Пышная проблема физрука - Рина Фиори
Неохотно ослабляя звериную хватку, прикладывая к этому действие просто нечеловеческие усилия.
Я не хочу отпускать Веру – это факт.
Но и целовать её здесь, да ещё и продолжая при этом оставаться её учителем, неправильно.
Эх, дала бы она хоть малейший намёк на то, что мои чувства взаимны, и я сегодня же оставил бы эту работу. Тем более в спортивную школу меня без труда возьмут и раньше осени.
Но судя по взгляду девушки, ко мне она ничего, кроме ненависти не испытывает.
Сам виноват, зачем угрожал Мышкиной двойкой в аттестате? Кто вообще в аттестат двойки ставит? Нет такого.
– Можешь идти! – режу арктическим холодом, вкладывая в эти слова всю свою злость от разочарования из-за облома с поцелуем.
Да, я был не против.
Веру как ветром сдувает, а я, сменив брюки на спортивные штаны, возвращаюсь в спортзал и как есть, с голым торсом, начинаю молотить по боксёрской груше, которую специально притащил в школу для того, чтобы было, где спустить пар.
Взмокший до такой степени, что пот катится градом, я иду в душ. Из головы не выходит Вера, все мысли заняты теперь тем, что произошло в тренерской.
Точнее, могло произойти.
И как теперь работать, спрашивается? Весь день ещё впереди, а я уже злой, как собака. Бедные ученики, надо брать себя в руки, чтобы не сорваться на невиновных.
Привожу себя в порядок, переодеваюсь и… Бросаю мимолётный взгляд в сторону зеркала, которое висит при входе в тренерскую.
– Какого хрена?! – грозный рык вырывается их моей груди, а руки взмывают вверх. Пальцами впиваюсь в собственные волосы, всё ещё не веря в то, что увиденное мною реально.
Да за что ж ты меня так ненавидишь, девочка?
Глава 9
Глава 9
На первый урок я, конечно, опаздываю. Выбегаю из спортивного комплекса, но сразу же сломя голову нестись в класс не в состоянии.
Что это было вообще?
Мне показалось, что Саныч поцеловать меня хотел, но разве такое возможно? Думаю, что нет.
Во-первых, Степан Александрович – учитель, а я ученица, поэтому с чего бы ему меня целовать?
Во-вторых, целует тех, кто нравится, а я разве могу кому-нибудь понравиться со своими габаритами?
И, в-третьих, уж кому-кому, а Ильину я точно не нравлюсь, он же меня на дух не переносит, то и дело задевает и угрожает двойкой в аттестате.
Притормаживаю недалеко от неофициального входа в школу и прислоняюсь спиной к кирпичной стене. Перевожу дыхание и судорожно собираю мысли в кучу.
Не знаю, что было в голове у физрука, но вот моя реакция мне не понравилась совершенно. Я себя чувствовала растаявшим на солнце мороженым в объятиях Саныча.
И кажется, была не против поцелуя.
Это если быть с собой честной до конца.
А если не до конца, то…
То пора бы уже мне пойти на урок.
Быстро прохожу в здание и даже не замечаю, с какой скоростью поднимаюсь по лестнице.
Будто за мной кто-то гонится, честное слово. И даже лишние килограммы не мешают. С чего это я?
Ближе к концу урока меня вдруг осеняет: шампунь.
В тренерском душе я оставила шампунь, после применения которого волосы могут изменить цвет на некоторое время.
Точнее это не совсем шампунь, а тоник. Шампунь я вылила прямиком в слив, а вот вместо него налила во флакон специальное средство с временным эффектом. Но суть та же: помоет им Саныч голову и будет таким красавцем…
Только вот никак в толк не возьму, почему вместо радостного предвкушения близкой победы я чувствую что-то похожее на угрызения совести?
В голове так и крутятся слова Инны Витальевны о том, чтобы договорилась с учителем и написала доклад. Я сразу эту идею отмела, ведь думала, что Степан ни за что на контакт не пойдёт со мной.
А после ситуации в тренерской уже не уверена в своих выводах…
И желудок теперь скручивает от волнения: что же будет?
Физкультура у нас как раз вторым уроком, поэтому после звонка я сразу же несусь в спортзал. Зачем?
Сама не знаю. Наверное, хочу полюбоваться результатом своих трудов.
Вместе с толпой семиклашек, у которых урок будет в соседнем зале, прохожу в холл. Неуверенно оглядываюсь по сторонам, но никого из учителей не наблюдаю.
Нерешительно шагаю внутрь…
– Аамм… – только и успеваю произнести сквозь зажимающую рот широченную ладонь.
Неведомая сила тащит меня уже по знакомому маршруту в сторону тренерской. Надо бы воспротивиться, но я послушно позволяю вести меня Ильину. В том, что это именно он, я не сомневаюсь.
Степан заталкивает меня в помещение, захлопывает за нами дверь и проворачивает внутренний замок.
Я медленно разворачиваюсь, но не решаюсь поднять на Саныча взгляд.
– Вера, – произносит физрук. Хрипло так, со злостью.
– М? – сверлю глазами пол. Тереблю пальцами край блузки, отсчитывая удары сердца, которые становятся всё быстрее и быстрее.
– Посмотри на меня! – отдаёт приказ, на который я лишь отрицательно мотаю головой.
– Вера! – произносит громче и делает пару шагов в мою сторону.
Саныч подбирается ко мне всё ближе и ближе, а я продолжаю стоять статуей вместо того, чтобы хоть шажок назад сделать.
– Вера! – грозный рык заставляет
