Крах всего святого - Илья В. Попов
— У меня от нее мурашки по коже, — произнесла Мелэйна, обняв себя за плечи.
— Как думаете, что это такое? — спросил Этьен, оглядывая безделушку. — Какое-то чудовище? Или божество?
— Дай-ка сюда, — Стефан забрал у него фигурку, и, не мешкая, как следует размахнувшись, запустил ее подальше, удовлетворенно хмыкнув, когда услышал тихий всплеск. — Уж поверь нашему опыту малец — если видишь какую-то непонятную зловещую херовину, то, скорее всего, это она и есть и ничего хорошего ты от нее не дождешься. Так что коли встретишь нечто подобное, разворачивайся и вали куда подальше.
На самом деле, Этьен не был против избавиться от неожиданной находки, уж больно гнетущее впечатление она производила; да и по плану непонятных зловещих… штуковин опыта у него было маловато, так что в этом вопрос он полностью доверял Стефану.
По ощущениям время уже перевалило за полдень, когда они достигли нужного озера. Раскинувшийся едва ли не на лигу водоем по форме напоминал кляксу — с мутноватой водой, покрытой пленкой и пластами ярко-зеленой тины. То здесь, то там торчали островки земли с мелкой травой, напоминающие волосатые бородавки — от совсем крохотных до весьма солидных, на коих могла бы уместиться и лошадь.
— Да нам тут лодка понадобится, — присвистнул Стефан, окидывая взглядом озеро.
— Не думаю, — произнес Джейми, подобрав с земли длинную палку и пробуя ей ближайшую кочку. — Переберемся по прогалинам. Нужно только быть чуть аккуратнее и не спешить.
— Спешить вам и впрямь не следует, — едва Этьен услыхал до боли знакомый голос, как душа его тут же рухнула в пятки. Оглянувшись, он увидал Северина, Кола и еще двух мужчин из их отряда, что вынырнули из желтоватой пелены словно призраки.
Глава 26
Доподле рецепт Визрийского огня — или Дыхания Айша, как его называют сами визрийцы — был и остается одной из величайших тайн нашего века. Похожий и с виду, и по своим свойствам на масло, что издревле используется при защите крепостей, он, тем не менее, куда страшнее и опасней. Сия горючая смесь вспыхивает от малейшей искры — а то и вовсе при соприкосновении с воздухом! — погасить же ее нельзя ни песком, ни водой; даже последняя горит точно сено, коль на нее попадет хоть капля этой жидкости.
Упоминания о Дыхании Айша можно найти еще в историях народов так давно порабощенных визрийцами, что уже сами стали считать себя ими, но Дементий IV был первым, кто заставил с содроганием говорить о Дыхании Айша от юга до севера.
Создание сего оружия хранится в строгом секрете — говорят, что никто из алхимиков и ученых, создающих его, до конца не знает всех формул; каждый из них делает только свою часть работы, а уже после немногие приближенные императора заканчивают их труды, получая в итоге то, что может заставить пылать весь мир…
Бруно Тош, «Война змеи и солнца»
Матиас получил весть о возвращении Аль-Хайи еще до того, как тот въехал в столицу — незадолго до полудня, едва Моро успел подняться с постели и завершить все утренние процедуры. Он с ранней юности — еще задолго до того как принял сан — имел привычку просыпаться с первыми лучами солнца, но зелье, которое давал ему Абдумаш, кончилось, едва тот отъехал в Мьезу, а приготовить снадобье про запас тот попросту не успел. Так что сон к Матиасу приходил лишь незадолго до рассвета, и большую часть ночи он ворочался в кровати, мучаясь от болей и небывалого раздражения, злясь на любой случайный шорох или скрип, а уж пробуждение было и того гаже некуда.
Да и признаться, Моро не ожидал увидеть арраканца так скоро; господин Рубб вместе со своим отрядом вернулись парой дней ранее без иноземца и сообщили, что Абдумаш задержался в Мьезе по каким-то неотложным делам; удивительно, но мужчина старательно опускал какие-либо подробности, так что более Моро не смог вытянуть из него ни слова. Когда Матиас в сопровождении слуг и стражей, наконец, спустился в тронный зал, Аль-Хайи уже был там, терпеливо ожидая короля. Свои одеяния он сменил на местные, причем довольно скромные — шерстяной дублет, невзрачные штаны, высокие сапоги и длинный, почти до пят плащ с меховым воротом — так что отличить его от фриданца можно было разве что по необычному в этих краях цвету кожи. Позади него жалась кучка каких-то подозрительных оборванцев, которые, разинув рты, с нескрываемой жадностью оглядывали роскошное убранство, царившее вокруг, пока слуги и стража мерили их брезгливыми взглядами.
Первым желанием Матиаса было приказать погнать чернь прочь, но спустя миг он уже забыл об их существовании. Чуть позади Абдумаша возвышался какой-то овальный вытянутый предмет, очертаниями напоминающий то ли зеркало, то ли дверь; но с точностью судить, что же это такое, было весьма затруднительно, так как вещь была завешана несколькими одеялами и перетянута веревками, что придавало ей сходство то ли с рулетом, то ли с куколкой огромного насекомого.
Подождав, пока Матиас устроится на троне, один из придворных — невысокий бледный мальчишка, выходец из одной знатной семьи — вышел на середину зала и звонким голосом принялся оповещать о прибытии из Мьезы господина Аль-Хайи, но Моро взмахом руки отослал юнца прочь. Голова Матиаса гудела от недосыпа, ногу съедала подагра, но, признаться, куда больше его разбирало дикое любопытство — что же такое привез Абдумаш? Он что, и впрямь нашел нечто ценное, некую утерянную реликвию древней цивилизации, которая каким-то чудом оказалась во Фридании? Хоть поначалу Моро и захватил энтузиазм Аль-Хайи, но уже на следующее утро не мог вспомнить их ночной разговор без легкой улыбки. А сейчас и подавно в глубине души — быть может, из-за врожденного скептицизма, а может из-за того, что все его представление об окружающем мире могли в один миг пойти крахом — рассказы Абдумаша были для него пускай весьма занимательными и волнующими, но все же фантазиями.
Словно прочитав мысли короля, арраканец не спеша направился к возвышению, где находился Матиас и,
