Свободный ритм - Ольга Дервиш
Пока сидела в потемках, еще раз пробежала глазами по комнате. Взгляд остановился на шифоньере: наверху в пакете лежало что-то сильно напоминающее одеяло. Вскочила — вдруг не успеет! — пододвинула стул, с трудом дотянулась до желаемого и стащила, едва устояв на непослушных ногах со всем добром.
Так, уже легче.
Одеяло оказалось большим, двуспальным. Ватным, правда, но в данном случае это скорее плюс. Она расстелила его на пол между пианино и письменным столом, стащила с кровати одну из подушек, выключила по ходу свет и закуклилась в импровизированном ложе.
Замерла.
Наверное, это выглядело смешно. Но чего только не сделаешь, ради…
А чего, собственно, ради? Мысли поползли, очередной раз бередя душу.
Ей двадцать восемь. Это ужас как много для девушки, которая еще не стала женщиной, это Ася понимала! И осознание этого настроения не прибавляло, наоборот, разочаровывало Асю в самой себе. Неужели она настолько недостойна, чтобы довериться, полюбить ее, сделать всё по-правильному и получить… Так хотелось верить, что дело не в ней, а в том, что для современной молодежи целомудрие, что она так бережно хранит, не представляет никакой ценности. Важнее практическая сторона, никому нет дела до морали. И может даже пора плюнуть на все…
А что дальше? А дальше не останется никакого сдерживающего фактора и…
Ход ее мыслей прервал скрип двери.
Макар зашел в комнату… в одном полотенце на бедрах!
О, Аллах!
Ася резко закрыла глаза, сделав вид, что спит.
— Это что такое? — изумленно, тихо проговорил парень. — Ася?
Девушка не шевелилась.
— Ася! — уже громче. Наверное, если бы она действительно спала, то уже проснулась бы. Она «сонно» поморгала, потом снова закрыла глаза, когда в поле зрения опять оказалось полотенце.
— Что? — прошептала, складывая ладони под щеку. — Я уже сплю. Спокойной ночи.
Ответа не последовало и это насторожило. Рахманова напряглась. Так хотелось повернуться и посмотреть. Он стоит? Смотрит? Ждет? Думает?
Определиться не было времени. Ее, вместе с коконом подняли с пола и бросили на кровать. Она не успела даже охнуть, как оказалась под одним одеялом с Макаром, прижимаясь обнаженными ногами к его влажной после душа коже.
Опомнившись, Ася тонко взвизгнула и попыталась выскочить из этого плена.
— Ты что!? — он закрыл ей ладонью рот. — Перебудишь всех! Ася!
Мак навис над ней, чуть придавливая телом, вглядываясь в лицо. Ища там что-то.
— Ммм-мм-мммм!
Рука исчезла, и Ася повторила:
— Отпусти меня, пожалуйста!
— Куда?
— Туда… — кивнула на пол.
— Нет. Ася… — он провел пальцем по ее скуле. В сумерках обстановка казалась нереальной, а мужчина, очень красивым. — Я хочу тебя… — рука сместилась ниже, и, задев пальцами грудь, спустилась к боку, бедру, — очень…
Провел по предплечью, взял ее ладошку, понес к губам, влажно целуя, а потом, резко заводя под одеяло, прижал к своей эрекции. Голой эрекции!
Весь пьяный морок как рукой сняло!
Ася взвилась, снова больно ударив Макара, на этот раз в висок, и встала, возвышаясь над лежащим нахалом. Он с интересом уставился ей под подол.
Черные трусики…
С тобой то счастье, то тоска — не угодишь девчонке.
Порою вертишься в мозгах, порой сидишь в печенке.
Но чтобы быть с тобой отдам любую цену, че там…
Ведь наш с тобой любимый цвет — флуоресцентный черный.[7]
Девушка занесла ногу, чтобы, перешагнув его большое тело, спрыгнуть, но он дотянулся до ее бедер и снова уложил.
— Макар, нет!
— Что нет? Почему? Куда ты так рвешься?
— Я говорила тебе, что ничего не будет! Ты обещал!
Парень со стоном упал на подушки, положив одну руку на глаза. Второй несильно, но не оставляя шансов на побег, прижимал ее к себе.
— Почему?
— Тут твои родители! Прямо за стенкой!
— Стены толстые.
— Я впервые в этом доме.
— Они все равно уже подумали то, что логично было бы думать в нашей ситуации.
— Я не… не подготовилась… — продолжала выдумывать предлоги Ася, вытянувшись, как струна, вдоль мужского тела.
Макар убрал руку с лица и повернулся к ней, снова нависнув, и тоном доброго дядюшки, словно рядом с ним пятилетний ребенок, начал повествовать:
— Ася. Милая Ася! — вкрадчиво, делая большие паузы, — Я — мужчина… Ты — женщина… Женщина, которая сейчас лежит в моей постели… и прижимается к моей обнаженной коже. Меня это возбуждает… сильно… Не сомневаюсь, что и тебя, но мы сейчас не об этом… — голос снова стал хриплым, и он прокашлялся. — Когда я… дотрагиваюсь до тебя, я едва сдерживаюсь, чтобы не превратиться в дикое животное: так я тебя сейчас хочу. В такие моменты мужчине абсолютно наплевать, в каком месте, ты считаешь, ты не подготовилась… Но раз тебя это так беспокоит, давай обсудим это, — он наклонился и очень легко провел языком по ее губам, убрал прилипшую к ее носу волосинку. Ася расширенными зрачками, молча и не дыша, наблюдала за ним. — Не побрила ноги? Не принципиально! Не подмылась? Пофиг. У тебя некрасивое белье? Я не успею его разглядеть, поверь!
Ася покраснела. Отчасти то, что он перечислил, оказалось правдой. Она и предположить не могла, что невинное свидание-прогулка закончится чем-то подобным. Но, к сожалению ли, к счастью ли, ее основная готовность… точнее неготовность… была в голове.
— Я… хочу спать…
Мак прикрыл глаза на секунду, словно уговаривая себя в чем-то.
— Я, конечно, не любитель некрофилии… — вздохнул, — но если… ты разрешишь мне сделать то, что я сейчас больше всего хочу сделать… можешь спать…
Рахманова глубоко вдохнула, словно перед прыжком и…
— Нет.
Макар снова закрыл глаза, оставаясь над ней.
— Это называется «соблазним и не дадим», да?
— Нет. Я тебя не соблазняла. Ты сам.
— Я здоровый мужчина. Рядом красивая женщина… Почему? — в его тоне едва зазвучала хорошо скрываемая злость.
— Просто. Нет.
— Нет! — он прожег ее взглядом. — Сейчас меня такой ответ не устроит. Говори.
— Если я не придумаю достаточной для тебя отговорки, ты… изнасилуешь меня?
Эта фраза возымела действие. Девушка облегченно выдохнула, когда он скатился с нее, снова прикрыв предплечьем глаза.
Макар молчал. Долго. Очень долго. Ася, боясь лишний раз пошевелиться, даже начала расслабляться и засыпать…
— У тебя какие-то принципы? — вздрогнула, когда он
