Истинная про запас - Екатерина Гераскина
Что за бред? Или это тонкие игры в издевательство?
— Выйти из стаи ты, разумеется, можешь, — кивнул мужчина. — Но ты подписала контракт, как ключ, на пять лет. Так что… — повисла долгая пауза, в течение которой я злилась и сжимала кулаки, до побеления костяшек, до хруста в пальцах.
— Зачем? — только и смогла спросить я.
— Я так решил. Ты остаёшься в стае. Через два дня я жду тебя на месте сбора.
— Тебе было мало того, через что по твоей милости я прошла?! — в гневе заорала на него я. — Аннулируй договор! Тебе это ничего не стоит!
— Мне это будет стоит ключа, — альфа даже бровью не повёл и говорил, словно неживой человек.
Чертов робот, вершитель судеб!
— Ты продал меня чёрным собирателям! О какой цене ты говоришь? Я заплачу неустойку!
— В деньгах я не нуждаюсь, — намек был более чем прозрачным.
— Ты не можешь… этого требовать!
— И кто меня остановит? — он дернул уголком губ.
— Убл…, ты не можешь лишить меня дара! — прорычала я и была тут же притиснута им к спортивной машине, словно в капкан.
Альфа поставил руки по обе стороны от меня, а потом, оскалившись прямо в лицо и обнажая клыки, прорычал:
— У тебя слишком длинный язык! Но на первый раз я тебя прощаю. Через два дня я жду тебя на полигоне… вместе с ним, — Марк кивнул в сторону Рихарда, сидящего в машине. — Теперь он будет ходить в твоей группе на постоянной основе.
Меня затрясло от его близости, наглости и вседозволенности. Гнев перемешался с обидой и вожделением. Гремучий коктейль, который будет стоить мне жизни.
— Ах ты…
— Предвосхищая твои действия, скажу, что найду тебе везде, куда бы ни подалась! — альфа наклонился и глубоко вдохнул около моей шеи. Затем он резко спружинил руками, оттолкнулся от крыши автомобиля, отвернулся и бросил: — Надеюсь, на твоё благоразумие.
Затем Марк завёл внедорожник и уехал, а я так и стояла около чёрного «Мазерати»: опустошенная, обессиленная и вновь раздавленная.
— Ненавижу властных мужиков! — прошептала я и вдохнула воздух свободы.
Теперь он горчил. Адреналин схлынул, пришла апатия. Тут открылась водительская дверь.
— Садись, — тихо проговорил Рихард.
Я кивнула, села за руль, сжала кожу до скрипа и приняла решение. Я смирюсь, но не без приятного бонуса. Три с половиной года я вытерплю, выживу, а потом исчезну. После таких мыслей я завела автомобиль и нажала педаль газа, сразу срываясь с места.
— Полегче! Ты куда понеслась?! — Рихард вжался в сидение.
— У меня есть к тебе предложение, — произнесла я и бросила быстрый взгляд на парня, а потом снова вернулась к пустынной автомагистрали.
— Боюсь узнать какое…
— С этого дня ты начинаешь вести себя адекватно, послушно и становишься дисциплинированным пацаном.
— Не понял? Ты явно перебарщиваешь, — Рихард попытался рассмеяться, но я прибавила ещё скорость. Смех парня оборвался на громкой ноте, и он заорал: — Чокнутая-я-я!
— Так вот, — продолжила я, словно не услышав его возмущённых слов. — А я помогу тебе разобраться со второй ипостасью.
Вдруг я резко ударила по тормозам, и мы встали, как вкопанные. От поцелуя с приборной панелью Рихарда удержал ремень безопасности. Мы медленными взглядами проводили неспешную прогулку косули с детёнышем, которая имела неосторожность внезапно выйти на дорогу.
— Ты серьёзно? — хрипло ответил парень и с недоверием посмотрел на меня. — Вот так? Всего лишь из-за моего обещания быть паинькой?
— Разумеется, не только. Ты скажешь Марку, что цена твоего примерного поведения — вот эта крошка, — я погладила руль, обтянутым эксклюзивной кожей.
Парень закашлялся.
— У меня нет документов. Так что машина мне не светит. Тем более такая, — напомнил он о легальных бумагах.
Я усмехнулась.
— Если не ошибаюсь, то у тебя через пару дней день рождения. Тебе исполнится шестнадцать. Значит, можешь получить «белые права». А я буду как бы твоим сопровождающим.
— Чего? Зачем тебе это?
— Хочу компенсацию получить в виде этой крошки.
— Ты точно чокнутая. Странное предложение, конечно, но я не против кататься на ней.
— Ты не будешь садиться за руль.
— Чего?
— Это для Марка сказка, — усмехнулась я парню в лицо, а тот недовольно сморщил нос. — Ну что, по рукам?
— Ладно. А ты не обманешь?
— Постараюсь помочь тебе. А то толку от тебя в рейдах никакого. Гонора вагон, а полезности — ноль.
— Так он повесил меня на тебя? Вот откуда такая щедрость с твоей стороны, — горько усмехнулся мальчишка.
— А ты думал, что я буду просто так тратить на тебя своё время? Ты, конечно, не в курсе, но у меня и самой проблем не меньше. Но, в отличие от тебя, я не прожигаю деньги и не таскаюсь по клубам с сомнительными компаниями, а пытаюсь решить их.
— Ты ничего не знаешь обо мне! — обиженно взвился Рихард.
— А я думаю, что знаю и понимаю тебя. Но ты в силу своего возраста и юношеского максимализма не видишь дальше своего носа. Но в любом случае твоим воспитанием и дрессировкой я заниматься не буду. Поэтому предлагаю сделку. Я постараюсь разобраться с проблемой твоего оборота. А ты обещаешь контролировать своё поведение в стае и предоставишь мне в пользование машину твоего дяди. Должна же мне достаться хоть какая-то радость.
— Ладно, — недолго думая, согласился парень.
Я подала ему руку, и мы закрепили сделку рукопожатием. Что ж, на три с половиной года эта малышка — моя…
Два дня пролетело незаметно для меня, но насыщенно для Рихарда. Тему о том, что меня чуть не убили мы с Дорой не поднимали. Хотя я ловила ее беспокойный взгляд на себе, когда мы не были заняты с Рихардом. Его проблема действительно оказалась серьезной. Оборота он боялся, как огня. Стоило только начать трансформацию, как его начинало дико трясти. Парень орал и скулил от боли, хотя к ней оборотни привыкают и быстро, и чем больше оборачиваются, тем менее болезненно происходит этот процесс. Однако с Рихардом творилась какая-то необъяснимая чертовщина. Он кричал и бился в конвульсиях, а его кости то ломались в трансформации, то снова становились человеческими конечностями, шерсть появлялась на его коже, стремительно заполняя открытые участки и также стремительно пропадала. Тот ужас, что творился с его лицом и телом, лучше вообще не вспоминать. Даже Дора была сильно впечатлена ужасающим зрелищем. Впрочем, оно немногим отличалось от того, через что прошла я.
Парня, словно пленку на перемотке, бросало из одной ипостаси в другую. Неудивительно, что
