Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1993 год
Амо повернулся в сторону Кардилы. Руки медленно потянулись к ней, но женщина помешала ему, решительно оттолкнув от девушки.
— Убей ее! — прохрипел он.
— Сумасшедший! — воскликнула женщина.— Теперь у нас будет кому сажать рис, готовить пальмовое вино и растирать твои больные ноги.
— Ты что, забыла, сколько огненного напитка дают люди племени пак-пак за каждую голову?
— Да, но за голову мужчины, а не девчонки!
— Разве болезнь сделала меня таким же глупым, как ты?! Даже слепой крот увидит, что у девчонки нет волос! Она не сможет долго помогать нам! В своем грязном теле она носит ребенка! Ничтожный Имрал опять издевается надо мной!
— Оставь девчонку до тех пор, пока она сможет помогать нам, а за голову этого воина мы получим у Сирегара много огненной воды и устроим настоящую песту (праздник)...
Потребность снова испить желанный напиток заставила Амо согласиться, и он поспешил в хижину — немного отдохнуть.
— Зови меня Иса,— резко сказала женщина, когда они с Кардилой остались вдвоем, и помедлив, добавила: — Это мое пятое имя, но и оно не спасло от болезни. Богов не обманешь.
Она вплотную подошла к Кардиле.
— Не думай, подлая,— как обезумевшая гюрза шипела Иса. — Не думай, что я позволю тебе сейчас спать с Амо. Он — мой! Подожди немного, придет время, и он превратится в сплошную гниющую рану, и тогда я заставлю тебя лечь рядом с ним, долго ласкать его зловонное тело и целовать провалившийся рот.
Иса, захлебнувшись своими жуткими словами, начала надсадно кашлять. Испарина покрыла ее высокий лоб, руки отчаянно дрожали. Кардила подошла к стоявшему неподалеку бамбуковому сосуду, наполненному водой, и протянула ей. Жадно схватив его, она выпила все до дна.
— Не пытайся разжалобить меня! — с еще большей злобой выкрикнула Иса.— Я еще отомщу за себя и доживу, обязательно доживу до того дня, когда увижу первые язвы на твоем нежном теле. До тех пор ты будешь прислуживать нам. Иди, вычисти пол!
В хижине сидел Амо и раскачивался из стороны в сторону. Он пил огненный напиток, и взгляд его был обращен в неведомое. С каждым глотком он все глубже погружался в прострацию, не желая возвращаться к действительности.
Кардила в растерянности смотрела по сторонам. Даже в хижинах рабов — самых низких людей ее племени — не было такой грязи и невыносимого зловония.
Иса подошла к ротанговой корзине. Вынула из нее две чашки, сделанные из половинок кокосового ореха, отрезала парангом от ствола бамбука тонкую как нить полоску связала чашки вместе и поспешила в сторону джунглей. Путь ей предстоял недолгий, но приходилось часто останавливаться и растирать немеющие ноги. Иса хорошо знала тропу в племя пак-пак. Вот и заветный бамбук. Умелым движением она наклонила гибкий стебель и, закрепив на самом конце две кокосовые чашки, разжала руки. Стебель испуганной птицей взметнулся вверх, огласив джунгли резким перестуком. Отсюда его услышат в племени пак-пак, и к вечеру их воины принесут много веселящего напитка в обмен на голову убитого.
Темнота настигла ее на подходе к хижине, из которой доносились странные, настораживающие звуки. Она разожгла бамбуковую лучину и осветила хижину. Вход в нее закрывал Амо. Расставив свои скрюченные руки, он пытался схватить Кардилу. При этом Амо похотливо причмокивал губами. Ярость ослепила Ису, и, оттолкнув Амо, она схватила девушку за тонкую тунику.
— Скверная тварь! Я предупреждала тебя! Не смей подходить к нему, никогда больше не смей входить сюда и попадаться мне на глаза.
Кардила выбежала из зловонной хижины, с наслаждением вдохнув терпкий аромат трав. Под огромным мангровым деревом она положила несколько больших пальмовых листьев и легла на них.
Сон длился недолго. Со стороны тропы, ведущей в племя батаков Тоба, раздались голоса, и показались неясные фигуры людей. Предрассветный туман делал их похожими на призраки. Кардила неслышно встала и, пройдя немного вперед, замерла — настолько неожиданной была здесь, на забытом и проклятом богами клочке земли, эта встреча.
На тропе, ведущей к хижине прокаженного, стояли Даку и Ани. Разбуженные их голосами, к ним ковыляли Амо с Исой в надежде получить долгожданную огненную воду от людей пак-пак.
— Амо, ты узнаешь меня? — крикнул шаман.
Мутные глаза прокаженного остановились на Даку. Голова его дернулась, как от сильного удара, и он начал судорожно глотать воздух.
— Даку... ты — Даку,— испуганно шептал он, пятясь назад.
— Хорошо, что ты узнал меня. Теперь слушай и запоминай. Тебе запрещено прикасаться к девушке. Я привел Ани — она позаботится о тебе с Исой. Запомни, что я приказал, а теперь иди.
Амо уходил с Исой, горестно качая головой и что-то возбужденно говоря ей. Она часто оборачивалась, и красивое лицо ее искажалось злобой.
