Мир Аматорио. Соблазн - Мари Мур
— Это и есть спортзал? — я перевожу взгляд на Десмонда, но тот с невозмутимым видом глядит на дорогу.
Вскоре он занимает парковочное место на стоянке, больше напоминающей президентский кортеж: от количества дорогих машин у меня кружится голова. Напротив автомобиля Десмонда останавливается черный Escalade, из которого выходит водитель. Он открывает дверь для двух девушек, и присмотревшись внимательнее, я узнаю в них Грейс и Кайли.
На них та же форма, что и на мне — приталенный пиджак глубокого зеленого цвета и юбка в клетку, которая едва прикрывает их бедра. Девушки направляются к корпусу академии такой походкой, будто с младенчества вышагивали по подиуму.
Кайли оборачивается и замечает Десмонда. Она буквально расцветает от радости, но когда ее взгляд останавливается на мне, ее ухоженная бровь выгибается, а улыбка медленно сползает с лица. Грейс тоже поворачивается, но ее глаза сверлят не меня, а Десмонда.
Я с трудом сдерживаю смешок. Похоже неофициальный фан клуб Десмонда немного расстроился.
Взгляд Кайли красноречивее всяких слов, и мне кажется она хочет вырвать мои волосы, сделать из них куклу Вуду и нашпиговать ее иголками. Но я не горю желанием вступать в конфликты в свой первый учебный день, поэтому тянусь к дверной ручке.
— Спасибо за экскурсию.
Десмонд ловит меня за руку, прерывая мою попытку выбраться из машины.
— Что? — я вырываю запястье. — Прекращай хватать меня, когда тебе вздума…
— Слушай меня внимательно, — с суровым выражением лица он меня перебивает. — Слухи здесь довольно быстро распространяются. И если ты вздумала искать себе клиентов среди учеников или преподавателей, мне сразу станет об этом известно.
Я чувствую, как мои ладони непроизвольно сжимаются в кулаки. Какой же он идиот!
— Как только до меня дойдет хоть один слух, что ты с кем-то спишь — ты мигом вылетишь отсюда. Компания моего отца не будет тратить деньги на обучение того, кто этого не заслуживает.
От его слов мне становится трудно дышать. Во-первых, я не просила никого оплачивать мне обучение. А во-вторых, может, я действительно занимаю чье-то место в этом престижном заведении, но я не собираюсь заставлять брата отказываться от хорошего рабочего места, только потому что Десмонд считает, что я шлюха.
Я не шлюха!
За свои семнадцать лет все, что я себе позволяла — не больше, чем поцелуи.
Один раз в третьем классе, после которого мой одноклассник Дэвид заявил, что это противно. И второй раз, когда я переборщила с шампанским на шестнадцатый день рождения. Тогда я впервые так напилась, что решила залезть на барную стойку и потанцевать. А когда меня снимал Кевин, я его за это поцеловала.
— Я пришла сюда, чтобы учиться и получить аттестат, — отвечаю я, но, разумеется, Десмонд мне не верит.
— Тоже самое ты говорила брату, когда врала, что работаешь официанткой, — возражает он.
От напряжения я облизываю пересохшие губы. Бесполезно переубеждать Десмонда. С таким же успехом можно кричать под водой — сколько ни открывай рот, тебя вряд ли услышат, зато имеешь шанс захлебнуться.
Меня так злит Десмонд, что я выдвигаюсь к нему вперед, чтобы сбить его с толку своей неожиданностью. Гнев хлещет через край, прибавляет мне смелости. Я с вызовом смотрю на Десмонда, когда моя рука ложится на его бедро. Он делает резкий вздох, и его ноздри раздуваются.
— Не переживай, — медовым голосом говорю я. — Обо мне никто и ничего не узнает.
Моя ладонь скользит к внутренней части его бедра, и ногти впиваются в ткань брюк. Я знаю, что сейчас голова Десмонда отключена, зато другой орган, расположенный ниже, работает наполную. Его твердая длина отлично проглядывается.
— Я буду тише воды, и ниже травы, — мой голос переходит на шепот, и рука Десмонда, которая минуту назад расслаблено покоилась на руле, сейчас вцепилась в него настолько отчаянно, что проступили вены.
За три года, пока я разводила туристов на деньги, я много чему научилась. В моем арсенале было много фокусов и штук, чтобы сбить мужчину с толку. Подобно факиру, играющему перед змеей, я отлично исполняла свою песню, при этом умело скрывая раздражение и отвращение.
Но сейчас мое сердце бешено колотится в груди, а щеки пылают. Я возбуждена не меньше Десмонда.
В спешке убрав руку с его бедра, я выскакиваю из машины и несусь к корпусу академии.
Десмонд мне нравится.
Независимо от того, что он считает меня продажной дрянью. Независимо от того, что он вчера жестоко обошелся со мной. Независимо от того, что он считает, что я вру на каждом шагу. Это все должно меня отпугнуть и заставить держаться от него подальше.
Но Десмонд все равно мне нравится. Такая дурацкая нелепость.
Глава 8
Кристиана
Урок ораторского искусства. С него начинается мой первый день в Дирфилде.
Поправив лямку у рюкзака, я набираю воздух в легкие и перешагиваю порог кабинета. Помещение рассчитано примерно на пятьдесят человек, и больше половины мест уже заняты. Я обвожу взглядом зал, замечая на первом ряду Кайли. Она болтает со смуглой шатенкой, а я направляюсь к учительскому столу и отдаю преподавателю формуляр на подпись.
— Кристиана Лазарро? Я мистер Вильерс. Добро пожаловать в Академию Дирфилд, — учитель чуть больше тридцати лет на вид поднимает на меня глаза, скрытые за прямоугольными очками.
— Спасибо, — я сдержанно улыбаюсь.
— Ты уже выбрала один или несколько предметов для обучения по программе повышенной сложности?
— Эм… Нет, — отвечаю я, сдвинув брови. — Что это за программа?
— Она разработана на уровне первого курса университетов, и после ее завершения студент получает преимущество при поступлении. В том числе и при поступлении в университеты Лиги Плюща. Узнать подробности ты можешь на сайте академии или у своего куратора миссис Шарклинг.
— А если ты никуда не поступишь — не переживай, — неожиданно подает голос Кайли. — Ты всегда можешь рассчитывать на место кухарки в моем доме. Проживание и питание за счет работодателя, — она хихикает, и ее подружка подхватывает ее смех.
От злобы я стискиваю зубы. Эта Барби с безлимитом на карточке не знает, каково это — работать, чтобы позволить себе еду, одежду и расходы на жилье. И многие люди будут рады таким условиям труда, как у этой стервы.
Я не спускаю взгляда с Кайли, искренне сожалея, что не обладаю способностью прожигать дыры в людях глазами. Когда я неспеша подхожу к первому
