Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1996 № 08-09
— Тебе нравится?
— Да. Да, нравится, все хорошо.
— Джимми тоже нравилось.
— Готов поспорить, что нравилось.
Инопланетянин был сложен как Джимми, но больше знал, что делать. Некоторые вещи Энни понравились. Она забыла про телевизор. Позже Зив заснул. Он занимал много места в кровати, и Энни перебралась на диван. Лежа в темноте, она думала о тепленьких, улыбчивых младенцах.
На следующий вечер, вернувшись с работы, Энни не могла найти ключей. Позвонила — никто не отвечал. Долго стучала в стеклянную дверь, и, наконец, увидела, что кто-то спускается по лестнице. Это был мистер Демал. Он смотрел строго.
— Что случилось, потеряла ключи?
Энни кивнула.
— А где тот парень?
— Какой парень?
— Твой парень, девочка! Парень, который жил в твоей квартире!
Мистер Демал был такой большой и обрюзглый, Энни испугалась.
— Вы знаете о нем?
— Видел, как он выходил и входил достаточно часто. Что мне еще делать целыми днями, кроме как смотреть на людей?
Энни глянула на него исподлобья. Он не казался таким злобным как обычно. Морщины вокруг его губ будто закручивались в улыбку.
— Пожалуйста, никому не говорите, — прошептала Энни.
Мистер демал пожал плечами.
— Боишься, что его выгонят с работы?
— Его могут убить! — сказала Энни. — Если земляне обнаружат его здесь, то убьют его!
— Послушай, иди вниз. У Рейчел должен быть еще ключ.
Внизу мистер Демал стучал в дверь Рейчел — огромным кулаком — очень громко. Но вовсе не со зла.
— Нужно хорошенько стучать. Она плоховато слышит. Этот парень, он с космического корабля?
Энни было не так страшно теперь.
— Никому не скажете, ладно?
За дверью послышались шаги Рейчел: шлеп, шлеп, шлеп.
— Кто сказал, что он из космоса? — спросил мистер Демал. — Ты сама так решила?
— Это он мне сказал, — ответила Энни, — Зив сказал.
Боже, она даже за своими личными вещами не может уследить! Зив поднял ключи Энни на лестнице. О какой безопасности может идти речь, если она повсюду раскидывает ключи?
— Нам надо поменять замок, — сказал он ей, когда вернулся вечером с работы.
— Ах, нет, Зив. Рейчел достанет мне новый ключ, если я не найду свой.
— Да, и ключи от квартиры будут валяться по всему городу? Нет уж, я вставлю новый замок.
— Но, Зив…
— А до тех пор, пока меня нет, ты просто никуда не ходи, о'кей?
— Но я хочу свои ключи!
— Ты не можешь их получить, — объяснял он терпеливо, — потому что ты их потеряла.
Спустя некоторое время она успокоилась. Зив вывел ее гулять, купил ей похрустеть тако, чтоб немного поднять настроение. Бедное дитя, она ведь не нарочно.
И все-таки, было досадно делить квартиру с умственноотсталой. Она всегда хотела одного и того же, неделю за неделей. По средам — стирать, по субботам — делать покупки в магазине «Гудвил», по воскресеньям — рассматривать комиксы из газеты этого старика-негра. Если что-либо нарушало ее распорядок, она впадала в уныние. К тому же, Энни говорила без умолку и сюсюкала с каждым встречным ребенком.
Он просматривал газеты в поисках дешевого жилья, лучшей работы. Чтобы снять комнату у какой-нибудь старушки, нужно быть некурящим и иметь рекомендации от шести священников. А чтобы поступить на работу нужны рекомендации от самого Господа Бога.
Придется пока жить здесь и экономить деньги.
Утром в субботу Энни вырвало. Зив был в бешенстве. Он велел ей вымыть пол. Потом отправился на работу. Энни пошла относить мусор к мусоросжигателю и увидела Рейчел, протирающую лестницу на третьем этаже.
— Я почти закончила, как насчет чаю, Энни?
— Меня от этого не вырвет?
— Не думаю. Ты нехорошо себя чувствуешь?
— Сейчас нормально.
— Ты переутомилась, может быть?
— Вчера устала. Заснула. И так несколько дней подряд.
Рейчел вытерла ступеньки старым полотенцем. Затем спустилась к Энни.
— Ты знаешь, когда у тебя были месячные?
Энни зашла к себе, взяла календарь и принесла его Рейчел. Рейчел отыскала там страницы с крестиками, выглядела она озабоченно. Поставив щетку и ведро в угол, она повела Энни вниз к себе. Посадила на диван и дала чаю.
— Тебе не тесна обувь? Здесь не напирает? — Она положила руки себе на грудь.
Энни кивнула.
— Я больна?
— Думаю, ты беременна, — Рейчел говорила так, будто это было плохо. Но то, что она сказала потом, было хорошо. — Значит, я думаю, что внутри тебя растет ребенок.