— Иди и ты, Ани,— сказал Даку.
Шаман остался вдвоем с Кардилой. Впервые она смотрела на него без враждебности. Слова благодарности готовы были сорваться с ее губ, но Даку опередил девушку.
— Я спасу тебя, Кардила, если ты отдашь мне талисман рода Каро, который принадлежал твоей матери. С ним нас примет племя Каро, и я стану раджой. Отец наверняка передал тебе его перед смертью или сказал, где он хранится.
— О чем ты, Даку? — удивилась она. Ей не исполнилось и пяти лет, когда умерла мать.— Значит, все это время...
Даку не дал Кардиле закончить.
— У тебя есть время, подумай! — перебил шаман.
— Смотри, чтобы не было слишком поздно,— мрачно добавил он и поспешил к тропе.
«Глупая девчонка,— досадовал Даку.— Да, мне нужен талисман племени Каро, чтобы иметь безграничную власть. Но больше всего в этой жизни я хочу обладать тобой, Кардила. Что толку вдыхать ароматный наси горенг (жаренный рис), но не отведать его...»
Кардила долго смотрела вслед Даку, уносившему с собой последнюю надежду на возвращение в родное племя. Резкие звуки тамтама заставили ее вздрогнуть. На дальнем конце острова стояли воины племени пак-пак, а к ним спешили Амо с Исой.
— Скорее прячься,— испуганно проговорила Ани, подбегая к Кардиле.— Если они увидят тебя, обязательно донесут кровожадному Сирегару.
Сделка с воинами пак-пак оказалась необычайно выгодной. Больше недели Амо с Исой не выходили из хижины, откуда раздавались голоса, пугающие своими нечеловеческими звуками.
Кардила поселилась в небольшой хижине, которую ей помогла построить Ани. Каждое утро с первыми лучами еще не раскалившегося солнца они выходили на рисовое поле, куда с дальней горы стекал ручей, похожий на длинную седую прядь на скалистом склоне. К подножию горы женщины подтащили большие камни, вырыли на небольшом холме террасы, тут же заполнившиеся водой, и посадили на них рис. Долгие часы они стояли по колено в ледяной горной воде и сажали тонкие стебельки рассады. От палящего зноя не спасали сплетенные Ани широкополые шляпы, а сведенные судорогой ноги облепляли пиявки.
Так проходили дни, недели — медленно, однообразно, с заботами о посевах и сбором урожая. Амо с Исой редко выходили из своего жилища и, казалось, забыли о девушке.
Все чаще по вечерам Кардила спускалась к озеру, вспоминала отца, их беседы и думала о будущем сестер.
«Через год наш род перестанет существовать и все забудут, что отец был главным воином племени, а моих красивых сестер старый раджа назовет своими наложницами. Как избежать позора?!» — она мучительно искала выход.
Закон батаков Тоба был суров, его исполнят в племени ровно через год после гибели последнего мужчины их рода. Если за это время у нее не появится наследник, то она и ее сестры станут собственностью раджи, а их род исчезнет навсегда.
Решение, мелькнувшее в первый момент как безумие, постепенно крепло.
«У меня будет наследник,— вслух произнесла она.— И никто не посмеет предать позору наш род. Отцом ребенка станет Даку. Только с ним я смогу вернуться домой и меня примут как равную».
Утром Кардила ушла на рисовое поле. Весь день ее не покидало чувство, что Kто-то наблюдает за ней. Она гнала тревожную мысль, повторяя про себя: «Это все от усталости и одиночества. Напрасные страхи!» Поблизости жили только звери, но их можно было не опасаться. Как-то к хижине подошел тигр, но предусмотрительная Ани натерла циновку, закрывавшую вход, особой мазью, и резкий запах отпугнул зверя. На крыше ее жилища поселилась семья летучих собак — калонгов. Днем они спали, а ночью улетали на охоту и никогда напрасно не беспокоили.
Вечером Кардила спустилась к озеру, чтобы хорошенько все обдумать, и увидела на песке следы, которые могли принадлежать только человеку. Кто бы он ни был, ничего хорошего это не предвещало. Тревога торопила ее осуществить задуманное как можно скорее.
Неподалеку от хижины росла кокосовая пальма, и она поспешила к ней. «Даку спасет наш род»,— уговаривала себя Кардила, подходя к дереву. Орехи, висевшие близко от земли, они с Ани давно собрали. Осталось несколько штук на самом верху, но достать их с земли было невозможно. Увесистый камень если и долетит туда, вряд ли собьет кокос — его основание прочно крепилось к дереву. «Я выберу самый большой орех и сделаю кокосовые чашки. Шаман услышит их громкий перестук и обязательно придет»,— рассуждала она, взбираясь на самый верх пальмы. Из-за широкого пояса Кардила вынула паранг и начала рубить орех. Тугая ножка треснула, и он полетел на землю. Звука удара она не услышала и посмотрела вниз. Возле дерева стоял воин раджи Имрала и держал ловко пойманный орех. Гадливая улыбка превратила его губы в узкую полоску. Сверху он походил на бесхвостого хамелеона, подстерегающего добычу.
