Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1984 год
«Как же это они? — думал Стрельцов, лихорадочно пытаясь сосредоточиться на тревожащей мысли.— Разве можно пускать человека одного на затонувшее судно? Это же нарушение всех правил!» Он прошел к пульту управления спуском на корме спасателя и остановился, держась за поручень. Корму изрядно подкидывало на после-штормовой зыби. В нескольких кабельтовых виднелся стройный корпус сторожевика с резко вскинутым кинжальным форштевнем.
— Без страховки парень ушел? — обратился Стрельцов к Чепрану. Тот кивнул.
— А они — что, не могли помочь? — Стрельцов показал в сторону сторожевика.
— У них свои задачи.— Чепран внимательно посмотрел на консультанта. Ему было неприятно, что с экипажем «Стремительного» пришел какой-то
консультант по глубоководным прокладкам трубопроводов. Конечно, опыта у них не так уж и много в этом деле, но небезграмотные же они! Да он сам как-никак на флоте лично руководил десятками операций и на глубинах куда больших! Надо будет, сумеем сами помочь. Нашел нарушителей...
— Добро есть. Вы же знаете об этом, Александр Павлович, — недовольно сказал Чепран.— Ситуация-то чрезвычайная. И потом — ответственность лежит, кажется, на мне, как на руководителе спуска,— холодно подытожил он. «Это же не глубоководный выпуск, где вам положено консультировать, а ЧС,— подумал про себя Чепран.— Действия людей здесь диктуются совсем другими правилами».
— Это сын моего погибшего фронтового друга,— тихо произнес Стрельцов.
— Вот как...— Чепран встал. Среди тишины, нарушаемой глухим гулом судовых генераторов, в динамике водолазного аппарата связи послышался прерывистый шипящий звук выдыхаемого водолазом воздуха.
— Доля — опытнейший глубоководник. Он не станет рисковать зря.
— Потрави малость,— долетело из подводного мира.— В коридоре никого. Кажется, нашел каюту. Вхожу.— Голос Юрия, измененный большой глубиной, звучал хрипло.
Стрельцов молчал. Он словно сам оказался перед дверью в каюту капитана затонувшего судна. Ему было известно, насколько опасны подводные хождения по корабельным надстройкам, трапам, дверным проемам. За водолазом тянутся воздушные шланги, страховочный сигнальный капроновый конец, кабель водолазного телефона. Можно запутаться, перегнуть шланг, придавить его вдруг захлопнувшейся дверью... Да мало ли что может быть! В конце концов неизвестно, насколько прочен грунт под судном. А вдруг оползень? Тогда все полетит в тартарары и ничто уже не спасет Юрия!
— Сейф на месте, открыт, пуст,— прохрипел динамик.
Доля действительно был осторожен. Прежде чем войти в каюту, он до конца распахнул дверь и упер ее в стенку, пока ограничительный стопор крючка не сел в гнездо: теперь она уже не могла захлопнуться. В каюте было совершенно темно. Юрий осветил левый угол. Там стояли шкафчик с посудой и холодильник. Дальше — дверь в штурманскую рубку. Она была полуоткрыта и словно приглашала войти. Правее виднелся большой письменный стол, кресло и за ним, в самом углу,— сейф. Его стальная дверца была распахнута. Доля подошел ближе и осветил внутренности сейфа. Пусто. Значит, успели забрать документы. Луч фонаря скользнул дальше, по настольному стеклу, взгляд остановился на фотографии. Естественно и счастливо смотрели мужчина и женщина на девочку с большими удивленными глазами. Юра вынул из ножен тяжелый водолазный нож, подцепил острием край оргстекла, приподнял и, как мог осторожно, взял фотографию. Документ.
— Доля, в чем дело? Доложи! — донесся обеспокоенный голос Чепрана.— Как самочувствие?
— Все в норме. Продолжаю осмотр.— Он сунул фото в небольшой резиновый мешок, подвязанный к поясу.
— Осмотри рубку, мостик — и на подъем,— последовала команда сверху.
— Понятно: осмотреть штурманскую и мостик.
Но прежде чем отправиться в штурманскую, раскрытая дверь которой теперь находилась справа, рядом, он осветил дальнюю стенку, проем в спальню капитана и оцепенел: в спальне находился человек. Мороз пробежал по коже. Доля с минуту подождал, глубоко вздохнул, пересиливая страх, и, выставив руку с фонарем, направился в спальню. Человек висел в воде, поддерживаемый спасательным жилетом. Кисть левой руки крепко сжимала полиэтиленовый мешок с папкой для деловых бумаг.
— В капитанской каюте — тело. Продолжаю осмотр.
Юрий хотел дальше докладывать о каждом своем движении, чтобы как-то отвлечь, успокоить себя, но неожиданно осекся. Он заметил, что голова человека удерживается над поверхностью воды в небольшой воздушной подушке, образовавшейся в герметичном подволоке металлической надстройки. Осторожно, чтобы не вызвать волнения воды, Доля подплыл и осветил лицо. Это был капитан — Юрий узнал его по фотографии.
