Развод. Я календарь переверну - Элен Блио
С другой... Если бы мне предложили изменить прошлое я бы хотела, чтобы ничего этого не было.
Ни праздника, ни видео, ни танцев, ни «Вдовы Клико», ни шоколадного торта с фонтаном, ни извиняющегося супруга, ни жадного поцелуя с чужим мужиком. Я бы хотела, чтобы измены Макара не было.
И самого Макара, наверное, тоже не было бы.
Чтобы мы развелись еще лет пять назад, когда всё это только-только начиналось.
Когда для меня первый звоночек прозвенел. Звоночек, которому я не придала тогда особенного значения.
Глупая гусыня.
Рассчитывала, что меня не коснётся чаша сия.
Наверное, все женщины так думают, да?
Никто же не считает, мол, так и так, муж точно будет изменять, это норма, но я постараюсь понять, простить. Или считает?
Нет, конечно.
Думаю, каждая полагает, что её мужик, даже достигнув социальной вершины останется честным, верным, правильным. Она ведь его, практически вырастила, вторая после мамочки. Сопли подтирала, когда бизнес не шёл. Сама пахала на двух, трёх работах, чтобы было что жрать, пока он в бизнес каждую копейку вкладывает. Сама детей поднимала. Родителям помогала и своим и его, выходки свекрови терпела — это тоже у многих как данность.
Мечтала, что вот он всего достигнет, добьется, и заживут они счастливо. Будет она брендовые шмотки носить, на хорошей тачке ездить, будут они вместе по курортам фешенебельным кататься.
Мечты, мечты, мечты...
А реальность бьёт по морде ссаной тряпкой, сука!
Вырастила мальчика в мужчину, а он возьми, да и скажи — ты плохая, старая, некрасивая, я другую хочу.
Иди-ка ты, жена, собирай манатки и пиздуй туда, откуда вылезла. Квартиру, машину тебе не положено, алиментов — хрен да ни хрена, тут часто и детям уже по восемнадцать, так что никто никому ничего не должен.
И остается такая верная и преданная на обочине жизни. С голой жопой на снегу —это, простите, моё любимое.
А пацанчик «еёйный», которого она мужиком сделала с новой пассией, из тех самых пираний, по курортам, и в брендах.
Воплощает, сука, её мечту...
- Фил, закурить есть?
- Ты же не куришь, Ада?
- По хрен, хочется, давай-давай, не жопься.
- Тебе это не идёт.
- Неужели? Знаешь, а мне плевать идёт это мне или нет.
- Что ты?
- Плевать кто и что подумает, ясно? Важно то, что думаю я. И сегодня я думаю, что, ты меня Филипп Львович, тупо бесишь.
- Да, неужели? Братец мой, постарался, да?
Усмехаюсь. Боже, мужики, что вы такие предсказуемые, а?
- А если постарался? — смотрю на давнего соседа, шикарного мужика, холёного, лощеного, как и его братец, к счастью, не близнец.
Это именно Филипп свёл меня с Германом, ну, как свёл — познакомил.
Филипп достаёт пачку, протягивает мне сигарету, щелкает зажигалкой.
Я не курю и никогда не курила. Только вот так пару раз баловалась. Хрен знает что. это, на каком-то генном уровне что ли это, что в трудную минуту помогает затяжка?
Пальцы дрожат.
Надо собраться. Надо.
Чёрт. Откуда Филипп тут взялся? Совсем не вовремя.
- Герман что, реально к тебе приставал? Вот ублюдок! Он же знает...
- Знает, о чём?
- Обо всём‚ Аделаида. Обо всем.
Филипп делает шаг, мягко забирает у меня из пальцев сигарету, обнимает за талию, притягивает к себе и целует. Страстно.
20.
На часах ноль часов ноль минут. Полночь в столице. Шуфутинов день закончился.
Наступило четвёртое сентября. Костры рябин по-прежнему горят.
Всё в моей жизни горит синим пламенем, потому что я стою во дворе моего дома и целуюсь со своим любовником.
Да, да, вот так.
Не такая уж я честная и непорочная.
Разочарованы?
Я вот — нет!
И не считаю себя падшей, распутной, гулящей или блудливой.
Изменять Макару я не хотела, и не стала бы этого делать, если бы...
Если бы в один прекрасный день не открыла тот самый пресловутый ящик Пандоры и не узнала, как на самом деле ведет себя мой муж за моей спиной.
На самом деле серьёзно назвать Филиппа любовником я не могу.
Любовник, как мне кажется, это что-то более основательное. Тайные встречи, переписки, свидания, ревность. Чувства.
Нет, на самом деле чувства к Филиппу у меня были. И у него ко мне.
Когда-то давно. В юности. Еще до моей встречи с Макаром. Нам было лет по пятнадцать. В класс пришёл новенький. Нас посадили за одну парту. Я девочкой скромной никогда не была, сразу пристала с расспросами - кто, откуда. А он взял и пригласил меня в кино. Я офигела, конечно — в классе у нас подобных смельчаков не было, но пошла.
Потом был первый поцелуй, свидания, букеты. Мы даже планировали пожениться после школы.
Ага, такие наивные дети.
Рассорились еще перед выпускным. Правда, на празднике Фил пришёл мириться, цветы подарил. Мы танцевали всю ночь, целовались, уже не стесняясь одноклассников. Я даже была готова, чтобы он стал моим первым. Но, увы...
Фил уехал. Оказывается, родители пристроили его в какой-то зарубежный университет, кажется в Вену. Мне тогда было настолько больно, что я даже не запомнила детали.
Жизнь нас развела. Ровно на двадцать лет.
Увиделись мы чуть больше года назад на встрече выпускников, я не знаю, каким ветром его туда занесло — раньше не приезжал, а тут поди ж ты.
Появление Филиппа Крестовского было, конечно, эффектным, крутая тачка, крутой прикид, часы «Лонжин» - не «Ролекс», для утонченных любителей.
Я запомнила его оценивающий взгляд. И сама так же посмотрела.
- Аделаида, нет слов. Ты... королева.
- Я знаю.
Никогда не стеснялась принимать комплименты и делала это с достоинством.
В тот момент мне и слова, и внимание Фила очень помогли. Как бальзам на израненную душу.
Я уже знала об измене Макара. Меня вымораживало изнутри. Разъедало кислотой.
Но я держалась. Куда деваться?
Мы с Филиппом снова весь вечер танцевали, болтали, подружки даже взревновали, мол, сама замужем и самого видного мужика увела.
А я тогда без всякой задней мысли. Уверена была, что моя первая любовь давно и безнадежно женат, да и вообще... Зачем мне всё это?
И зачем я ему, такому?
Да, да, такие мысли тоже были.
Королева я, конечно, королева, да. Но мне тогда было тридцать семь, двое
