить. На моих руках она так не нервничает.
Внизу меня встречают друзья. Света передает магарыч в пакете и букет цветов медсестре.
— Ну, папа! Принимай дочку! — обращается она к смутившемуся Арсу.
— Он не папа, — отвечаю я.
— А можно мне? — робко просит Нина. Я вижу как ей хочется поддержать племянницу на руках.
— Хорошо.
— Привет, моя лапочка, — сюсюкает она. — Какая красавица! Тьфу-тьфу на тебя, — я все же злюсь на нее.
Не было ее столько месяцев, а тут пришла, как ни в чем не бывало. Словно не она меня выгнала на улицу. С этой самой лапочкой, на которую смотрит с такой любовью.
Настя начинает голосить, с облегчением забираю ее. Нина поджимает губы, смотрит виновато.
— Такси уже ждет, — перебивает Света нашу борьбу взглядами. — Я подумала, что на восьмерке с ребенком было бы неудобно.
— Правильно ты подумала. Мне хватило того, что я со схватками туда еле залезла.
Мы с Ниной, Таней садимся в комфортную иномарку. Арсений со Светой едут за нами следом.
— Вот зачем было на последнем месяце ездить на работу? — не может промолчать Нина.
— А то ты не знаешь? — закипаю я. — Любимая сестра выкинула меня на улицу, предпочитая своего Толика, только потому что не хотела слушать правду! Так что нет у тебя такого права меня упрекать. Мне нужно было самой зарабатывать на жизнь. Знаешь сколько всего нужно? Ванночка, коляска, кроватка, пеленки, распашонки. Шезлонг для дочки.
— Шезлонг?
— Да, это такая штука прикольная! Малыши в ней сами качаются! Такие смешные! Я в интернете видела и на форуме отзывы читала. От него все в восторге. Вот и решила, что и нам нужно, — срывается радостный комментарий.
Я тут же прикусываю щеку. Это моя гордость неуместная, что у моей дочки будет не хуже, чем у других, и на это я сама заработала. Говорю, напрочь позабыв про обиду.
— И как же ты оставила своего драгоценного Толика одного?
— А нет больше никакого Толика, — с печальной улыбкой сообщает Нина. — Я его выгнала. Давно уже.
— Почему? — какая мне разница?
— Застала его с крановщицей. Прямо в нашей кровати. Молоденькая совсем девчонка, как на этого мудака повелась? Ты прости, что не поверила тебе тогда. Он мне уходя во всем признался. И про нашего ребенка и про то, что к тебе приставал, — Нина говорит хрипло, глаза полны мольбы и отчаяния.
— Давно все узнала, — вдумчиво тяну. — А что ж не пришла?
— Я не знала как приду, после всего того, что сделала и наговорила.
Отворачиваюсь к окну. Вроде она получила по заслугам, а торжествовать не могу. Жалко ее.
— Так что? Простишь.
— Простила, уже давно.
— Так может поедем к нам в квартиру?
— Нет. Я не готова к таким переменам, — да и люблю я свою комнатку. Арсений сделал в ней ремонт, у меня там все обустроено. Я чувствую себя свободной, самостоятельной. Мой личный уголок. Мне никто не указывает, никто не запрещает. Все решаю сама.
— Я понимаю, — Нина опускает взгляд и протирает запотевшие очки платком. — Но приходить к племяннице разрешишь? — прижимаю Настеньку к себе.
— Приходи, — скупо отвечаю я, но Нина, по-моему, и этому рада.
Нам предстоит непростая работа, чтобы вернуть прежние отношения и доверие. Но в праве ли я лишать Настю тети? Хватит и того, что у нее будет отца.
Глава 6
Пять лет спустя
Смотрю на огромный дом, огороженный высоким забором. Нажимаю на звонок. Дверь мне открывает хмурый охранник.
— Медсестра на дому? Юля?
— Да, — немного теряюсь.
— Проходите.
Меня обыскивают с помощью металлоискателя, другой охранник открывает чемоданчик, перекладывает шприцы.
— А это обязательно?
Мне часто приходилось выезжать в этот район. Но с такой проверкой я столкнулась впервые. Богатые люди не хотят посещать поликлинику и стоять в длинных очередях, чтобы проставить курс инъекций. Предпочитают нанимать таких, как я. Работа медсестрой в больнице не позволяет оплатить ипотеку, приходится крутиться и искать подработку.
Во двор выходит мужчина, в строгом черном костюме, осматривает меня с ног до головы.
— Как у вас всё серьезно, — говорю с улыбкой.
— Меры предосторожности. Мне нужен ваш паспорт. И еще. Нужно подписать договор о неразглашении имен пациента и этого
