Песнь далёких земель - Вадим Кушнир

— Хочу задать лишь один вопрос. За что ты только что сражался? Твой взгляд совсем как мой в последние дни жизни. Тебе было нечего терять, не так ли?

— Мне нужна была сила, чтобы вернуться в Сэмпре-Соляре и убить Демития вместе с другими некромантами, — тихо ответил человек. — Теперь можешь убивать.

— Сказал же, убивать не собираюсь, — Азек тяжело вздохнул. Эмилия к этому моменту подошла ближе и слушает всё это. — Кто этот Демитий и что он тебе сделал?

— Не понимаю, зачем это личу?

— Потому что я в первую очередь человек, а не нежить! — в порыве гнева воскликнул тот. — Я — Азек Миризет, тот, чью родину уничтожила нежить! Три года я с сестрой жил на острове далеко от цивилизации и наблюдал за тем, как последние люди из *моего* королевства превращаются в чудовищ от ужасного проклятия! Вследствие другого проклятия моя сестра обезумела, а моё тело на восемнадцатилетие начало гнить заживо по той же причине! Я в отчаянии искал спасение от этого, но нашёл только смерть. Я *не выбирал*, кем мне стать. Я *не хотел* становиться отродьем и я им *не стану* потому что я — Азек Миризет, а не какая-то нежить. Я *не буду* убивать и разрушать что-либо без веских на то причин. И тебя я *не убью*, если ты того не заслуживаешь. — когда эмоции исчезли так же быстро, как и появились, он сделал пару шагов назад.

— Моя семья укрывала меня от церкви, потому что я имел магические способности. Об этом узнали пешки тьмы и во главе с Демитием пришли, сожгли деревню, а меня забрали чтобы я стал некромантом. Девять лет жил среди их "школы" и учился… А потом убил кого-то. Уже не помню как звали. Но он издевался надо мной и должен был стать некромантом. Меня выгнали и думали, что умру. Но я не умер. И хочу отомстить, — только глаза говорят немного о другом, а не мести.

— Скажи, убивал ли ты кого-то ещё?

— В "школе" приходилось, — тихо ответил Тулас. — У меня не было выбора. А после изгнания… Не раз хотел, но не мог.

— А нежить откуда?

— Пришлось взять на кладбище. В пещерах завалы, а сам я их ни за что в жизни не смогу разобрать.

— Так, это месть?

— В смысле?

— Ты действительно хочешь просто отомстить тому, кто разрушил твою жизнь?

— Да. Месть и ничего лишнего. А мёртвые уже не будут никого похищать и сжигать деревни, — вторая часть кажется более похожей на настоящую мотивацию. Это слышно по голосу и видно в глазах.

— Что же, — в голосе лича на мгновение послышался сдавленный смешок, — тогда скажи мне, Тулас, ты согласен на взаимную помощь? Я в проклятиях мало что понимаю, лишь из книжек, поэтому мне необходим тот, кто знает о них больше. Осколок Разбитого бога, который нужен нам двоим, я не могу отдать, ведь он необходим чтобы помочь моей сестре. Но я не могу отобрать у тебя право отомстить за родных. Примешь ли ты мою помощь в этом деле? — Азек вытянул руку вперёд.

— Честно? — в уставшем взгляде несостоявшегося послушника видна радость, но в голосе осторожность и он как-то неуверенно поднимает свою руку.

— Я уже раз пожалел, что не убил прислужников Чёрного легиона. Тогда погибло много крестьян. Это будет моё искупление за отсутствие решимости. Я понимаю твои чувства. Мы в некоторых моментах похожи.

— Правда? — Тулас пожал руку скелету, после чего тот надел маску обратно.

— Сам рассуди из сказанного. А теперь пошли в пещеры. Чем быстрее я достану осколок Разбитого, тем лучше для моей сестры.

— Нашёл дружка, блин, — вздохнула Эмилия. Наконец-то она сказала хоть что-то.

— Я увидел в этих глазах себя и не сумел убить. И не зря, — ответил скелет, смотря на девушку.

— Это, конечно, твоё дело, но пусть некромант держится от меня подальше. Я ему не доверяю.

— Справедливо, — Тулас печально вздохнул. — Только я не некромант. Слишком слаб. Максимум послушник, кем мне так и не получилось стать, к счастью.

— Да мне всё равно. Делаешь нежить — некромант, — фыркнула лиса. — Давай иди первым.

— Ладно, — чёрный маг сразу смирился и пошёл. Азек посмотрел на девушку, но она лишь пожала плечами и улыбнулась на одну щеку.

Спуск оказался довольно-таки длинным, причём в породе уже оказались выдолблены ступеньки в некоторых, особо крутых местах, и верёвка привязана к сталактитам, чтобы можно было безопасно спуститься. Завалы разбираются и порода бросается просто вдоль стен в местах, где это возможно. Но, справедливости ради, проходы здесь довольно широкие, диаметром до шести метров и попадаются целые залы, с потолка которых свисают сталактиты, растут сталагмиты. В некоторых даже собирается вода. Завалы же в более узких местах.

Помимо этого, видны сломанные кости и испорченные инструменты. А также попадаются какие-то странные животные. Они походят на смесь какой-то собаки и насекомого, полностью покрыты чёрным панцирем. У них есть четыре конечности, при помощи которых бегают, причём задние позволяют ещё прыгать, и пара поменьше, которые, судя по всему, являются вспомогательным придатком к и так мощным челюстям.

— Знаешь, что это за существа? — поинтересовался лич.

— Нет. Они живут здесь и постоянно нападают после того, как первые завалы были разобраны.

— И часто? — Эмилию интересуют более насущные вопросы.

— Раз в пару дней приходит одно или стаей. Приходится сидеть здесь и защищать скелетов, чтобы не приходилось снова идти на кладбище.

Спустя ещё какое-то время группа пришла к очередному завалу в узкой части пещеры. Сейчас его разбирают больше десятка скелетов и сбрасывают весь мусор в большом зале позади. Это простые мертвецы без собственной воли, в груди которых горит такой же огонёк, как и у Азека. Всё это происходит молча и слышен лишь шум работы. В сторонке от них стоят трое существ, трупы которых можно было видеть раньше. Их панцири пробиты кирками, разбиты кувалдами, а внутри ничего нет. Нежить.

— Что же… Прискорбно, но я ни черта не понимаю в геомантии, чтобы разобрать всё это в считанные мгновения, — вздохнул лич.

— Здесь только ждать, — послушник пожал плечами.

— Меня это не устраивает, — чародей создал у себя над плечом огонёк и пошёл обратно.

— Э, ты куда собрался? — полукровка пошла следом. Она не желает оставаться в компании некроманта. А к личу она уже привыкла и воспринимает как того самого Азека, который был и при жизни.

— К озеру.

— Тебя не поймёшь, — вздохнула лиса, с