— Правда? — Энни почувствовала, как ее рот расплывается в улыбке. — Правда? Ребенок для меня и Зива?
Рейчел положила руку на плечо Энни:
— Ты хочешь ребенка?
— Все хотят ребенка!
Но Энни не сказала Зиву. Хотя сама не знала, почему.
Зив объявил Энни, что сменил замок.
— Теперь никто кроме нас не может войти в дом. Замечательно, правда?
— Даже Рейчел не сможет войти?
— He-а, единственный ключ, у меня.
— Можно мне?
— Посмотрим, о'кей? Может на следующей неделе, если будешь себя хорошо вести.
Энни опустилась на диван.
— На вашей планете есть ключи?
— Они не нужны там.
— Расскажи историю о твоей планете, Зив.
— Только не начинай сейчас…
— Ну, пожалуйста.
— Ох… хорошо. Ладно.
Он сел рядом, откинув в сторону одеяло и подушку. Энни положила голову на его плечо, и он начал рассказывать, рассеянно теребя пуговицы ее блузки.
— Ну, никаких ключей и замков у нас нет. У всех есть теплое жилье и много еды. А если кто-то хочет пожить некоторое время со своим другом, никто не возражает. И все гуляют под теплым солнышком, смотрят на зеленое небо, пушистые синие деревья и улыбаются друг другу.
— А колокольчики?
— Да, цветы которые звенят на ветру как колокольчики, — он вспомнил крошечные бабушкины колокольцы, которые звенели от малейшего ветра. И мы можем полететь на нашу луну, когда захотим, и там, конечно, есть большой парк с каруселями.
— И «Американские горки», сонно прошептала Энни.
— Да, и «Американские горки», и «Чертово колесо», и «Водяные горки» — все как здесь, только больше. Кругом разноцветные огни. Так и сияют, а кататься можно совершенно бесплатно.
— А вечером…
— Вечером мы разлетается по домам и ложимся спать. У каждого есть отдельный дом. Никто не может тебя выгнать на улицу.
Энни спала. Он посмотрел на нее с растущим раздражением.
Потом однажды вечером Энни вдруг захотелось в кино.
— Кино? Ради бога! Ты же знаешь, что проспишь весь фильм!
— Пожалуйста, Зив.
Он слишком мягкосердечный, вот в чем дело. Энни, конечно, заснула, прямо посреди автомобильной погони. Он долго тряс ее — им предстояла долгая прогулка до дому. Завтра среда. У нее свободный день, а ему рано вставать.
По дороге Энни, зевая, выдала следующее:
— Рейчел говорит, у меня будет ребенок.
— Черт! — Он остановился под фонарем и посмотрел ей в лицо. — Ты шутишь, да? Ты меня дурачишь?
— Нет, это правда, правда! Ты рад, Зив?
— Ты просто должна от него избавиться, вот и все.
— Избавиться? Нет!
— Слушай, я не хочу ребенка!
Но она упрямилась.
— Ну и что. Я хочу!
Зив больше не пытался сдерживаться:
— Глупая кукла! Куда мы его денем, в любом случае?
— Дети маленькие! Места хватит!
— Как можешь ты, умственно отсталая, ухаживать за ребенком?
Энни уже плакала. Сама — большой ребенок.
— Ты можешь помочь, Зив. Будешь рассказывать ему свои истории. Будет хорошо, Зив!
Он закрыл глаза. Позже он гордился, что не ударил ее.
— Уходи, — сказал он тихо.
— Уходи? Куда, Зив?
— Все-равно куда.
Она не двигалась. Зив постоял минуту и пошел — она за ним. Он был вынужден, в конце концов, пуститься бежать и скрылся в темный переулок, чтоб оторваться от нее.
Ей будет полезно провести ночку на улице. Пусть узнает что это такое, через некоторое время Энни перестала его искать, и он пошел домой. Растянувшись на кровати, он чувствовал, как заполняет собою квартиру. Его мысли затерялись в синих деревьях и цветах, звенящих от дуновения ветра, и он заснул.
Энни смотрела на часы под каждым фонарем. Они показывали девять два-ноль, потом-девять три-ноль. Показывали девять с чем-то очень долго.
Она нашла гамбургерную и зашла туда — в туалет.
— Здесь работает Зив? — спросила она.
Но никто не знал Зива. Она сидела там, пока на нее не стали оглядываться. Тогда Энни вышла и опять начала искать. «Если у меня будет ребенок, я буду матерью», — повторяла она себе. «Матери ничего не боятся». Часы показывали два-пять-два, когда она свернулась калачиком в глубокой нише у церковной двери и заснула. Часы показывали шесть-три-четыре, когда ее там нашел полицейский и привез домой. Рейчел уложила ее в свою желтую кровать.
