А после они... - Юлия Резник
— Или уже не Аленкин, Жень?
Вспыхиваю до корней волос. Папа зрит в корень, ага… Я уже упоминала. Такая у него суперспособность.
— Мы не можем его бросить, — бубню под нос.
— Еще бы. Кто ж бросает друга, — папа выделяет интонацией слово «друга», — в беде? Что мы, нелюди какие?
— У него никого кроме нас нет.
— А маманя его что же?
— Чем она может помочь? — вздергиваю брови.
— Шутишь? Она какая-то генеральша из… — отец закатывает глаза к потолку. — Ты что, не знала?
— Может, Аленка и упоминала. Не помню. У них не очень отношения, насколько я поняла. Так ты поможешь?
— Куда я денусь? Постой тут.
Отец делает шаг к участку, из которого мы вышли, когда оттуда выходят Фома и какая-то женщина. Почему-то я сразу понимаю, кто это. Наверное, дело в её генеральской выправке.
Завидев меня, Фома спотыкается. Прикрывает глаза, будто испытывая облегчение, сбрасывает руку матери, покоящуюся у него на сгибе локтя, и шагает к нам с папой.
— Добрый вечер, Станислав Георгиевич.
— Фома… — кивает тот, переводя взгляд ему за спину на приближающуюся к нам стремительным шагом генеральшу.
— Вы не против, если я украду у вас Женю?
— Вообще-то, для начала не мешало бы выяснить, куда ты ее втянул.
— Он втянул? — взвивается мать Фомы, а тот, напротив, отмахивается:
— Потом. Жень, пойдем!
— Никуда ты не пойдешь, пока мы не поговорим, — рявкает генеральша.
— Мам, ты помогла — окей, спасибо. Дальше я сам. Все, пойдем…
— Какой сам?! Опять в бои свои подашься?! Я не позволю! Слышишь? И если мне для этого придется прикрыть все эти богадельни к черту, я это сделаю! Ты меня знаешь.
Не обращая никакого внимания на угрозы матери, Фома решительно тащит меня вперед. Бедная моя голова.
— Думаешь, она могла бы? — мямлю.
— Что именно?
— Выполнить свою угрозу?
— Наверное. — Феоктистов резко останавливается и принимается вертеть головой в попытке сориентироваться в пространстве.
Вот это да. И что? Ему плевать, что из-за него могут пострадать ни в чем не повинные люди? Тот же Ллойд, бизнес которого напрямую связан с организацией боев.
— Куда мы направляемся?
— К твоему дому. Возьмем машину.
— Зачем? — хлопаю глазами.
— Надо забрать вещи из квартиры Милены, пока та кантуется в ментовке.
— Боишься, как бы она не выбросила их в окно?
— А ты бы на ее месте выбросила? — косится на меня Феоктистов.
— Пф… Я себя слишком уважаю, чтобы оказаться на ее месте. Еще чего не хватало — устраивать разборки из-за какого-то козла.
— Это я-то козел? — ухмыляется во весь рот Фома.
— Поставь себя на ее место и сам скажи.
— Я ничего ей не обещал. Что у вас, баб, за идиотская манера придумывать то, чего нет, вот скажи мне? Может, ты тоже уже нафантазировала невесть что?
У меня даже кончики ушей розовеют от возмущения. Нас так закрутило, что у меня просто не было времени, чтобы проанализировать случившееся. Тупо уложить в голове тот факт, что мы все-таки переспали. И нет, я ничего не нафантазировала, и вообще… Блин, какого черта?
— Я?! Нафантазировала? — округляю глаза и… начинаю ржать. Смех каким-то чудом выходит вполне натуральным. Не зря же Фома нахмурился! — Пока на фантазера больше смахиваешь ты сам, прости.
— То есть одноразовый перепих для тебя — норма? Вот уж не подумал бы.
Ну, вот и как он так меня подловил? Теперь, что ни скажи — прозвучит глупо. Значит, ничего говорить не буду. Молча утыкаюсь в телефон.
— Что ты там копаешься?
— Вызываю такси.
— Здесь осталось полкилометра дворами.
Наверное, вам тоже по жизни встречались люди, с которыми проще согласиться, чем доказывать им, почему они неправы. Вот и я не стала. В итоге мы, конечно же, потерялись. И дорога, которая могла бы отнять у нас минут десять, заняла едва ли не целый час.
Когда мы все же благополучно добираемся до моего дома, вручаю Фоме ключи от машины и, зевая во весь рот, бреду к входу в кондо.
— Постой. Я думал, ты со мной поедешь.
— С чего бы? — оборачиваюсь через плечо. Усвой ты уже, что я ни за что не стану за тобой бегать. Хочешь быть со мной — приложи к этому усилия. Удиви, наконец, пригласи на свидание, как все нормальные люди!
Все внутри замирает в ожидании его решения. Ну… Давай же, Фома. Давай!
— Ну, ладно. До встречи.
Твою мать. Вот так, да? Нет, ну в принципе все и так было понятно. Но, как говорится, надежда умирает последней.
— Ключи брось в почтовый ящик.
Фома что-то кричит мне в спину, но я так устала, что от меня тупо ускользает смысл слов. Приняв быстрый душ, плетусь в спальню. Открыв рот, обозреваю оставленный там бардак. С трудом заставляю себя перестелить постельное. Но даже чистые простыни не перебивают плотный аромат секса, витающий в воздухе. Выругавшись, накрываю гудящую голову подушкой и все-таки отключаюсь.
Сквозь сон чувствую, как кто-то ложится рядом. Ведет пальцами по спине, съезжает вниз, обхватывает ягодицу… М-м-м. Еще не понимая, сон это или явь, сгибаю ногу в колене, сильнее для него открываясь.
— Уже такая мокрая, Женьк…
— М-м-м… — мычу, насаживаясь на твердые пальцы и по мере роста интенсивности ощущений все-таки окончательно просыпаясь. — Эй! Какого фига, Феоктистов? Как ты сюда попал? — шиплю, кубарем скатываясь с кровати.
— Какого фига? Это ты мне скажи. Хорошо же все было.
— Что именно было, м-м-м?
— Все. Классно потрахались.
— Та-а-ак, — выдыхаю, и как только дым из ушей не валит! — Действительно, было ничего. Что, впрочем, никак не объясняет, что ты забыл в моей квартире.
— А куда мне еще было ехать? Слушай, Женьк, не начинай. Я устал как собака. Не хочешь трахаться — давай спать. Завтра поговорим, утро вечера мудренее.
Стою — обтекаю. Зашибись, конечно, у него логика.
— То есть одна баба тебя выгнала — ты подался к другой? Охренеть.
— Ну, — Фома чешет в затылке, — все немного не так.
— А как? — истерично поднимаю голос.
— Слушай, ну хоть ты не ори. У меня уже уши болят — сначала эта Милена чокнутая, потом мать. Теперь ты еще… Давай завтра на свежую голову все обсудим?
Отворачиваюсь к окну. Может, так и правда лучше. Слишком я эмоционально вымотана сейчас. Думаю, в таком состоянии и впрямь не стоит принимать поспешных решений. Заставляя подчиниться онемевшие от изумления его наглостью связки, цежу:
— Слева по коридору есть еще одна спальня. Переночуй там.
— Жень, ну, блин, ты ж сама хотела… Что, я не видел? Ты…
— Одеяло в комоде! —
