Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1987 год
Кроме Найла и его товарищей-кинооператоров, со мной летели Бьёрн и два шриланкийских студента, приглашенные им в расчете на то, что они найдут сюжеты для съемок.
Вот скользнул под нами первый остров; приближаясь, вырос второй. Показалась узкая посадочная полоса в обрамлении морской воды. Рядом, на краю той же тихой лагуны, весь в зеленых садах — остров Мале с одноименным городом. Легкий толчок возвестил, что мы приземлились в Мальдивской Республике, древней обители народа неизвестного происхождения, а в наши дни — развивающейся стране, в которой проживает около 160 тысяч правоверных мусульман.
Пожалуй, это единственная в мире страна с таким обилием разрозненных клочков земли, что подсчеты никогда не сходятся. До сих пор нет единого мнения, сколько же в архипелаге островов. На английской навигационной карте показано около 1100; недавний подсчет, проведенный властями, дал цифру 1196; туристский путеводитель утверждает, что их 1983. Да и как тут узнаешь наверняка, если какие-то островки возникают на месте подводных рифов, а другие тем временем исчезают, разрушенные океанскими валами. Самые высокие поднимаются на неполных два метра над уровнем моря, их свободно захлестывали бы волны, не будь образуемых рифами естественных барьеров. Постоянное население есть лишь на 202 островах; еще кое-где сохранились следы прежнего обитания. И на одном из несметного множества клочков суши была найдена статуя, ради которой я прилетел на Мальдивы.
Никогда еще не доводилось мне путешествовать в обществе такого количества кинооператоров. Тут и Найл в сопровождении Харальда из ФРГ и Джона из Канады, тут и Бьёрн со своими шриланкийскими подопечными Палитхой и Салией, а в аэропорту нас встречал бывший ученик Бьёрна, мальдивец Абдул — он взялся помочь нам пройти через таможню. Абдул работал на Мальдивском телевидении, передачи которого можно смотреть только в Мале. Правда, в столице живет около трети всего населения республики, и теснота здесь такая, что приходится отвоевывать новые площади у океана, сваливая в него твердые отбросы.
Катер быстро доставил нашу восьмерку из аэропорта в столицу. Туристы исчезли. Прямо из аэропорта быстроходные катера и дхони с кабинами увезли их на выделенные для иностранных гостей островки. Днем туристы могут приезжать в Мале для посещения магазинов, но после 22 часов столица для них закрыта. Еще в самолете каждый пассажир получил памятку с перечнем, из коего следовало, что в Мальдивскую Республику запрещено ввозить собак, спиртное и фотографии обнаженных красоток. Но на отведенных иностранцам островах запреты ислама на туристов не распространялись.
Абдул сообщил, что для нас забронированы номера в правительственной гостинице «Сосунге» в Мале. А так как номеров в этой гостинице совсем немного, фактически она вся была в нашем распоряжении. Отправив наш багаж вперед, на такси, Абдул повел меня и Бьёрна вдоль оживленной набережной на встречу со своим начальником, Хасаном Манику, возглавляющим Мальдивское телевидение и министерство информации. Это по просьбе Манику Бьёрн прислал мне снимок длинноухой статуи.
В просторной приемной министра царила атмосфера, не сулившая нам ничего хорошего. Никто нас не встретил. Сидевшие за столами девушки либо что-то печатали на машинке, либо читали детективы. Сам шеф восседал за стеклянной стеной, отвечая на телефонные звонки и делая какие-то записи. Он был так занят, что ему было не до посетителей. Мы посылали ему записки и делали учтивые знаки, однако что-то явно не ладилось. В конце концов я сдался и пошел в гостиницу. Вскоре раздался телефонный звонок: директор Мальдивского телевидения желает немедленно принять нас.
На этот раз мы проникли за стеклянную стену, и оказалось, что Хасан Манику — очень славный человек. Невысокий на европейскую мерку, зато плечистый, с круглым лицом, какое обычно (но не в этом случае) выдает любителя поесть. Официальная маска быстро исчезла с его лица, и оказалось, что под ней скрывается весьма приветливый, а главное, прекрасно осведомленный руководитель. Правда, когда дошло до сути, нас ожидал холодный душ. Статуя? Каменное изваяние с длинными ушами?
— Это статуя уже выкопана,— твердо произнес Манику.
— Выкопана? — повторил я.— Каким-нибудь археологом?
— Местными жителями,— последовал невозмутимый ответ.— Они разбили статую на мелкие куски.
Невероятно. Предположение Роланда Сильвы оправдалось.
— Религиозные фанатики.— Манику пожал плечами.— Однако голову нам удалось спасти. Вы можете ее увидеть, она хранится в музее в парке султана.
