Гурон Черное Сердце: Владыка Мальстрима - Майк Брукс
Гурон ждет. Тареллианцы серьезно относятся к своей клятве верности, они умелые бойцы и известные наемники. Недавно прибывший отряд из нескольких сотен чешуйчатых пришельцев станет полезным дополнением к войскам, которые он отправит на Чогорис. Они могут умереть, сражаясь с Империумом, как они того желают, и при этом оставят его Космических Десантников свободными для борьбы с более приоритетными целями.
— Лорд Гурон.
Голос Арменнея Вальтекса раздается по комм-бусине. Гурон раздраженно хмыкает. Тареллианцы не будут рады любому признаку того, что он не уделяет их клятве должного внимания, и хотя они не оставят попыток отомстить за неуважение, это будет пустой тратой ресурсов и времени со стороны Кровавого Грабителя. С другой стороны, Вальтекс не стал бы связываться с ним, если бы речь не шла о чем-то важном.
— Что? — бормочет Гурон, не сводя глаз с тареллианского лидера.
— Честь Макрагга медленно, но верно пытается покинуть орбиту.
Гурон не удосуживается спросить Вальтекса, уверен ли он в этом. Магистр Кузницы обладает огромным интеллектом и врожденной тягой к цифрам и данным. Если он заметил изменения в орбите корабля Вернгара и упомянул об этом, значит, они достаточно значительны, чтобы его выводы были обоснованными.
Вернгар не смог предоставить координаты планеты, на которой, по его словам, находится Эбеновый Коготь, так что Призраку Разрушения придется подстраиваться под Честь Макрагга в пределах имматериума, пока Вернгар будет заниматься навигацией. Если же он погрузится в варп раньше, чем Гурон будет готов последовать за ним…
Гурон сосредоточится на тареллианском лидере. Он достаточно хорошо знает этих пришельцев, чтобы иметь представление о некоторых их обычаях, а их клятва едва началась. Они должны назвать свою родословную и имена всех членов своего отряда, чтобы все они были связаны одной клятвой. Затем они должны перечислить врагов, с которыми будут сражаться, и тех, с кем не будут. То, что Гурон не понимает их рычания, несущественно: клятва дается им, а не ему как таковому. Они благородны, в определенном значении этого слова, и свирепы.
И их можно использовать.
Гурон поднимает Коготь Тирана ладонью наружу и разводит пальцы, чтобы заставить тареллианцев замолчать. Он знает, что последует за этим, и он прав: ксеносы поднимаются на ноги, их гортанные клятвы переходят в рычание и рык, поскольку, согласно их убеждениям, их предложение верности не уважают и бросают им обратно в лицо. Оружие вынимается и приводится в готовность, выхватываются клинки, и начинают мерцать устройства, назначение которых Гурон не совсем понимает.
Вождь тареллианцев открывает рот, чтобы прореветь приказ к атаке.
Гурон активирует тяжелый огнемет, вмонтированный в ладонь «Когтя Тирана», и струя огненного прометия с ревом вырывается наружу, охватывая каплевидный кусок первых восьми шеренг ксеносов.
Объяснять ситуацию бессмысленно: тареллианцы не поймут и не простят. Что еще важнее, Гурон Черное Сердце не просит понимания низших существ. Если бы тареллианцы промолчали, они бы остались живы. Вместо этого они оценили свою мнимую честь выше, чем уважение к его власти или собственную жизнь. Они сделали свой выбор, и теперь им придется с ним жить. Или, вернее, умереть с ним.
Гурон выхватывает свой топор и бросается в толпу воющих пришельцев, его лицо искажается в смертельной ухмылке. Это не его желание и не его цель, ведь эти смерти ни на йоту не повлияют на Империум и не увеличат его собственную власть. Однако это необходимость.
Кроме того, он рожден убивать. При всех недостатках и промахах Империума, он отлично плодит убийц. Глупость заключается в том, что он пытается держать их на слишком коротком поводке и убеждает себя в том, что Адептус Астартес — не более и не менее чем убийцы.
— Подготовить Кровавый Удар! — прорычал он, когда четверо хускарлов приблизились к нему. — Я должен немедленно добраться до Призрака Разрушения!
Тареллианцы обречены, и они это знают, но без боя не сдадутся. Один из них, шипящая, пылающая развалина, вырывается из строя и бросается на Гурона с вытянутыми когтями, которые уже почернели от огня, поглощающего его. Гурон отмахивается от него ударом Когтя Тирана, и тот с воплем падает на землю где-то за его правым плечом. Гурон использует движение обратного взмаха, чтобы тут же нанести удар тем же оружием, который разрывает торс другого тареллианца и отправляет его обратно к своим собратьям, а затем поворачивается и обрушивает свой топор в ударе, который рассекает третьего пришельца по диагонали.
Гурон Черное Сердце — развалина, собранная воедино злобой, колдовством и механической изобретательностью, и его движения уже не обладают прежней скоростью, но это не значит, что он стал менее смертоносным в бою. Несмотря на то, что его оружие вряд ли можно назвать точным, его удары наносятся с тщательностью многовекового опыта, его шаги направляются завихрениями провидения варпа, а его сила так же свирепа, как и прежде. Он не может избежать всех ударов, которые наносят ему враги, но лишь немногие из них достигают цели: они отскакивают от округлой поверхности панциря, приземляются на пластину доспеха, а не пробивают сустав, или же парируются, пока ему кажется, что его череп расколется на две части.
Гурон ловит лезвие двуручного тареллианского топора ладонью Когтя Тирана и наносит удар ногой, разрывая в щепки то, что служило ксеносу ребрами, и отправляя его на землю. Затем он перестраивает хватку, чтобы перехватить рукоять, и замахивается вниз, чтобы вогнать клинок в голову тареллианца. Тот умирает, рефлекторно дернувшись, и Гурон проносится мимо него, не останавливаясь ни на секунду.
— Кровавый удар готовится к запуску, повелитель, — рычит Тагрон, разрывая пришельца пополам массивным силовым кулаком своего терминаторского доспеха: оружие менее древнее, чем «Коготь Тирана», но не менее смертоносное. Его комби-болтер трещит, убивая еще двоих. — Он будет готов к нашему прибытию.
— Хорошо, — ворчит Гурон и убивает еще одного тареллианца. — Дайте сигнал Призраку. Пусть они следят за Честью Макрагга и будут готовы к переходу, как только мы взойдем на борт.
— Отступник хочет опередить вас, повелитель? — спрашивает хускарл, находящийся по другую сторону от Гурона. — Грязный предатель! Его душа должна быть вырвана из тела!
— Мы все предатели, Рафкен, или ты забыл? — усмехается Гурон. — Я не рассказывал Вернгару о своих планах, и, кроме того, он мне еще пригодится. — Он отшатывается от клинка, вонзающегося ему в лицо, хватает руку, которая его держит, Когтем Тирана и быстрым щелкающим движением вырывает конечность. Тареллианец отшатывается назад, из него выплескивается сине-зеленая кровь, и Гурон отрубает ему голову своим силовым топором. — Но я дам тебе знать, когда ситуация изменится.
В воздухе раздается громогласный лай болтвинтовок. Гурон и его