Юра огляделся вокруг. Плавали какие-то мелкие предметы, незакрепленное кресло. Доля придержал воздух, приподнялся еще чуть-чуть и уперся шлемом в потолок. Иллюминаторы шлема наполовину вышли из воды. Мысль, неясная, вздорная, метнулась в голове. Юра растерялся, потом заспешил. Он надавил на клапан, стравил воздух и опустился на пол. Медленно, метр за метром, Доля еще раз осмотрел помещение, спальню, ванную. Подходящим для задуманной операции мог стать только холодильник, но он был накрепко принайтован к палубе. Тогда Доля вернулся, заглянул под койку и вытащил небольшую самодельную штангу. Что и надо! — обрадовался он, скручивая крепежную гайку. Штанга превратилась в аккуратный стальной ломик. С его помощью Юра сорвал «Оку» с места, подтянул к спальне и уложил боком железный короб холодильника. Потом Доля забрался на него. Шлем с иллюминатором оказались выше уровня воды. Отдышавшись и уже поверив в удачу, не торопясь, он не без труда пробрался в ванную, где над раковиной висело небольшое зеркало. Удар тем же ломиком — и оно разлетелось, сверкая осколками в неверном свете подвешенного на груди фонаря. Юра взял один из них, упавших в раковину, и вернулся к холодильнику.
— Доля! Почему молчишь? — Голос Чепрана был тревожно-требовательным.— Чаще докладывай обстановку. Как понял? Прием!
Юра понял, что какое-то время действовал, совершенно забыв о связи с внешним миром. Видимо, его даже вызывали...
— Докладываю: это — капитан. В руке — документы. В полиэтиленовом мешке. Продолжаю осмотр.
— Твое время кончилось. Забирай документы и наверх,— донеслось со спасателя.
— Есть забрать документы и наверх,— не стал распространяться насчет дальнейших своих действий Доля. Он поднес к полуоткрытому рту капитана зеркальце и осветил его. На поверхности выступило еле. уловимое облачко пара. Оно тут же растаяло, и показалось новое. Доля разволновался. Он подносил осколок слева, справа, к носу, упираясь фонарем прямо в лицо, пока сомнения не оставили его: капитан жив! Решение пришло тут же. Он вспомнил случаи из практики, когда водолазы устраивались на затонувшем судне в зоне воздушных подушек, откручивали иллюминаторы, беседовали, а то и просто пили-ели. Не медля ни секунды, скомандовал:
— Дайте воздуху! — крикнул он и тотчас почувствовал приток воздуха, нажал на клапан и не отпускал его с минуту.
— Что случилось? Доля, что случилось?
— Еще воздуху, еще!
И когда раздутый скафандр готов был перевернуть его, он приказал:
— Норму воздуха!
Стравив излишки в ту же воздушную подушку каюты, Доля облегченно вздохнул и слез с холодильника.
— Докладываю, капитан жив. Прошу по страховочному спустить акваланг. Как поняли?
На спасателе молчали. Стрельцов все понял. Мгновенно пронеслась вся картина поведения водолаза Доли. Волею старшего — «Вы же говорили, что это чрезвычайная ситуация!» — он приказал натянуть на себя скафандр. Чепран подчинился командирской настойчивости только после того, как консультант предъявил удостоверение классного водолаза-глубоководника. Не сказал Стрельцов, да и ни к чему это было, что, хотя документ и бессрочный, срок годности его для Стрельцова истек и он бережет его как память о прошлом. Давно не ходил он под воду, но умом бывалого подводника понял, что там, на судне, может произойти непоправимое. Если не будет второго водолаза, Юрий может не справиться с очнувшимся капитаном, в результате азотного опьянения у того могут появиться зрительные и другие галлюцинации, он наделает бог знает каких глупостей! Разве его, Александра Павловича Стрельцова, не бил поддых друг — водолаз Семен Кочергин почти на такой же глубине Северного моря в далеком тридцать шестом году, когда он поднимал его с борта траулера «Мойва»? И разве не могут, наконец, наступить паралич, судороги, и Доля будет бессилен что-нибудь сделать с капитаном? «Ах ты, негодный! — ворчал Стрельцов, спускаясь по трапу.— Вот почему ты запросил воздуха, перепугав всех на спасателе. Ты знал, что доложи Чепрану — никто бы не разрешил тебе этого сделать! Ты должен был попросить срочно помощи, а не рисковать! — разговаривал он мысленно с Юрием.— Хотя, где бы мы взяли эту помощь? И, возможно, она через те несколько минут, которые потребуются мне дойти, не понадобилась бы? Ах ты...» — улыбался Стрельцов, легко погружаясь в море, словно он и не оставлял никогда своей единственной в жизни настоящей профессии.
