Грушенька и сын шейха - Зинаида Хаустова
— Аграфена, я могу вас подвезти, — раздается над головой голос Князева. Я вскакиваю и быстро иду мимо ночных операторов к выходу, успев пролепетать, что доберусь сама.
Просто трусливо сбегаю.
Дома кое-как залезаю под душ и падаю на кровать. Сразу проваливаюсь в беспокойный сон.
Мне снятся море, банан и Глеб. Он держит меня за талию и кричит на ухо: «Посмотри, какие у меня пальцы!». Машет перед моим лицом гигантской ладонью с гипертрофированным безымянным пальцем.
Глава 13. Табу
Глеб Князев
Закрываю отчет рекламных подрядчиков и разминаю напряженные мышцы шеи.
Только отвлекаюсь от рабочей информации, в голове сразу оживают воспоминания о вчерашнем вечере. Совершенно не понимаю, что меня цепляет в этой девушке. Она же, очевидно, не в моем вкусе.
Никогда не любил блондинок. Чудится мне в них какая-то холодность на грани с фригидностью.
Только вот Грушенька поджигает меня с самого первого взгляда. Того самого, который был в лесу. Транслирующего испуг вперемешку с возбуждением.
Почти такой же взгляд был у нее вчера, когда она от меня сбежала.
Поразительная интуиция у девушки. Грушенька очень вовремя унесла ноги. Еще чуть-чуть и все мои принципы отправились бы к демонам. Особенно, когда подошел ближе и вдохнул ее парфюм. Лаванда с чем-то ягодным.
Ее близость срывала все стоп-краны. Еле сдержался, чтобы не нагнуть там же на столешницу. И что-то мне подсказывает, что Аграфена была бы совсем не против. Испугалась своих реакций, поэтому экстренно покинула помещение.
Вспоминаю платье-футляр с этой развратной молнией на спине. Мягко обтекающее фигуру в форме песочных часов. Одно движение бегунка, и можно было бы прикоснуться к голой коже.
Представляю, как нажимаю на лопатки. Заставляю распластаться на столешнице грудью. Развожу в стороны полоски расстегнутой ткани. Открываю белую спину.
У Грушеньки должна быть нежная белая кожа. Провожу по ней ладонью и скольжу вниз на поясницу. Пальцами ласкаю ягодицы. А потом задираю подол, встаю на колени и ласкаю ягодицы уже губами.
Открываю глаза, отгоняю наваждение. Член стоит колом. Неделя воздержания, и я уже готов кинуться на блондинку. На одну конкретную блондинку.
Демоны, как мне теперь развидеть эту белую кожу. Наверное, на такую падки БДСМщики. Им нравится, когда на такой белой остаются красные отметины. Мне тоже нравится, когда Грушенька заливается смущенным румянцем. Именно это меня цепляет? В каждом мужчине есть немножко БДСМщика?
Нервно смеюсь. Хотя не до смеха. У меня, действительно, есть принципы. Грушенька не только блондинка, но и заместитель Ани. Нельзя спать с менеджерами, тем более, когда она еще и подружка Макаровой. Вот вообще табу.
Аллах, зачем я вообще ее взял?
Надо бы завести новую пассию и уже успокоиться. Вот только в колл-центре теперь сидит Аграфена, и лишний раз мимо проходить не хочется. Только возбуждать аппетит.
К тому же наблюдаю странный эффект. Рядом с Грушенькой хочется быть лучше, чем я есть на самом деле. Вообще не жажду демонстрировать ей темную сторону своей натуры. Тем более, охотиться в колл-центре на ее широко распахнутых глазах.
Задумчиво покручиваюсь в кресле. Вариантов не так много. Связываться с бывшими самое последнее дело.
Если только сразу предупредить, что продолжения не будет.
Вспоминаю, кто там самая беспроблемная из оставшихся в колл-центре бывших. Открываю почту и пишу.
«Люб, привет! Как дела? Что с личной жизнью?»
«С какой целью интересуешься?»
«Хочу, чтобы ты ко мне зашла на разок без обязательств».
Смотрю на сообщение, почти отправляю. Растираю лоб, глубоко вздыхаю и жму на delеtе. Бывшие — это тоже табу. Творю какую-то дичь. А Грушенька только начала работать. Просто какой-то пипец.
Не очень элегантно сворачиваю чат с Любой и смотрю на часы. Можно уже смотаться пораньше и посетить фитнес. Встаю из-за стола и достаю из шкафа спортивную сумку.
Глава 14. Коллеги
Аграфена
Глеб больше не появляется в поле моего зрения. Мне обидно. Тогда вечером показалось, что он тоже не совсем ко мне равнодушен. Но с другой стороны, чувствую облегчение. Я жутко боялась новой встречи. Теперь немного расслабилась. Можно спокойно работать и не дергаться.
Внимательно проверяю скрипты. Периодически кошусь на Веру. Она открыто заседает на каком-то сайте мод и даже не думает имитировать трудовую деятельность.
Я — руководитель. Я должна положить этому конец. Одернуть, сделать замечание, пригрозить санкциями. Но я не могу.
Я не скандалю с людьми. Даже голос редко повышаю. Склонна к компромиссам.
Я — отвратительный менеджер. Сижу и лихорадочно думаю, что же делать.
Можно ничего не заметить. Я же не сижу без дела. Очень занята. Мне некогда смотреть на сотрудников.
Очень трусливая позиция. Мне платят не за это.
Я продала душу за зарплату, а теперь должна заиметь другую душу. Ту, которая может наорать на нерадивого сотрудника.
Но даже бездушная я этого сделать не может.
— Вера, чем ты занимаешься? — слышу рык над ухом и вздрагиваю.
Окрик Анны я воспринимаю на личный счет. Я зря ем свой хлеб. За меня работают другие. Мои щеки заливает краска.
Поворачиваю голову и смотрю на Веру. Та послушно свернула вкладку и открыла таблицу скриптов.
— Пошли сходим на обед пораньше, — шепчет мне Аня, наклонившись к уху.
Послушно блокирую рабочий стол и беру свою сумку.
В столовой свободно и пока малолюдно. Усаживаемся за стол у окна.
— Я видела, Груша, как ты косишься на Веру, — без долгих заходов припечатывает меня Макарова.
— Прости, — утыкаю взгляд в тарелку, — я совсем не гожусь на эту должность.
— Глупости, — отметает Анна, — тебе нужно боевое крещение. И тренироваться всегда лучше не на кошках, а на таких хищницах, как Вера.
— Но я не могу, — шепчу я.
— В трезвом виде не сможешь, — соглашается Макарова, — будешь тренироваться в пьяном.
Поднимаю на нее изумленные глаза. Я точно не сплю?
— Ты предлагаешь мне напиться? — проверяю я, что точно услышала правильно.
— Ну не сейчас, конечно. В случае необходимости. Подожди немного.
Макарова встает со своего места и направляется к столовскому бару. Возвращается и ставит передо мной карманную бутылочку виски.
— Вот. Если увидишь, что Вера опять гоняет балду, зайдешь на офисную кухню и выпьешь для храбрости. Потом вернешься и устроишь армагеддон.
— Ну какой армагеддон, Аня, — нервно смеюсь я, — мне хотя бы замечание сделать.