— Но мне хотелось бы посетить остров, где ее нашли,— огорченно заявил я.— Может быть, там найдется еще что-нибудь, если покопать в том же месте.
— Нет, больше вы там ничего не найдете.
— Хорошо бы все-таки посмотреть. Я проделал такой длинный путь...
Бесполезно. Манику снова надел строгую маску. На этом острове больше нечего смотреть. Все выкопано и разбито. Даже остатки какого-то древнего храма сравняли с землей. Ничего нет. Манику так упорно отвергал саму идею посетить этот остров на катере, что я понял: продолжать дискуссию нет смысла. Либо там и впрямь больше нечего смотреть, либо они по какой-то причине не хотят пускать нас туда.
Посмотрю хоть голову в музее... Манику взял телефонную трубку и отдал соответствующее распоряжение.
Когда Мальдивы стали республикой, дворец султана был разрушен, однако в парке остался летний дом, в котором поместили национальный музей. По бокам крыльца лежали две-три ржавых пушки и старая немецкая торпеда; отряд престарелых пенсионеров исполнял обязанности сторожей, кассиров и билетеров. Манику распорядился, чтобы нам дали осмотреть и сфотографировать каменную голову, и четыре старца проковыляли вниз по ступенькам на парковый газон, неся на куске мешковины белую, как мел, тяжелую скульптуру. Напрашивалось сравнение с выглядывающим из гамака призраком... И хотя лица носильщиков выражали крайнее отвращение к языческому изделию, они бережно опустили огромную голову на газон.
Освещенный жаркими лучами солнца, призрак смотрел на нас широко открытыми глазами, слегка улыбаясь. При всей своей величине это была реалистичная, как посмертная маска, великолепно исполненная голова Будды. Искусно вырезанное из белого островного известняка изваяние — вместе с туловищем и конечностями — наверное, было много выше человеческого роста. Лицо — то самое, выразительное, с кроткой улыбкой на сжатых губах, которое я узнал по фотографии. Глаза первоначально были покрашены, придавая живость приветливому лику. Волосы обозначены мелкими кудрями и собраны в узел на макушке. Спускающиеся до плеч мочки ушей внизу повреждены, но все равно неестественно длинные. Похоже было, что кто-то давным-давно пытался замазать все лицо и глаза скульптуры тонким слоем известки, чтобы ослепить ее. Возможно, это сделали сами буддисты, когда с введением новой религии восемь веков назад их вынудили отречься от своего божества. После 531 года по мусульманскому календарю, или 1153 года нашего летосчисления, ни один мальдивец не стал бы приходить с жертвоприношением в виде цветов к этому улыбающемуся великану.
Принеся назад большую голову Будды, сторожа открыли дверь чулана — из полумрака на нас воззрилось диковинное собрание жутких демонов и причудливых фигур из дерева и камня. Возвращенная на свое место голова Будды казалась улыбающимся белым ангелом в окружении страшилищ с высунутыми языками и оскаленными клыками, призванными подчеркнуть свирепое выражение злобных глаз. Добро и зло, воплощенные в камне разными ваятелями и лежащие бок о бок на каменном ложе султана.
Избавившись от тяжелой ноши, сторожа поспешили покинуть чулан. При этом они поглядывали на нас, как бы желая удостовериться: понимаем ли мы, что это не их боги, что они были бы рады вовсе от них избавиться. Кроме скульптур, в чулане лежали ржавые якорные цепи и другой металлолом, два разбитых камня с мусульманских могил, набор старых телефонных аппаратов и с десяток игрушечных моделей пушек.
Глядя на это нагромождение всякой всячины, я обратил внимание на два существенных обстоятельства. Во-первых, соседствующие с улыбающимся Буддой демоны изваяны древними скульпторами, которые не были ни мусульманами, ни буддистами. Во-вторых, эти художники тоже изобразили длинноухих с широкими дисками в растянутых ушных мочках.
В темном чулане невзрачного музея находилось неопровержимое свидетельство того, что на Мальдивах в ходе столетий сменились по меньшей мере три различные культуры, представленные ложем султана, Буддой и демонами. (Добавим и четвертую, если считать новейшую, представленную телефонами и пушками.) Помимо каменных изваяний, на ложе стояла довольно крупная старинная деревянная скульптура, изображавшая восточного вельможу в пышном одеянии. Однако она в счет не шла — эта вещица явно была найдена островитянами на берегу, куда, основательно потрепав, ее выбросили волны. А вот каменные головы, несомненно, были вытесаны на Мальдивах из местного известняка и служили объектами культа представителям двух разных немусульманских верований. Из чего следовало, что им больше восьмисот лет.
