Горящий тур - Сергей Александрович Плотников
Всю эту красоту мы не просто учитывали, но и осматривали на предмет все-таки сумевших избежать пленения местных жителей. Нашли в итоге четверых: двоих детей возрастом около десятка лет и двух взрослых. Танцующая-с-листьями нашла еще как минимум пять запахов, но все они обрывались у воды. То ли их владельцы от страха прыгнули в мутную воду проток и уплыли сами – до первого крокодила, как я понимаю, то ли у них имелись собственные лодки, припрятанные от остальных. Вот только куда они могли податься в этом зеленом лабиринте?
С помощью Кирби удалось найти тройку хитрецов, решивших укрыться прямо за поворотом в русле протоки на своей лодке, дожидаясь, пока мы покинем их дом. Подвела их боязнь спрятаться под кроны – с воздуха для гарпии они оказались как на ладони. Еще двое так и канули… ну и хрен с ними. Произошло то, чего я боялся и чего ждал: мы наткнулись на… хотел бы я сказать, «кладбище». То есть, на кладбище мы наткнулись – самих пиратов. Кто-то на острове умирал от ран, кто-то от старости, кто-то – от безудержных возлияний или их последствий в виде «дуэлей» и драк стенка на стенку. Опять же, плевать на них. А вот от центра переработки пленников я бы не смог отвернуться при всем желании. Хорошо, открытие совершили не мои беременные жены.
– Доходчивый рисунок, – Данте не повредил ладони ногтями только из-за своих модных беспалых перчаток – так крепко сжал кулаки. – Крупные кости пережигали для удобрений или перемалывали в костную муку для подкормки скота. Мелкие рубили вместе с мясом на удобные для свиней куски. И вовсе не потому, что другим образом получить нужные вещества на получалось. Видишь?
– Вижу что? – я все никак не мог взять в толк, почему пропахшее старой кровью помещение мне кажется неправильным.
– Столы, мельничный жернов, разделочные тесаки, – перечислил хирург-стрелок. Понял, что до меня не доходит, и объяснил наконец. – Они все под детский рост и детскую руку. С-смену в команду растят… растили.
Вот тут-то моя выносливость подверглась по-настоящему серьезному испытанию. Не замутило, и в глазах не помутилось от гнева, но было близко. А вот немного потряхивать начало.
– Истребители видели? – отрывисто спросил я. – Нет? Лану, Шону и Шелковицу не пускай внутрь ни в коем случае. Я за рыцарями.
– Что делать будешь? – Дан как и я понимал, что после подобное обработки дети пиратов, мягко говоря, не могут жить в обычном обществе. Но и обложить добротный сарай дровами и облить местным осветительным маслом я тоже не смогу. Твою мать.
– Сделаю, что должно, – тем не менее упрямо ответил я ему.
Истребители, оказывается, приступили к сортировке наших пленных – по договоренности остров оставался Ордену, а, значит, и ресурсы в виде садов, огородов, живности, построек… и населения. Если кто-то сможет пройти их фильтр. Пока орденцы работали со взрослыми – и не просто работали, а устроили что-то вроде суда, любезно припомнив, что моряки из нас, речников-новичков, такие себе. То есть были готовы оставить части негодяев в обмен на помощь в кораблевождении.
– Развяжите! Развяжите, ну, недоноски трусливые! И хоть самую дрянную саблю дайте! – слов было гораздо больше, разумеется, но несли какой-то смысл, кроме оскорбления окружающих, только эти.
Орала женщина в холщовой рубахе до пят со связанными руками и растрепанными волосам, лицо который показалось мне смутно знакомым. Мы встретились глазами, и я её узнал: Марта из попаданцев! Тогда, в первый-второй день в новом мире она помогала мне с готовкой рыбы и копчением припаса. Не очень представляю, что с ней такое должно было приключится, чтобы так изменится. Словно десяток лет прошел. Она меня тоже узнала, конечно. Даже хотела что-то сказать. Но в моих глазах все еще стоял цех детского труда по разделке разумных – и приговор тому, кто согласился играть по местным правилам.
– Паша! Пашенька! Я знаю, я тебе всегда нравилась! – Следопыт на свою голову попался ей на глаза следом. Ей как-то удалось оттянуть зафиксированными за спиной ладонями ткань рубашки, обозначая крупную грудь. – Забери меня у них! Буду служить тебе по гроб жизни, как собака верная! Все, все, что захочешь сделаю!
Рейнджера передернуло, находящегося на той же площади мага Сеню – тоже. Вот так, за неполные полгода полностью утратить человечность цивилизованного жителя земли – в голове не укладывалось.
Щитоносцы отряда Фран тем временем привязали осужденную к столбу и, наконец, по сигналу рыцарей заткнули ей рот кляпом.
– Вам надо кое-что увидеть, прервитесь тут, пожалуйста, – негромко попросил я ордэровцев. – Оно, возможно, повлияет на ваше судебное решение…
* * *
Повлияло. Вкопали новые столбы – любимое средство иммобилизации разумной добычи пиратов – к которым притянули всех уцелевших в штурме взрослых. Рты заткнули максимально надежно – иначе все могло сорваться. Исключение сделали для матерей совсем младенцев, их отсортировали и заперли в более комфортных условиях вместе, покормили и дали привести себя в порядок. Оставшихся детей под прицелами луков и арбалетов выпустили вместе. Я вышел вперед:
- «Рыба моей мечты» захвачена, и у меня есть места в команде, – актерствовать я, видят боги, не смог бы, но тут нужно было просто сказать все хмуро и недобро, с этим справился. – Нужны лишь те, кто желает показать каждому встречному борту, кто тут хозяин морей! Но прежде придется прибраться за собой. Вы уже умеете перерабатывать излишки…
Тут я показал рукой на скопище столбов. Меня прекрасно поняли: многие повеселели, раздались отдельные радостные выкрики, многие ощутимо расслабились.
– Кто хочет забыть прошлую жизнь как страшный сон и посвятить будущее искоренению зла и Скверны – мы, Орден Истребителей Скверны, готовы забрать вас с собой на север, – в сверкающем на солнце латно-кольчужном доспехе, рыцарь представлял со мной, одетым во все черное, полный контраст. – Кто выберет пойти с нами, смогут забрать одного взрослого разумного с собой. Не скрою, что он останется нашим узником до тех пор, пока вы не сможете доказать свое рыцарское достоинство, что стали одними из нас.
И опять жест в сторону столбов.
Ад и рай. Легкая жизнь и суровое испытание. Кто что выберет?
– Стройся в колонну по одному, каждый скажет, какой сделал свой выбор лично, – я и орденец одновременно начали шагать
