Будешь моим героем? - Марго Томсон
“Сейчас заплачет”, - понял Степан и потянулся к ней — обнять, успокоить… Опыт общения с девушками научил лучшему способу решать проблемы со слезоразливом и еще ни разу не подводил. Яна сначала напряглась, когда он прижал ее к себе, потом как-то обмякла, а потом так толкнула в грудь, что он чуть не упал от неожиданности:
— Грабли убрал! — зло выдохнула она и нахмурилась. Готовилась защищаться.
Степан, уже осознав свою ошибку, поднял руки ладонями вверх, словно сдаваясь полиции:
— Прости, прости! Я интуитивно, не подумав. Больше не буду.
— У тебя, судя по всему, все “не подумав”, — тихо буркнула Яна и вытерла слезу со щеки.
Желание обнять этого ершистого котенка почему-то стало практически нестерпимым, но Степан понимал, что это не тот случай, поэтому горько вздохнул и согласился:
— Признаю. Мой косяк, я виноват. Прости, что заставил тебя пойти со мной на свидание. И прости, что поцеловал. И что так мило общался с твоей бабушкой сегодня — тоже прости. Больше не буду. Мир?
Яна посмотрела на него исподлобья и сердито проворчала:
— Военное перемирие. Шли бы вы… Степан Валерьевич, обратно в кабинет. А я поеду домой. До свидания.
Она отвернулась и медленно побрела к главному корпусу. Степан, посмотрев ей вслед пару секунд, двинулся обратно в аудиторию. Настроение было испорчено, а совесть уже напомнила о себе. Ну и обида — куда же без нее. Он-то уже мысленно готовился завести нормальные отношения, чтобы с родителями познакомить, все дела… А вышло все как всегда.
***
Мила сидела на неудобной университетской скамейке, вытянув вперед ноги, обутые в новенькие ботильоны. И смотрела она то на свою новую обувь, — они ей безумно нравились своим насыщенным винным оттенком — то на дверь аудитории. Она не успела перехватить Яну до начала пары, так что оставалось только ждать. Из-за этого Мила была самую малость раздражена, но уходить все же не планировала: интуиция почему-то говорила, что эта задержка к лучшему.
Иногда Мила с нетерпением посматривала на наручные часы, а когда устала от безделья, достала из сумки книгу — прочтет уж лучше параграф, который нужен к следующей паре. И что-то так зачиталась, что звонок едва не заставил ее подпрыгнуть на месте.
Бросая обеспокоенные взгляды на дверь, Мила запихнула книжку в сумку, поспешно встала со скамейки и зашагала к аудитории в конце коридора. И все равно немного не успела: девушка с яркими прядями уже выскочила наружу и быстрым шагом направилась к галерее, ведущей в главный корпус. А следом за ней выскочил красавчик, — кажется, магистрант с филфака — и вот он-то за Яной просто побежал. Звонко цокая каблуками по новенькой плитке пола, Мила дошла до стеклянной двери, чтобы тут же затормозить и отпрянуть.
Вряд ли Яна обрадуется, если кто-то застанет ее в момент выяснения отношений…
Мила сделала несколько шагов назад и наступила каблуком кому-то на ногу.
— Ай! Осторожнее! — недовольно протянула какая-то девчонка.
Мила резко обернулась и извиняться не стала:
— Я “осторожнее”? Ты вообще-то сама под ноги влезла. Смотреть надо куда идешь.
Девчонка открыла было рот, собираясь вступить в перепалку, но ее подружки в количестве четырех штук уже успели пройти те самые три шага до стеклянных дверей и повторить маневр Милы — тоже попятились. Поэтому нечаянная жертва ее каблуков тут же забыла о своей обидчице:
— Что там такое?
— Степан Валерьевич студентку обнимает! — восхищенным шепотом пропела одна из них. — Такую, с разноцветными кончиками волос.
Девица ломанулась было вперед, чтобы посмотреть на препода со студенткой, но Мила заступила ей дорогу, недовольно закатив глаза, и сердито сказала:
— Ну да, давайте теперь туда экскурсии водить. Дайте людям повлюбляться спокойно.
Девчонки снова захихикали и потянули свою более нахальную подружку в противоположную сторону: кажется, решили пробежать в главный корпус под галерей, пусть там и холоднее. Мила же осталась на месте: ей-то нужна именно Яна. И тут из дверей вышел красавчик магистрант. Степан Валерьевич, как сказали девчонки. Он так топал, что было абсолютно понятно: что-то в их разговоре пошло не так.
Мила тут же понеслась к галерее, временами переходя на бег. Но догнала Яну уже в коридоре главного корпуса.
— Яна! Манцевич! Подожди!
Девушка оглянулась, и Мила подумала, что эти двое явно разругались: у Яны глаза были на мокром месте.
— Привет, — Мила постаралась добавить в улыбку немного неуверенности и чувства вины, чтобы произвести хорошее впечатление. — Я Мила, с первого курса. Помнишь, мы недавно разговаривали? — понимания на лице Яны не добавилось, и Мила, сдерживая раздражение, пояснила: — Ты обещала мне отдать свои тетради с ИДЗ, на сегодня договаривались.
Яна пару секунд стояла в растерянности, а потом все-таки вспомнила и погрустнела:
— Прости, я забыла совсем. Оставила дома…
Мила внешне старалась выглядеть расстроенной, но внутри ее била нервная дрожь: внезапная идея казалась гениальной, только бы Яна согласилась!
— Блин… а мне уже завтра сдавать, я сделала едва третью часть… может, я тебя до дома довезу и ты мне отдашь тетрадь?
Яна замялась:
— Ну… Тебе, наверное, неудобно…
— Брось! Я беру у тебя готовую домашку, о каком моем удобстве речь идет? Главное, для тебя нормально? Можно так?
Яна задумалась, потом посмотрела в окно, вздохнула и сдалась:
— Ну давай. Мне только нужно вещи из раздевалки забрать.
Мила довольно улыбнулась.
После недели ненормально теплого октября ударили бесснежные морозы, и сейчас на улице было мерзко: скользко, сумрачно и холодно. В такую погоду меньше всего хочется ждать автобус на остановке.
— Ты легко мою машинку узнаешь. Она такая… свинка-копилка. Ярко-розовая, как будто на нее Барби вырвало.
Яна хохотнула, а Мила пожала плечами:
— Что? Мне ее подарила мама, я бы такую ни за что не купила. В общем, маленькое, несуразное, розовое и непонятной марки — там буду я. Я пойду завалы разберу пока, а ты подтягивайся.
Яна улыбнулась ей в ответ, а Мила действительно побежала убирать все с переднего сиденья. Она редко кого возила, так что там скопилось немало всего, чего лучше бы никому не видеть.
На улицу Мила вышла через двери у поточных аудиторий и несколько секунд удивленно смотрела, как какая-то девица пытается впихнуть в машину связку гелиевых шариков: лазурно-голубых и белых. На белых витиеватым курсивом было написано “Степан и Яна”. И колечки обручальные под именами.
Чуть тряхнув головой, Мила направилась к своей машине. Проходя мимо группы девушек у дверей, она услышала часть разговора:
— Это что, Степан на этой, разноцветной, уже жениться
